Денис Бурмистров - Аномалия

Торпеда замолчал, пожевал губы. Видя, что Куликов не берет инициативу в свои руки, прямо спросил:

– Долгая вышла беседа, но давай уже поставим точку. Ты мне просто ответь, и я пойду: ты пробуешь Медузу или нет?

Куликов почесал затылок, переваривая услышанное. Краем глаза заметил, что некоторые из присутствующих смотрят в их сторону.

Что, собственно, ему терять? Что осталось такого ценного, чем нельзя пожертвовать? Какая еще может быть плата за возвращение к нормальной жизни его семьи, как не тот риск, на который он согласился, садясь в поезд со Стасом? Ответ прост, а путь назад жалок и предсказуем, как тупик. Нужно решать немедленно, не размышляя, наперекор. Чтобы всем доказать, чтобы доказать самому себе. Спиться или умереть? Смотреть на недоедающих мать и сестру или умереть? Да катись ты к чертям, такая жизнь!

– Я пойду с тобой, – просто ответил Виктор и будто в прорубь прыгнул, даже мурашки побежали по спине.

Торпеда поднялся, протянул ему руку. Куликов пожал широкую как лопата ладонь. На душе как-то стало свободнее и легче, исчез груз ожидания.

– В 22.00 встречаемся у входа. Ничего с собой не бери. Увидимся, – дал указания Торпеда, махнул рукой бармену и направился к выходу.

Куликов тоже бросил взгляд на бармена. Костик, улыбаясь, показал ему кулаки с поднятыми большими пальцами. Виктор лишь пожал плечами.

К десяти часам вечера погода окончательно испортилась. Ливень, подгоняемый сильным ветром, хлестал по домам и улицам, не выбирая цели, словно обезумевший пулеметчик. Тяжелые капли разбивались вдребезги, окатывая редких прохожих холодными брызгами.

Куликов стоял под козырьком кабака, накинув на голову капюшон куртки, и грел озябшие руки в карманах. Он уже порядком успел продрогнуть, когда из темноты вынырнули две фигуры и направились к нему, шлепая по лужам. В блеклом свете фонарей Куликов узнал Торпеду и его напарника, Борхеса. В отличие от Торпеды, Борхес имел вид субтильный, интеллигентный. Ему на вид было за сорок, на обветренном лице блестели умные живые глаза.

Оба были одеты в маскировочные комбинезоны, черные вязаные шапки и тяжелые армейские ботинки. На громиле, помимо всего прочего, покачивался полами расстегнутый разгрузочный жилет.

Инсайдеры подошли к Виктору. Поздоровались. Молча покурили под козырьком. Ливень пошел на спад, словно только этого и ждал. Наконец, Торпеда критическим взглядом окинул одежду Куликова, махнул рукой, приглашая следовать за ним.

– Пора, выдвигаемся.

Они пошли прочь от «Малой Земли», направляясь в сторону окраин. Насколько помнил Виктор, эта дорога должна была провести их сквозь частный сектор, за которым начиналась роща.

Шли молча, лишь шмыгал носом Борхес. Ориентиром служили редкие фонари, тусклыми звездами висящие в сыром воздухе. То ли от холода, то ли от нервного напряжения Виктора охватила легкая дрожь. Сжав кулаки в карманах, он старался унять ее.

Да, конечно, Куликову было не по себе. Это перед инсайдерами он мог куражиться и хорохориться сколь угодно, пытаясь сохранить лицо. Страх перед неизвестностью давал о себе знать, путая мысли, заставляя сердце биться чаще. Что впереди? Что ждет за Периметром?

Виктор поймал на себе осторожный взгляд идущего рядом Борхеса. Казалось, тот жалел его. Вот еще! Этого не хватало!

Куликов фыркнул, вытащил пачку сигарет, нервно закурил. Заставил себя разозлиться, чтобы холодная решимость и упрямство перебороли страх. Он даже оскалился, словно волк перед схваткой. Помогло. Страх прошел, мысли прояснились.

Вот только дрожь не отступила.

Торпеда обернулся на звук чиркнувшей зажигалки.

– Затуши сигарету, не дай бог патруль увидит. В роще покуришь. И вообще, хочешь выжить в зоне – бросай курить. Там, – инсайдер кивнул в сторону Медузы, – слишком много любителей стрелять на огонек.

Виктор с досадой выплюнул мокрый окурок. Потом, немного подумав, вытащил из пачки одну сигарету, спрятал ее во внутренний карман куртки, а пачку скомкал и выбросил в сторону. Видевший все это Борхес одобрительно кивнул.

Они прошли одноэтажные деревянные домики частного сектора. Тут уже давно никто не жил, поэтому дома провожали людей пустым взглядом черных провалов окон. Фонари кончились, темень рассеивал только призрачный свет Луны. Под ногами разъезжалась жидкая грязь, влажно поблескивали стволы деревьев на обочине. Постепенно глаза привыкли, и Виктор смог различить направление: они двигались в сторону старого коллектора.

Пересекли рощу, минуя спортплощадку с турниками, лесенками и коробкой для хоккея. В лужах плавал мусор, трепетала на ветру посеревшая газета. Обреченность места давила.

– Приближаемся к Медузе, – сообщил Борхес.

Миновали лесопосадки, вышли к стоящей на отшибе кирпичной будке с облупленной краской на стенах. Торпеда с трудом отворил массивную стальную дверь и остановился на пороге, прислушиваясь к сырой темноте лестничного пролета, ведущего под землю. Борхес жестом велел Куликову молчать.

Виктор осмотрелся. В такую погоду реденькая роща, оставшаяся позади, казалась непролазной чащобой. За коллектором снова начинали расти деревья и кусты. Куликов помнил, что это некогда был яблоневый сад, но сейчас яблони одичали и разрослись в разные стороны причудливыми уродцами. Этот сад должен как раз упираться в ограждения первого периметра охраны Медузы.

– Идем, – Торпеда удостоверился в безопасности, включил небольшой фонарик и начал спускаться по лестнице. Куликов и Борхес двинулись за ним.

Кажущийся ослепительным в чернильной мгле свет фонарика выхватывал из темноты выщербленные каменные ступени, стены из красного кирпича. Воздух пах плесенью и сырой землей.

Оставляя мокрые следы, люди спустились в небольшое захламленное старыми поддонами и ящиками помещение. Над головой тянулись ржавые трубы с обвислыми нитями паутины, которые колыхались от движения воздуха, вентиляционный люк, словно сыпью, покрылся черной плесенью.

Пока Виктор с отвращением осматривался, Борхес разгреб завал у стены, под которым оказалась покосившаяся дверь. За ней – маленький закуток, заваленный черенками от лопат, ломами, мятыми картонными коробками, тонкими рейками и каким-то грязным тряпьем. Инсайдер запустил руку в эту кучу, пошарил в ней с задумчивым видом и извлек на свет небольшой рюкзак зеленого цвета. За ним появился еще один рюкзак и, к удивлению Куликова, автомат АК-47. Следом – снайперская винтовка Драгунова. Винтовку взял Торпеда, проверил магазин. Патроны, лежащие ровными рядами, тускло блестели в свете фонаря. Инсайдер вставил магазин на место, дослал патрон в патронник. Закинул один из рюкзаков за спину и обратился к Виктору: