Мёртвый континент

Тём временем летающий крокодил отплевался, пришёл в себя после неудачной попытки закусить и приготовился к следующей атаке. С неба раздаётся злобное рычание, обозлённое неудачей чудище несётся вниз, словно баллистическая ракета на последней стадии полёта. Павел бросается прочь. Бежит, делая замысловатые зигзаги, будто заяц, убегающий от ястреба. Но, в отличие от зайца, понимает, что это не спасёт. На ровной, будто ледяной каток, поверхности, шансов нет.

Подул ветер. Прохладный воздух превращается в холодный поток, упирается в грудь, не даёт бежать быстрее. Павел уже слышит за спиной свист рассекаемого воздуха, страшные когти вот-вот сожмутся на плечах и тогда конец. Внезапно перед глазами появляется тёмная стена, по голому торсу больно хлестнуло песком, мелкими камнями, в ушах завыло и засвистело. Ослеплённый, сбитый с ног, Павел падает на бок, по привычке откатывается. Поток жёсткого воздуха подхватывает, тащит дальше. Чтобы не содрать заживо кожу, Павел катится по земле, кувыркается, лишь бы не волокло по каменным волнам застывшей лавы. Каким-то чудом удаётся стать на ноги. Бросается прочь от страшной карусели. Когда ощутил, что вырвался из холодных лап ветра и каменная дробь не сечёт безжалостно голое тело, осторожно открывает глаза.

Получилось вот как. Пока он спасался бегством от летающего гада, переменилось направление ветра или просто налетел порыв, непонятно, но те полдюжины небольших смерчей, что танцевали неподалёку, сбились в кучу и получился один. Невеликий смерч такой, всего метров двадцать в диаметре. Но он вобрал в себя прилетевший ветер, налился силой и ринулся навстречу двум дерзким букашкам, что вздумали суетиться неподалёку. Хитрому человечку удалось вырваться из объятий, а вот летающей твари не повезло. Не веря своим глазам, Павел наблюдал, как смерч ухватил чудище, смял, закружил. Раздался истошный вопль, донёсся слабый треск ломающихся костей. Огромные кожистые крылья, что так легко несли зверя по воздуху, мнутся, словно кусок бумаги. Смерч подхватывает с земли куски застывшей лавы размером с человеческую голову, безжалостно швыряет в зверя, ещё и ещё… Павел содрогнулся, представив себя на месте летающего хищника. Ведь мог оказаться, если б не выскочил вовремя! А летучего крокодила крылья подвели. Смерч утащил зверя на высоту двадцатого этажа и небрежно выплюнул безжизненное тело. Кувыркаясь, лопоча остатками крыльев, изуродованное чудовище рухнуло на поле застывшей лавы. Облако пыли и мелких камней взлетает в мутное небо, земля содрогается от удара. Смерч медленно ползёт в сторону, постепенно замедляя вращение и успокаиваясь, словно древний языческий бог, только что получивший кровавую жертву. Чёрный столб распухает, теряет пугающую темноту и вот распадается опять на шесть тонких смерчиков, что расползаются во все стороны постепенно истаивают.

Павел стряхивает пыль. Из мелких порезов на груди и спине капает кровь, смешивается с грязью и вскоре весь покрывается замысловатыми чёрными и серыми узорами, словно экзотической татуировкой. Только сейчас замечает, что перёд глазами болтаются какие-то клочья, мешают видеть. Рука поднимается к лицу, под пальцами скручиваются остатки медицинского пластика. Сдирает, ощупывает кожу. Лицо почти зажило за несколько часов, кончики пальцев чувствуют молодую, нежную кожу и бугорки шрамов. Подходит к останкам чудовища. Только сейчас видно, как велик зверь. Вытянутая морда покрыта не то хитином, не то просто окостенела, челюсти около метра, торчат редкие клиновидные клыки. Каждый зуб размером с мужскую ладонь. Глаза узкие, расположены с боков. Из плоского затылка растут смешные лопатки волосатых ушей. Туловище крокодилье, хвост тонкий, гибкий, поверху проходит частокол костяных пластинок. Задние лапы вытянуты, оканчиваются громадными кривыми когтями. Передние превратились в мощные кожистые крылья, на сгибах плечевых костей остались хиленькие ладошки с тремя пальцами, словно вешалки для одежды. Бросились в глаза толстые, словно канаты, сухожилия. Вздутые предсмертным усилием мощные мышцы больше похожи на вспученные корни старого дуба. Обтянуты сухой жёсткой кожей с редкими зелёными чешуйками. Поражают воображение толстые, длинные кости крыльев, больше похожие на оглобли.

Павел вспомнил, как пару лет назад он читал в одном околонаучном журнале статью о происхождении птеродактилей и о том, почему они могли летать. Один умник предположил, что полмиллиарда лет назад атмосфера Земли была плотнее, чем сейчас и это позволяло тяжёлым тварям держаться в воздухе. Другой доказывал, что птеродактили вовсе и не летали, а планировали, как белки летяги. Но возникает вопрос – а на фига тогда крылья? Ведь белки обходятся и без них. Третий грамотей вообще решил, что у птеродактилей кости полые и внутри водород. Откуда он там взялся? А может, не в костях, а в воздушном пузыре, как у рыб? ( Ага, и расположен этот пузырь в жопе!) Были и другие гипотезы, уже не вспомнить какие, но тоже бредовые. Уважаемые учёные, типа академики, несли полную чушь. Ведь даже ребёнок понимает, что способность летать зависит от двух факторов – веса тела и подъёмной силы, создаваемой крыльями. Чем крепче мышцы, тем лучше птица летает. Дикий гусь прекрасный летун, но лишите его возможности двигаться и начните усиленно кормить. Птица ослабеет, отяжелеет и не сможет подняться в воздух. Как домашняя курица.

Глядя на поджарое тело чудовища, мощные мускулы и толстые, как полено, кости громадных крыльев, Павел только вздыхал и качал головой, вспоминая ту статью. Сюда бы их, академиков прибитых!

Оглядывается по сторонам. Вокруг унылая серая равнина, рассекаемая на части глубокими трещинами, чёрные столбы смерчей. По нёбу несутся мрачные тучи, тоже наверно, из пыли и грязи, потому что ни капли дождя из них не проливается. Такое чувство, что оказался в сумеречном подземном мире, ещё шаг и попадёшь в преисподнюю. Взгляд упал на изуродованную тушу чудища. Пыль вокруг медленно чернеет, наливаясь кровью. Почему-то вспомнились страницы какой-то книги, где автор подробно описывал древний воинский обычай съедать печень поверженного врага, мол, тогда сила побеждённого переходит победителю. Павел с сомнением посмотрел на останки летающего ящера, лицо скривилось гримасой отвращения. Собрался было уходить, но … до каньона, где вода и живность, в смысле, пища, около двадцати километров мёртвой пустыни, а живот уже присох к позвоночнику и желудок не урчит, а взрыкивает, требуя еды!

Преодолевая естественную брезгливость, Павел приближается к мёртвому телу. Жёсткая шкура чудовища лопнула в нескольких местах, из трещин выпирает розовое мясо, течет вишнёвого цвета жидкость. Отвратительный запах внутренностей, крови и чего-то ещё, мерзкого и гадкого, заполняет лёгкие. Подступает тошнота. Павел задерживает дыхание, острое лезвие солдатского ножа кромсает кожу и мясо, железо неприятно скрежещет, задевая рёбра. Наконец, в боку чудовища появляется узкая, длинная щель. Павел обеими руками берётся за края, тянет в стороны. Непередаваемый звук рвущейся плоти смешивается с отвратительной вонью, пальцы скользят по мокрым костям, срываются. Упёрся ногой в кость, взялся обеими руками. Тянет изо всех сил, проклятые мослы скользят, упираются, но не выдерживают и бочина ящера разваливается чуть ли не пополам. Из образовавшейся дырищи тотчас выползают лёгкие, кишки, какая-то жёлто-серая жижа. Вонища хлынула ниагарским водопадом! Павел поспешно отпрыгивает, ругаясь последними словами в полный голос. Несколько минут стоит на ветру, отдыхая и успокаиваясь. Делает глубокий вдох-выдох, приближается к туше. Теперь надо найти чёртову печёнку, а где она там? Похоже на то, что от удара все внутренние органы оторвались и в общей куче выпали на землю. Матерясь и проклиная судьбу, Павел сует руку в вонючую жижу почти по плечо. Пальцы нащупывают какой-то кусок, вроде как печень, сжимаются. Стараясь не обляпаться густой дрянью, Павел тянет что-то скользкое, пальцы буквально вонзаются в мягкую плоть, словно когти. Последнее усилие и из тёплых внутренностей с чмоканьем появляется заляпанный светло-коричневым веществом кусок плоти подозрительного вида. Ясно, что это не печень. Павел с подозрением рассматривает странный полукруглый предмет, обтянутый мутной плёнкой. Неловкое движение, гладкий кусок плоти выскальзывает из рук. Пытаясь удержать, Павел сильно сдавливает, влажная плёнка рвётся, непонятный предмет падает на землю …