Руслан Мельников - Берсеркер Скверны

Когда капитан, наконец, удалился, Костоправа прорвало.

– Что-то меня все это достало уже до хрена и больше! – поделился лекарь своими впечатлениями. – И крестоносцы долбаные, и гребаные ман… манд… ланд… ландсхрены эти… Тьфу, язык сломаешь! И Кошкожор, мать его!

– Кошкодер, – машинально поправил Виктор.

– Кошкоглот, мля! – раздраженно выплюнул лекарь. – Кошкогрыз! Кошкожоп! Кошкодолб, ядрён-батон!

Назревал серьезный разговор.

– Что ты предлагаешь? – вздохнул Виктор.

– Валить отсюда надо на фиг! – не задумываясь ответил Костоправ. – И чем скорее, тем дальше!

– Куда валить-то?

– Куда-куда, – надулся Костоправ. – Да хоть бы через Французский Котел этот хренов. А что? Рванем из лагеря, сами пройдем по Котлу. Глядишь, и до братана Себастьяна быстрее доберемся. А если надо, так и до пахана орденского – до Магистра, туды ж его!

– Глупо, – покачал головой Василь.

– Че глупо-то? – дернулся Костоправ. – Обоснуй, елы-палы!

Обосновывать начал Виктор.

– Василь прав. Во-первых, – принялся он загибать пальцы, – кругом полно Инквизиторских патрулей, и из лагеря просто так нам уйти не дадут.

– Во-вторых, мы не знаем ни дороги, ни здешних котловых тварей, – присоединился к нему помор.

– А в-третьих, даже если мы выйдем из Котла живыми, то за Котлом снова попадем в лапы Инквизиторов, – заключила Змейка, – а там уж неизвестно, как карта ляжет. Может, нас в ландскнехты уже и не пригласят, а сожгут по-быстренькому, как каких-нибудь бродяг из Скверны, – и дело с концом.

Стрелец-баба покосилась на задумчивую и молчаливую Костянику. Видимо, «бродяга из Скверны» предназначалось главным образом ей. Виктор, перехватив взгляд Змейки, неодобрительно покачал головой.

– Так что теперь, етить, задницы здесь отсиживать?! – не унимался Костоправ. – Ждать, пока крестоносцы с нашей картой за океан умотают?!

– Ну, сдается мне, что отсидеть нам здесь ничего не дадут, – заметил Василь. – И крестоносцы без такой оравы ландскнехтов, – помор окинул взглядом наемнический лагерь, – никуда не поплывут. Так что лучше всего сейчас будет примкнуть к наемникам и идти дальше с Кошкодером, а там видно будет.

– Вопрос даже не в том, готовы ли мы идти дальше, а в том, как далеко мы готовы зайти? – снова заговорила Змейка, и что-то в ее голосе Виктору не понравилось. – Во Французский Котел готовы?

– Ясен пень, – буркнул Костоправ.

– В Испанию и Португалию?

– Не вопрос, – тоже ответил за всех лекарь.

– А если Магистр вместе со всеми поплывет к западным землям и, чтобы добыть у него карту, нам тоже придется отправиться за океан? К этому вы готовы?

Костоправ осекся.

– Вряд ли Инквизиторы повезут карту за океан, – сказал Виктор. – Что им с ней там делать? Она крестоносцам здесь нужнее.

– Ну а если? – не унималась Змейка. – А вдруг? Мало ли… Может, Магистр никому не доверит такой важный документ и предпочтет, чтобы он всегда был при нем. Хотя… – Змейка не по-доброму прищурилась. – Хотя меня, если честно, сейчас больше беспокоит другое.

– Что? – спросил Виктор.

– Не что, а кто. Она. – Стрелец-баба указала на Костянику.

– Здрасти-пожалуйста! – даже Костоправ возмутился. – Слушай, ну чего ты на нее крысишься-то?

Змейка не ответила. Она смотрела на Виктора.

– Змейка, да ты же сама придумала легенду с ядовитой слюной! – напомнил Виктор. – Ты выручила Костянику, а теперь…

– Я выручала не ее, – покачала головой Стрелец-баба. – Я спасала всех нас, потому что из-за нее мы бы тоже оказались на костре. Но теперь, когда мы вроде как решили примкнуть к ландскнехтам, сказка о слюне мутанта может и не сработать.

– Почему?

– Золотой, – вздохнула Змейка, – скажи, как долго твоя подружка сможет прятать свои красные зенки?

– Сколько надо, столько и будет прятать, – процедил Виктор. Тон Стрелец-бабы и ее слова нравились ему все меньше.

– А если ее все-таки раскусят? Если ландскнехты или крестоносцы поймут, что она мутантка?

– Тише говори, – шикнул Виктор. Пальцы невольно сжались в кулаки. Захотелось потуже обмотать косу Стрелец-бабы вокруг ее же шеи и придушить за такие слова и за такие вопросы. Похожее желание уже возникало у него, когда Виктору показалось, будто Змейка готова выдать Костянику крестоносцам. Тогда она ее не выдала. А что будет теперь?

Змейка понимающе кивнула. И сказала вроде бы даже с легким сочувствием:

– Костяника – твое слабое место, Золотой! Ты слишком к ней привязан.

– Ну, если на то пошло, ты тоже слабое место кое для кого, – Виктор указал взглядом на Костоправа. – А он для тебя как, а, Змейка? Слабое место? Или пустое? Или ничто?

Змейка поджала губы. Промолчала.

– Мы все привязаны друг к другу и, по большому счету, мы все слабые места один для другого, – продолжал Виктор. – Но эта слабость – и наша сила, пока мы едины, разве не так?

– Ты прав, Золотой, – тихо проговорила Стрелец-баба. – Только ведь больше ни у кого из нас нет красных глаз, которые могут подвести всех.

– Слушай, заткнулась бы ты, а? – грубо предложил Костоправ.

Змейка не заткнулась:

– Ты готов рисковать из-за нее всеми нами, Золотой?

– Костяника – одна из нас, – сказал Виктор.

– А если я поставлю вопрос иначе. Ты готов дальше рисковать ею ради карты? Или однажды ты предпочтешь плюнуть на карту и повернуть со своей подружкой назад? Неужели ты еще ни разу не думал об этом?

* * *

Думал ли он? Как-то не до того вообще-то было. Но теперь… Теперь – да, теперь он об этом задумался. Со Змейкиной подачи.

– Ты же купец, – она все не умолкала. – Так скажи, что для тебя выгоднее? Что дороже? Карта или Костяника?

Купец… Давненько, ох, давненько уже его так не называли.

– Если карта, значит, рано или поздно тебе придется как-то избавляться от того, что может помешать ее найти. Что или кто. Если Костяника, то как мы можем доверять тебе, отправляясь на поиски карты по Инквизиторским землям?

Змейка, Костоправ и Василь молча смотрели на него. Костяника повернула голову в сторону, словно этот разговор ее не касался. Виктору показалось, будто из-под очков, закрывающих… пока еще закрывающих красные глаза девушки, сбежала слеза. Или это был пот? На лбу Костяники выступила испарина. А сама она сидела неподвижно, как преступник в ожидании приговора. Хотя ни в чем виновата не была. Но со временем могла стать невольной виновницей гибели всей группы.

От него ждали ответа. Все.

Так что ему дороже? Так как ему быть?

– Мне уйти? – тихо спросила Костяника.

– Останься, – глухо ответил Виктор. Голос предательски дрогнул.

Что дороже? Как быть?

Расстаться с Костяникой? Прогнать ее прочь? Невозможно. Уже – нет. Даже представить такое трудно. Он – и тут, как ни крути, Змейка права – намертво привязан к этой красноглазой девчонке. Он уже чуть не потерял Костянику. И теперь Виктор был уверен в ее безопасности лишь тогда, когда она находилась рядом с ним.