Андрей Земляной - Крылья Империи. Полный форсаж!

Но кошмар, разразившийся в воздухе, был лишь тенью того, что начало происходить на земле. Сотни диверсионных групп, возникавшие из ниоткуда, прореживали командный состав войск, словно жатка, и снова испарялись в никуда. В условиях эфирной войны войска, не имея четких указаний сверху, быстро теряли ориентацию и переходили к стратегическому маневру под названием «изматывание противника бегом». За сутки Альянс потерял почти все захваченные территории, и российские войска во многих местах вышли к границе.

Именно в этот момент флот Акнор решил вмешаться. Не допуская, чтобы армия Альянса провалилась, крейсера и линкоры имперской постройки подошли ближе и открыли ураганный огонь по крейсерам, прикрывавшим территорию России сверху. Предполагалось, что эта фаза займет немного времени. Беспилотные крейсера были довольно старой постройки и не рассчитаны на противодействие пушкам крупных калибров. Но совершенно неожиданно у них оказалась не только хорошая броня, но и очень мощное защитное поле, которое рассеивало всю энергию залпа.

Именно в этот момент командующий эскадрой отдал логичный, но гибельный приказ:

— Обесточить главные ходовые магистрали. Отключить щиты. Всю энергию на главный пушечный ствол.

В надежде проломить силой защиту крейсеров и вполне справедливо полагая, что нападать на них некому, он обездвижил эскадру и тем самым подписал ей приговор.

Капитан первого ранга Воронин, команда которого уже закончила установку ракетных пеналов на Луне, с особым удовольствием нажал клавишу пуска, и, получив подтверждение с Земли, пятьдесят шесть ракет устремились к цели. В космосе, где отсутствует сопротивление воздуха, ускорение до некоторых пределов может расти постоянно. И когда из-за диска спутника Земли вынырнула волчья стая ракет, они уже шли со скоростью порядка десяти километров в секунду и продолжали ускоряться. Конструкция головного обтекателя и покрытие не позволяли обнаружить летящую ракету до того момента, когда она не попадет в поле зрения гравитационных радаров. Но когда рядом планета, ее спутник и большое количество космических объектов, гравирадар тоже не всесилен. Он засек подлетающие ракеты за двадцать секунд до их попадания в цель, и экипажи даже успели вернуть питание на зенитную артиллерию и пару раз выстрелить. А потом боеголовки, прошив тонкую броню линкоров, взорвались ослепительным пламенем.

Старший лейтенант Медведев и лейтенант Томский как раз заканчивали юстировку своего крайне капризного детища, когда по всему кораблю заныла сирена боевой тревоги.

— От черт! — Александр протер руки салфеткой и, метко метнув ее в корзину, вопросительно посмотрел на друга: — Чего делать будем? Мы по-боевому — расписаны сюда.

— А то и делать. — Медведь, не отрываясь от прибора юстировки наклона излучающего модуля, что-то чиркнул в планшете. — Заканчивать наладку. Хоть на один выстрел хватит нашей пушки, и то ладно.

Так перспективно начавшаяся история с мощной пушкой, способной пробить любой щит, столкнулась с печальной правдой в виде выгорающей дотла электроники и потока жесткого излучения, заливавшего все вокруг. Тогда, на полигоне, они хватанули довольно приличную дозу, но доктора все быстро поставили на место, правда, предупредив, что второй раз будет последним. Теперь пушку окружали массивные элементы биологической защиты, а проблему с электроникой решили просто, но эффективно — сменными блоками наведения, которых было в барабане десять штук, и парочкой дополнительных барабанов. Больше энергетика корабля все равно выдать не смогла бы.

Когда у Воронина загорелась на пульте пиктограммка готовности к выстрелу его самой мощной, но весьма капризной пушки, он не стал раздумывать, а, довернув корабль и сдвинув фокусировочный узел, нацелил пушку на один из оставшихся в живых линкоров. Враг как раз докромсал «Гризодубову», и крейсер ВКО России просто исчез во вспышке.

— Залп! — Воронин до боли сжал подлокотники, но волнения были напрасны. Кулибины, как ребят за глаза называл весь экипаж, не подвели, и тонкий, словно спица, луч прожег вражеский корабль насквозь. Первые несколько секунд ничего не происходило, но потом еще одна вспышка залила экран.

— Есть поражение! — Молодой лейтенант подскочил на месте от радости.

Командир вздохнул и скосил глаза на системный экран, втайне надеясь на чудо, и чудо не замедлило явиться. Пиктограммка вновь позеленела, и новый залп расколол еще один корабль. Теперь, когда эффект внезапности прошел, корабли Акнора стали разворачиваться и открывать огонь по одиночному крейсеру незнакомой постройки. Россия успела сделать еще три залпа, когда им пробили щит и залп снес всю ходовую часть. Второй выстрел был уже добивающим, и ослепший и оглохший ком металла, только что бывший космическим кораблем, медленно поплыл в сторону.

Медведь с оторопью смотрел на то, что еще секунду назад было его товарищем — любимцем женщин и талантливейшим механиком Сашей Томским, а сейчас обугленной головешкой лежащим в углу каземата. Механические устройства защиты заблокировали двери и даже подавали в комнату воздух, но все это было ненадолго. Медведь рванул аптечку, вскрыл шприц и со словами «Прости, брат» воткнул иглу прямо в сердце Александра.

Потом он, не замечая боли в обожженном плече, переключил визир оптической наводки и, сменив электронный блок, стал подкручивать тяжелые и тугие маховички ручного наведения.

Очередной корабль имперцев вспыхнул маленькой звездой, а Петр, снова передернув рычагом систему замены электроники, начал выцеливать новый корабль.

Флот Акнор уничтожил еще пять кораблей ВКО и три крейсера имперской постройки, когда по нему самому, словно катком, прошлись корабли Корпуса. Их было значительно меньше, чем Акнор, но боевой опыт, ярость и грамотно организованное истребительное прикрытие переломили ход сражения в десять минут. А когда от поверхности удалили два полка Сапсанов, битва превратилась в избиение.

Впрочем, экономный Анатолий заранее отдал приказ поражать лишь ходовые и реакторные модули, надеясь восстановить если не все, то многие корабли.

Барков дождался, когда альта встанет на фиксаторах, и выбрался из кабины истребителя и подозвал старшего инженера, руководящего бригадой, которая чинила машины первого полка.

— Миро, посмотри там, похоже, опять охладитель барахлит.

— Да не барахлит он, cap Барков, — сердито ответил механик и полез во внутренности боевой машины. — Я уже температуру в боевом режиме понизил до двенадцати градусов! Ну сделаю еще ниже. Так ведь скоро инеем будете покрываться!

— Да ладно тебе. — Барков хлопнул по плечу механика и взглядом проследил, как под брюхо альты подвели платформу с тяжелыми торпедами. Таких игрушек истребитель мог нести всего шесть штук, но каждая при попадании гарантированно уничтожала целый корабль. — Инеем — это не могильной землей. Оттаю и как новенький буду.