Вадим Полищук - Возвращенец. «Элита пушечного мяса»

— Эй, выходи, кто есть.

Тишина. Пришлось еще пару раз грохнуть по двери, прежде чем лязгнул запор. В темной щели появилось бледное лицо пожилого местного дядьки.

— Що ви хочете?

— Выходите на площадь.

— Всим выходить?

— Всем, всем. Много вопросов задаешь.

— З речами?

— С какими еще речами? — обозлился Вова. — А ну пошел, любознательный!

Лопухов за шиворот выдернул львовянина из-за двери и пинком придал ему ускорение в нужном направлении. После рассказа Кальмана церемониться с этой публикой он не собирался. Приоткрыв дверь, грозно гаркнул в проем:

— Быстро на выход!

И тут же треснул прикладом по следующей двери.

Через четверть часа водители собрали на площади человек семьдесят. Не всех, конечно, выгнали, большинство попрятались. Обошлось без стрельбы. Все понимали, что отношение к новой старой власти за годы оккупации не улучшилось, но открытого неповиновения никто не выказал, боялись. Стояли, не поднимая глаз, косились на шоферские автоматы и карабины. Кальман взобрался на подножку «студебеккера».

— Что, сволочи, вспомнили меня?! Вспомнили, как детишкам воды не давали?! Конец вам, говорили?! А я вернулся! Красная армия вернулась, ничего вам, сволочам, не простим!

Рваная, эмоциональная речь капитана на собравшихся впечатления не произвела. Выслушали и разбрелись обратно по домам, когда разрешили. Зря ротный глотку драл, но его можно понять.

Вскоре отношение местного населения к Красной армии проявилось во всей красе. С воинскими частями они не связывались, но транспортные колонны обстреливали часто, а одиночные машины, бывало, пропадали со всеми концами, так и не находили. Передвижение поодиночке запретили, только колоннами, в кабины к водителям посадили автоматчиков из мотострелкового батальона. Они же выполняли обязанности грузчиков. Лопухову достался худенький парнишка из последнего пополнения.

— Как зовут?

— Вова. Владимир то есть.

— Тезка, значит.

Глянул Вова в глаза своего тезки и достал из своей заначки банку американских консервированных сосисок.

— На, трескай.

Пока тезка пальцами таскал розовые сосиски из банки, Лопухов провел короткий инструктаж.

— Не вздумай чего-нибудь со склада или из машины спереть. На это начальник продовольственной службы есть, пусть он и ворует, должность у него такая. Понял?

— Угу.

— Не угу, а так точно.

Пацан торопливо проглотил содержимое набитого рта и только тогда ответил:

— Так точно, товарищ гвардии ефрейтор!

Таким образом Вову никто еще не титуловал со дня объявления приказа. Вова попробовал на вкус — «гвардии ефрейтор Лопухов». Не, не звучит. Ни звание, ни фамилия, уж лучше оставаться Санычем, как и все. Решив проблему, Вова продолжил инструктаж.

— На ходу не спи, следи за правой обочиной. Как начнется, прыгай и сразу ищи укрытие. Дальше по обстановке.

— А что начнется? — осторожно поинтересовался тезка.

— Когда начнется — поймешь, — туманно пообещал Вова.

Между тем бригада практически без передышки двинулась дальше.

— А еще у нас в деревне такой случай был…

Напарник Вове попался словоохотливый, а дорога была длинная. Приблизительно на середине Лопухов узнал события, произошедшие в родной деревне тезки за последние пять лет, а так же все новости, полученные в последнем письме. Еще бы они его интересовали, да и невеселые были новости, но, по крайней мере, за разговором не заснешь. Колонна была большая, машин двадцать, бандеровцы с такими не связывались, и можно было расслабиться. За городком свернули с шоссе на грунтовку, Вовин «шевроле» шел предпоследним, в кузове привычно погромыхивали тяжелые бочки. Через пару километров дорогу обступил лес.

— Говоришь, яровые в этом году должны уродиться?

Напарник ответить не успел, сквозь вой мотора прорвался треск выстрелов. Вова вдавил газ, решил, что колонна пойдет на прорыв, но впереди полыхнула одна из машин, и он резко нажал на тормоз.

— Прыгай!

Стрельба шла впереди, по ним пока не стреляли, Вова прихватил автомат и противогазную сумку с запасным диском и гранатами. Судя по интенсивности стрельбы, нападавших было немного, и пулеметов слышно не было, гранаты не хлопали, только характерно шили короткими очередями ППШ, да отрывисто трещали винтовочные выстрелы.

— Давай вперед!

Прикрываясь придорожным кустарником, Вова с побледневшим тезкой, пригибаясь, рванули в голову колонны. И не они одни. С нашей стороны стрельба постоянно усиливалась, все новые и новые стволы вступали в бой. Над головой щелкнула шальная пуля, Лопухов и сам не заметил, как оказался на земле, отвык, однако. Поднявшись, глянул на тезку, не заметил ли тот секундной слабости, но тот, похоже, обалдел от первого боя, и ему было не до Вовиных эмоций.

— Не спи, совсем замерзнешь!

Лопухов потащил тезку дальше. Они проскочили мимо горящей машины и успели к шапочному разбору. Залегшие у дороги водители и автоматчики палили по лесу с левой стороны, где между деревьями виднелись несколько телег. Вова перекинул целик на двести метров и еще успел дать две коротких очереди по местам, где, как ему показалось, подозрительно шевельнулись ветки. На этом все и закончилось.

— Прекратить огонь!

Голос Кальмана перекрыл грохот выстрелов, стрельба быстро стихла. Вова отыскал тезку.

— Ну как, страшно было?

— Не. Я и понять ничего не успел.

То, что не понял ничего, — правда, Вова вспомнил свой первый бой, и как они толпой бежали в атаку, а он больше всего боялся отстать. А насчет не страшно — врет, вон у самого аж губы побледнели, но храбрится.

— Выстрелить-то хоть успел?

— Ага. Весь диск выпустил.

И когда только ухитрился целый диск расстрелять! Способный напарник попался.

— Ладно, пошли, посмотрим, чего там навоевали. И диск смени.

Тезка торопливо лапнул висящий на ремне подсумок.

Повоевали неплохо. Убили двух запряженных в телеги лошадей. Третью пришлось дострелить, чтобы не мучилась. В лесу, за телегами, нашли четверых нападавших, два трупа и двух тяжелораненых. Были еще следы крови, но этих нападавшие унесли с собой. Кроме того, нашли семь наших трехлинеек и немецкий карабин. Судя по количеству собранного оружия, некоторые из бандитов предпочли отступить налегке. Преследовать их не стали, да и некому было. Собственные потери составили один легкораненый водитель, сгоревшая машина и приличный список, пробитых покрышек, выбитых стекол и дырявых радиаторов. На прочие повреждения никто внимания не обращал. Одна из машин стояла в луже солярки, натекшей из пробитых бочек, но, к счастью, не загоревшейся. В телегах оказалось продовольствие. По большей части наше, советское, в меньшей — местного происхождения. Потом нашли еще одного убитого в красноармейской форме. Чуть позже приехали на трех грузовиках солдаты комендантской роты из Городка, тогда только ситуация прояснилась полностью.