Ольга Амбарцумова - Спецкор. Любовь и тигры

— Мне надо умыться. Вы позволите?

— Конечно, — Грек остановил запись, и в его взгляде мне почудилось сочувствие. — По коридору направо, следующая дверь. Если хотите, мы подождем вас.

— Не надо, — как можно небрежней, я махнула рукой, — я всё это уже видела!

Поспешно покинув кабинет, я быстро зашла в большую ванную комнату, отделанную каким-то темным камнем, и долго умывала лицо холодной водой. Мне было неловко от своей трусости, но видеть во второй раз, как монстр съедает людей, или как Глеб выкрикивает мне в лицо гадости с перекошенным от ненависти лицом, просто не могла. У меня и без того всё слишком хорошо запечатлелось в мозгу — каждая мелочь, каждый звук — и я очень боялась, что никогда не смогу избавиться от этих картин. Так что лишних напоминаний мне точно было не нужно.

Когда я, наконец, решилась вернуться, то на экране увидела обеспокоенное лицо Марата. Господи, кажется, на его лице блеснули слёзы, когда он говорил: «Слава Богу, ты жива, Ди!» А я и не видела этого. «Глеб, — услышала я собственный очень хриплый голос, — Глеб жив?»

Ахилл выключил камеру.

— Диана, простите, что был несправедлив к вам, — произнес он очень напряженным голосом. — Вы сердитесь на меня?

Я помотала головой. Странно, но я действительно не сердилась. Скорее ощущала облегчение оттого, что он теперь всё знает.

— Что вы собираетесь делать с этой записью?

Я оглянулась на Сержа, но оператор пожал плечом, мол, решай сама.

— Отдать вам. Копии я не делала и запись никому смотреть не давала. Ахилл, я уверена, что вы не замешаны в этой истории и очень надеюсь, что и вы не станете показывать никому эту запись. Мне бы хотелось, чтобы мы по-прежнему остались друзьями.

У Сержа, кажется, отвалилась челюсть, а Грек вдруг широко улыбнулся.

— Знаешь, девочка, — произнес он неожиданно очень довольным голосом. — Много я повидал людей на своем веку, но такое дитя неразумное вижу впервые.

Прежде, чем я успела возмутиться, он встал и протянул руку:

— Значит, друзья?

Неуверенно пожала, ощутив его силу и мягкость одновременно. Кивнула:

— Да, друзья.

— Ты не пожалеешь, Ди! Можешь всегда на меня рассчитывать!

Сержу он тоже пожал руку и криво усмехнулся:

— Оператор… значит?

— Самый лучший… здесь… на Прерии, — произнес Моретти ему в тон.

— Буду иметь в виду. Игрушку свою не забудьте.

Я сунула одинокую камеру в карман, порадовалась, что грек напомнил, а то нежное устройство так слилось со столом, что я бы и не заметила.

За дверью нас ждала Рысь, присев на корточки и прислонившись к стене, она что-то слушала, подняв визоры на макушку и закрыв глаза. Больше всего похожа была на одинокого подростка со своим ежиком жестких волос и детским личиком. Почувствовав, видимо нас, она живо вскочила и улыбнулась:

— Всё, можем ехать?

Но тут же улыбка ее померкла.

— Рысь, на минуту! — холодный голос Ахилла вызвал панику не только у девчонки. — Ди, можете спускаться к коптеру, трап спущен.

— До свидания, Антон.

Рысь, проскользнула в кабинет и дверь плотно закрылась.

— Сейчас спустит с нее часть драгоценной шкурки, — прокомментировал Серж, улыбаясь.

— Как ты можешь?! — мы спускались уже знакомым маршрутом во двор. Причем Моретти, в отличие от меня, попавший сюда впервые, ориентировался лучше.

Выйдя на улицу и оказавшись на просторном дворе, мы нос к носу столкнулись с двумя здоровыми мужиками. Они замерли, как и мы, и синхронно шагнули в разные стороны, уступая дорогу.

Я хотела пройти, мало ли кто мог посещать Ахиллеса, но лицо одного из мужчин показалось смутно знакомым. Где я могла его видеть?

— Извините, — я вежливо улыбнулась, — мы с вами нигде не встречались?

Темно-карие, почти черные глаза скользнули по моей фигуре, после чего остановились на лице:

— Ошибаетесь, леди, впервые вас вижу! — мрачно прогудел он.

Второй улыбнулся и подмигнул мне, а я постаралась быстренько пройти между ними. И зачем спросила? Кого я тут вообще могу знать? Недели ведь не прошло!

— Бывает, Ди, — хохотнул Серж, — проследуйте на борт, плиз, дорогая леди.

— Прекрати паясничать, — буркнула я, поднимаясь в коптер.

Ахиллес не обманул, Рысь появилась, едва мы успели сесть на удобный диванчик в салоне. По лицу ее было непонятно, что там у них произошло, однако едва мы поднялись в воздух, на голоэкране появилась ее шаловливая улыбка:

— Легко отделалась, — сообщила она, нисколько не таясь, — ну что, прокатимся с ветерком?

— Рысь, не сейчас, а то я сам по шее надавать могу, — Моретти щелкнул пальцами, — нам еще этого, как его, Егора нужно в студии забрать.

— Ах да, ну ладно, — Оля сделала аккуратный вираж, возвращаясь к центру Сити. — Такой скучный парень, этот Егор, — пробормотала она.

— А кто тебе больше нравится из нескучных? — подмигнул Серж, — подожди, я угадаю! Неужели красавец-итальянец?

— Не угадал! — весело рассмеялась Рысь. Мы пошли на посадку.

Пока ждали Егора, который не очень-то спешил, Серж продолжал попытки вызнать все сердечные тайны Рыси, но девчонка оказалась не такой простой. Шутила не менее остроумно, не сделав в итоге ни одного признания. Как маленькие, честное слово! И кто после этого у нас дитё?

Наконец появился Егор, бегом добежал до коптера и забрался, на ходу извиняясь за задержку.

Мы взяли курс на домик на скале, откуда предстояло стартовать в новое путешествие вглубь Прерии, отчего сердце у меня тревожно забилась. Какие ещё сюрпризы готовит мне судьба? Неожиданности далеко не самого приятного свойства, словно специально подкарауливали меня здесь на каждом шагу, потому от поездки к геологам я уже не ждала ничего хорошего. Лучше сразу настроиться на самое худшее. Или не стоит?

Я вздохнула и поглядела в окно на приближающийся дом на скале. Вот и появилось у меня пристанище. Дом, милый дом. Внутри стало тепло-тепло от этой мысли. Теперь я понимала всю глубину этого выражения! Ничего, уже вечером, если повезет, мы вернемся, и я буду спать в собственной постели в собственном доме.

— Заходи рядовой. И давай сразу без чинов, Тигр.

— Товарищ капитан, рядовой первого класса по вашему приказанию прибыл!

— Даже так…

Четыре глаза внимательно обшарили строптивца от когтей на ногах («выпустил, значит волнуется или еле сдерживает агрессию») до кончиков увенчанных черными кисточками ушей. Всего наблюдения набралось не более метр семидесяти пяти, хотя согласно уставу нахал стоял вытянувшись в струнку, шириной плеч он тоже не блистал. Все это на несведущий взгляд, разумеется, если не знать что перед ним один из лучших разведчиков и вообще просто очень удачливый сукин сын, умудрившийся выжить за более чем двадцатилетнюю и совсем не штабную карьеру.