Ольга Амбарцумова - Спецкор. Любовь и тигры

Вздохнув, отцепилась от кресла, чтобы оправиться. Ожидание грозило затянуться. Голода я пока не чувствовала, а вот пить хотелось. Солнце снова начало палить, а мне даже негде от него было укрыться. Разве что соорудить навес из параплана.

Но первым делом надо конечно оповестить ребят, довольно уже играть в беглянку. Сейчас-то мое исчезновение уже обнаружили. Сколько прошло — час? Два? Страшно представить, что они думают о моем исчезновении. Но как ни боялась их праведного гнева, деваться-то некуда. Ведь им так просто долететь сюда и меня забрать.

Раскрыла поясную сумочку и достала визоры. И только теперь вспомнила про поломку. Дрожащими пальцами надела очки и включила устройство, взмолившись, чтобы оно работало. Но бесполезная теперь игрушка никак не реагировала. Писк, давший было мне надежду, только сообщил дребезжащим голосом: «Перезагрузка всех систем. Ожидайте. Осталось десять часов, сорок три минуты, семь секунд».

Десять часов! Даже почти одиннадцать! От отчаяния захотелось разбить визоры о скалу, но удержалась. Ведь вполне может получиться, что я буду все еще здесь, когда они заработают.

Сидела, прислонившись спиной к гладкой теплой скале, и некоторое время всхлипывала, жалея себя. Пить хотелось все сильнее. Тяжело вздохнув, поднялась и подошла к краю, чувствуя слабое головокружение от ощущения высоты. Отступила быстро, чтобы ненароком не свалиться на острые скалы внизу. Стоило выживать в безумии стихии, чтоб так по-глупому разбиться! Срочно надо было занять себя делом!

А раз предстоит провести много времени прямо здесь, решила для начала хорошенько осмотреться, что я тут имею. А имела немного. Площадка, почти квадратная, со стороной чуть больше пяти метров. Если стоять спиной к горе, то передо мной был крутой обрыв, а слева еще один, но с этой стороны падать пришлось бы меньше — всего-то метров сто. А справа гора слегка нависала надо мной, поднимаясь вверх неровными ступенями под углом градусов в семьдесят.

В общем, ничего утешительного. Точнее одну радостную деталь обнаружить удалось — в углу, который образовали две стены моего временного, как я надеялась, прибежища, нашлось небольшое углубление в камне, наполненное дождевой водой. Не удержавшись, опустилась на колени и выхлебала чуть ли не половину, когда здравый смысл заставил остановиться. С грустью поглядела на остатки с мутноватой грязью на самом дне. Надолго явно не хватит, да и солнце так греет, что трава уже высохла. Чтобы драгоценная влага не испарялась, накрыла краем купола, решив экономить.

А потом навалилась такая усталость, что решила чуток поспать — делать все равно было совершенно нечего. Уговорила себя, что всего полчаса, не больше. Боялась упустить ветер.

Легла, кое-как укрывшись под крылом параплана, и накрыв голову жилеткой, которую из-за жары пришлось снять. Слой земли с травой, видимо был совсем тоненьким, но, несмотря на жесткое каменное ложе, отключилась почти сразу.

Жаль, что ненадолго. Купол сполз во время сна, рука, нога и бок затекли, в горле пересохло. Вдобавок вся выпачкалась под грязным и мокрым парапланом. И как додумалась расстелить его на влажной еще траве, а потом не заметить, в каком виде находится мое «одеяльце»? Наверное, сказался стресс и сильная усталость, до сих пор ощущались последствия напряжения во всем теле, усугубленные лежанием на камне.

С грязью на футболке и камуфляжных штанах пришлось смириться. Воды и для питья маловато, и не только для стирки, а даже для умывания уж точно не предназначалась. Только жилетка, то есть разгрузка, осталась чистой. Прикрывая мою голову от солнца, она не соприкасалась с грязным куполом. Натянула ее поверх пострадавшей футболки, словно кто-то мог меня увидеть в таком состоянии. Пить хотелось все сильнее, и я пошла в уголок к каменной чаше. Легла животом поверх относительно чистого верха параплана и сделала пару медленных глоточков. Что будет, когда воды не останется, если к вечеру не поднимется ветер, не хотелось и думать. Лететь же ночью я ни за что не рискну. Это я уже понимала, гроза, казалось, выбила всю дурь из моей головы. И как я могла поступить так безответственно, по-детски — сбежать, никого не предупредив, не оставив хотя бы записки?

Встряхнулась, приказывая себе перестать заниматься самоедством. Натворила дел, так надо выкарабкиваться, а не жалеть об упущенных возможностях. Вот когда закончится все хорошо, тогда и подумаю, а сейчас следовало собраться и в первую очередь высушить купол.

Отцепив стропы от подвески — или иначе — от полётного кресла, высмотрела наверху два тощих деревца, росших прямо из расщелины в скале. Додумалась привязать к одной из веревок кусок скальной породы, нашедшейся тут же, и после нескольких попыток, когда рука уже устала закидывать вверх тяжелый камешек, он, наконец, перелетел через оба ствола. Длины веревки вполне хватило, чтобы подтянуть параплан повыше — мокрой стороной вверх. Конец веревки привязала к неподъемному угловатому камню, лежащему под стеной. Размерами он походил на большой арбуз. Вспомнила даже, как вяжутся морские узлы, благодаря чему закрепила драгоценное средство возвращения в цивилизацию вполне надежно за оба конца. Синее полотно параплана ярким пятном выделялось на слегка покатой серой скале, радуя глаз.

Солнце уже не так поджаривала землю, но я надеялась, что сушка продлится не очень долго. С другой стороны, если поднимется ветер ожидать окончательного высыхания, конечно, не стану. Если бы только он появился! Но вокруг полный штиль, ни дуновения, и тишина.

А еще дал о себе знать желудок. Зажаренный поросенок уже давно переварился, а шашлыков мне так и не придется испробовать. Сглатывая слюну, отогнала от себя заманчивые картины пикника на берегу прохладного ручейка. Интересно, чем сейчас занимаются ребята? Однако и об этом не стоило думать. К чему изводить себя понапрасну, когда все силы надо направить на возвращение к коптеру?

Чувствовала я себя хуже, чем до короткого сна. Тогда еще, видимо, помогал адреналин, а сейчас наступила очередь странного отупения. Визоры по-прежнему не радовали, хотя время ожидания сократилось. Теперь скрипучий голос сообщил, что ждать осталось шесть часов ровно. Если будет продолжаться такими темпами, может скоро и заработает? Положила визоры рядом с креслом, надеясь услышать сигнал включения связи.

Еще немного побродив по небольшой площадке из угла в угол, не зная как набраться терпения, сдалась. Если не воспользуюсь парой часов сна, то полететь просто не хватит сил. Но голая земля не прельщала совершенно. Недолго думая, решила использовать подвесное полетное кресло. В нем, конечно, не такой комфорт на земле, как в воздухе, но лучше, чем ничего. Пристроив уютное гнездышко возле боковой каменной стены, положила визоры рядом, уселась в кресло и застегнула все ремни, чтобы не вывалиться из него во время сна, и для лучшей поддержки спины плотными частями каркаса. Хорошо, что с этой стороны образовался тенек, и перегреться на солнце мне не грозило. Сумочку отстегивать от пояса не стала, лень было, да и не мешала вроде. Прикрыла глаза — однообразный вид скал уже успел надоесть. Как в тюрьме, честное слово!