Александр Афанасьев - Россия всегда права!

Если бы это были корабли пятидесятых-шестидесятых годов постройки, с ними бы ничего не случилось. Тогда строили как надо, с внутренними бронированными переборками, русские клали на борта многосантиметровый путиловский прокат, да и североамериканцы не отставали. Линкор типа «Айова», вероятно, и не заметил бы попадания пяти ракет, ведь он создавался для артиллерийского боя, в котором корабль должен был оставаться на плаву с десятками попаданий! Но увы, это были современные корабли, «паромы», как презрительно называли их старые морские волки, списывающиеся на берег, чтобы не плавать на этих опасных, с их точки зрения, корытах. И, увы, старые морские волки оказались правы.

Одна из ракет попала почти в геометрический центр крейсера УРО «Флинт», едва не переломив его пополам. Когда его строили, выбрали проект, который был дешевле всего, ведь строили по конкурсу, а не на Его Императорского Величества Адмиралтейских верфях. В итоге переборки были уже укрепленными, а не бронированными, критически важные системы корабля не были продублированы, вместо двух винтов с независимым ходом был только один. Когда крейсер модернизировали под систему AEGIS, перетяжелили надстройки антеннами, и чтобы он не валился на волне, убрали изрядное количество брони с надстроек. Вот такой флот был у нации, мнящей себя великой, но ни разу не участвовавшей в по-настоящему серьезной заварухе на море, если не считать второй тихоокеанской, когда схватывались с японцами, но это были отдельные схватки, а не грандиозное морское сражение. За все за это предстояло теперь расплатиться.

Ослабленный корпус ракета в буквальном смысле слова переломила пополам, корабль не разломился, но корпус дал трещину и теперь мог разрушиться в любой момент. От удара встала одна из турбин, ее просто сорвало с креплений, через минуту остановилась и вторая, корабль капитально потерял ход. Но это было ничто по сравнению с тем, что произошло с авианосцем.

С атомным авианосцем.

Британцам повезло, и сильно. Первая ракета угодила прямиком в остров, еще немного – и она промахнулась бы, но повезло. Вторая ракета угодила в кормовую часть, особо серьезных повреждений не причинив. Третья ракета причинила самые страшные повреждения, она проломила борт, как игла – листок папиросной бумаги, и ударила в один из трех ядерных реакторов, ничем не прикрытых…

Почти мгновенно погибли все, кто в этот момент находился в машинном отделении. Радиоактивный пар с температурой под пять сотен градусов сварил их за доли секунды. Пара было много – и он рванулся вверх, проходя палубу за палубой, опрокидывая готовые к подъему на главную палубу самолеты, сшибая с ног и мгновенно убивая людей, – чтобы умереть, достаточно было сделать один вдох. Меньше повезло тем, кто в этот момент был на главной палубе, – они прыгали в воду и не понимали, что были обречены умереть, не сейчас, так потом. Каждый из них за считаные секунды получил смертельную дозу радиации и ожоги, которые никогда не заживут.

Потерявший ход, искореженный, горящий стальной исполин тонул долго. Только через четыре часа проходивший мимо британский лидер эсминцев сжалился над полумертвым гигантом и затопил его торпедным залпом. А может быть, он просто не хотел, чтобы во все стороны распространялась радиация.

Там, где еще несколько часов назад было полностью перекрытое направление подхода к Северо-Американскому континенту, сейчас была зияющая дыра. И в эту дыру, прикрытая палубной и береговой авиацией, ринулась развивать успех едва ли не треть британского флота, включая четыре тяжелых десантных корабля и два авианосца – «Кинг Эдуард» и «Куин Виктория». Остановить их было некому – территориальные части, расквартированные в Британской Канаде, вместе с прибывшими для проведения учений частями Королевской морской пехоты перешли в наступление.

Войну я встретил, можно сказать, на своем рабочем месте – мне было приказано ждать дальнейших указание, не высовываться, – и я добросовестно делал и то и другое. Утром я проснулся, побрился, съел морской салат, выпил две чашки чая и отправился на работу. На работе я только успел просмотреть половину из тех документов, что скопились, ожидая меня, – как вошел Мишо. Белый как мел.

– Что? – только и сумел спросить я.

Почему-то сразу подумалось, я это потом вспомнил, – сразу подумалось, убили президента. К этому все шло, чем-то подобным должно было кончиться. Углубляющийся раскол страны, взаимная ненависть, проявляющаяся самым экстремальным образом, вооруженные конфликты. Мало кто задумывался, что меньше чем за десять лет Северо-Американские Соединенные Штаты из страны с профицитом бюджета превратились в банкрота. Что-то подобное должно было произойти, ненависть должна была выплеснуться – а для этой страны покушение на президента является почти что обыденностью, страшной, но обыденностью. Марианна рассказывала, сколько покушений им удалось предотвратить.

– Сэр… в холле телевизор…

Я, едва не перевернув массивное кресло, выскочил из-за стола, выбежал в холл. Там у нас большая плазменная панель для посетителей, и первое, что мне бросилось в глаза, – это заставка CNN. А вот второе – это ядерный гриб, встающий на горизонте.

– Индианаполис, сэр, – сказал из-за спины Мишо, – там должен был выступать президент.

У панели уже собралась небольшая толпа, кажется, даже из соседних офисов кто-то пришел. Кто-то плакал, не стесняясь.

Ядерный взрыв в стране – ситуация более чем чрезвычайная. Могло быть все, что угодно. После 9/10 в САСШ значительно ужесточили меры безопасности, теперь перед тем, как сесть в самолет, нужно было снять обувь и сдать все напитки. Теперь… а что теперь. Глупые, но верные слова: мир уже не станет таким, как прежде. Мы скатываемся к безумию, оно уже поджидает нас с пыльным мешком за углом. Просто так это не пройдет.

Мишо, как и обычно, принял на себя руководство офисом. Я приказал отправить лишних людей по домам и перечислить недельную заработную плату сегодня, не дожидаясь завтрашнего дня, пятницы. После событий 9/10 охранный бизнес начал расти как на дрожжах, сейчас, возможно, я стану долларовым миллиардером с новыми темпами роста. Но почему-то в голове мигала красная лампочка и набатно звенел колокол беды.

Из потайного сейфа я достал небольшой кейс. Там еще один пистолет, FNP-45 с «устройством третьего класса», то есть глушителем, деньги в крупных купюрах – доллары, фунты стерлингов и рейхсмарки, два Северо-Американских паспорта и коллекция прав на самые разные имена, в том числе и на мое. Отобрав то, что нужно, оставшееся я положил в кейс и обратно в сейф.