Андрей Фролов - Бинарная плащаница

Транспорт притерся к пирсу, поцеловав корму одной из местных пластиковых лодок. Бакли тут же накинул металлизированные лини на два ближайших кнехта, старательно затянув узлы. Не дожидаясь, когда хозяин сойдет на доски, двое других «горностаев» выпрыгнули на причал, опускаясь на колени и водя из стороны в сторону стволами винтовок.

Витторио Гамба перебрался через борт.

Не так величественно и гордо, как это представлялось ему в мыслях – волны старались загнать челнок под листы настила, – но все равно умело, будто провел в море не один день. Отдавая группам молчаливые приказы через «балалайку», двинулся к берегу сквозь пелену мелкого теплого дождя, левую руку опустив под просторный балахон.

«Горностаи», покинув катер в полном составе, двумя парами неотступно следовали за ним, готовые в любой момент уронить командующего на поверхность пирса, прикрыть «саранчой» и нанести невидимому противнику ответный удар. Мужчина в бриджах и цветастой рубахе невозмутимо ждал за самолетным ангаром, чья жестяная крыша легко бренчала под заигрываниями ветра.

– Безоружен, – через чип доложил Хуго, чье открытое лицо было сплошь покрыто водяной пленкой.

Но Витторио видел это и сам. Человек, встречавший непрошеных конкистадоров, не собирался воевать. Опустив тощие руки вдоль тела, он был похож на одинокого моряка, чья команда снялась с якоря раньше срока, бросив собрата умирать на безлюдном острове.

Бамбуковый настил примитивного пирса закончился, под ногами Гамбы захрустел крупный влажный песок. Миновав несколько легких каркасных сараев и складов, он вышел на открытое пространство, осмотревшись с видом хозяина, наконец-то вернувшегося в родное имение. От длинноволосого его отделяло не более пятнадцати метров.

– И как вы только управляетесь со всем этим хозяйством? – снова активировав максимальную громкость спрятанных в шлеме динамиков, спросил Цикл, поведя правой рукой.

– Местные помогают, – преодолевая шум дождя, ответил ему мужчина в разноцветной рубахе с коротким рукавом. Пожал плечами, словно они продолжали приятельский разговор, прерванный когда-то давно. – Каели весьма ленивы, но буруанцы за алкоголь или ремонт электроники готовы носить нас на руках.

Он говорил по-английски, и Витторио даже не пришлось активировать электронный переводчик. Покрутившись на месте, верхолаз отметил, что бойцы Энквиста и сам швед заняли наиболее удачные для прикрытия позиции, рассредоточившись среди подсобных построек.

– Знаешь, в свое время горцы даже почитали меня за Набиата, главного духа их местного божества Опо Геба, – усмехнулся долговязый, отбросив со лба прилипшую прядь. – Приносили дары.

– Тебя это смутило?

– Вера дикарей в сказочность прогресса умиляла не одно поколение цивилизованных людей, – последовал ответ, причем собеседник Гамбы даже не поменял позы.

– А может, они что-то чувствовали? – поинтересовался конкистадор, изучая лицо декомпилятора сквозь непроницаемую маску. – Что-то божественное?

На какое-то время тот замолчал, рассматривая человека в красном одеянии. Затем покачал головой, поправляя прозрачный капюшон дождевика.

– Не советую делать резких движений, – предупредил Плотник, демонстративно покосившись на окружавшие залив джунгли. – Вы под прицелом моих людей. Двадцать стрелков со снайперскими винтовками, и еще десяток буруанцев с охотничьим оружием.

– Семеро, – прервал его Цикл, постаравшись, чтобы это не прозвучало излишне агрессивно. – Семеро боевиков на склонах. Я знаю, мистер Плотник.

Тот осекся, едва удержавшись, чтобы не оглянуться через плечо.

– Как ты узнал, что Плотник еще жив?! – спросил он, невольно повышая голос, когда между мужчинами пронеслась стена ветра, громыхнув листами на крыше ближайшего сарая.

Вместо того чтобы ответить, Гамба постучал себя по шлему в районе виска. Несколько секунд долговязый хмурился, но затем улыбнулся.

– Интуиция и расчет, верно?

Витторио молчал, застыв напротив декомпилятора, будто стрелок с Дикого Запада. Его левая рука лежала на рукояти пистолета. Группы морпехов медленно продвигались по склонам правого и левого отрогов, готовые в любой момент атаковать притаившихся снай-перов.

– Ты продемонистрировал акт слепой веры, чужак! – прокричал Орландо, и в его голосе верхолаз разобрал что-то, похожее на уважение. – Неужели в сети хранится мало доказательств бесследного исчезновения человека с таким именем?

И снова Гамба промолчал. Еще на борту «Нобунаги» он раз за разом прокручивал в воображении возможный диалог с Плотником, настроив себя, что услышит несколько обязательных вопросов. К которым подготовил несколько убедительных ответов.

Удостоверившись, что его версию не собираются ни подтверждать, ни опровергать, человек, которого мир когда-то знал под фамилией Бифорд, развел руками.

– Как ты нашел меня? В свое время это не удалось даже Яну Крюгеру…

Первый вопрос. Отпустив рукоять оружия, Витторио вынул из внутреннего кармана крохотный тюбик. Осторожно, чтобы не спугнуть аборигена, выпростал руку из-под плаща. Показал предмет длинноволосому и только после этого – убедившись, что снайперы не заподозрят в нем гранату – бросил на песок.

– Вот как… – Орландо улыбнулся, рассмотрев на тюбике личное клеймо мастерских Ригамонти. – Вот уж никак не подумал бы… Зачем ты здесь, Искатель? Или, быть может, мне лучше называть тебя Безликим? Кто не имеет глаз, никогда не сможет прозреть…

Второй вопрос.

Снова спрятав левую руку, Цикл едва заметно склонил голову.

– Великий Амитабха был царем, – негромко произнес он, и динамики усилили голос, насмехаясь над потугами неугомонного ветра. – Познакомившись с буддистским учением, он отрекся от трона и превратился в монаха по имени Дхармакара. Он решил стать Буддой. Знаешь, для чего, Плотник? Чтобы обрести во владение Рай, землю бесконечной радости, в которой все, кто воззвал к его имени, смогут возродиться в будущей жизни. Вот мой ответ.

Островитянин замолчал на несколько долгих минут. Дождь поливал остров, притаившихся на нем вооруженных людей, спрятанное на северо-востоке боевое судно и двух мужчин, застывших на берегу напротив друг друга. Наконец, устав ждать реакции, Гамба вдребезги разбил возникшую паузу, поднимая правую руку.

– Я прибыл с миром, мистер Плотник! – зычно воскликнул он, выдергивая декомпилятора из раздумий. – Хоть на поясе моем меч, я прибыл с миром. И хочу видеть картину…

Длинное лицо Бифорда вытянулось еще сильнее. Он уставился на зеркальную личину чужака так, словно видел его впервые.

– Картину?! – выкрикнул он, стараясь справиться с усиливающимся ветром. Пальмы за его спиной продолжали отбивать поклоны. – Значит, Искатель, ты думаешь, что дело именно в ней?