Антон Первушин - Отдел «Массаракш»

Перед ним на столе лежали две фотограммы. Обе были яркими и чрезмерно контрастными — такие снимки обычно выходят из аппаратуры ментоскопа. На одной фотограмме бы запечатлен Колдун — маленький, затаившийся в тени человечек с клювастой птахой на плече, на другой — два нечетких карлика на фоне узловатой машины непонятного назначения. Колдун перекочевал на светочувствительную эмульсию из воспоминаний Птицелова, а карлики — из ментограммы покойного Углу Кроона, знакомого Птицелову под прозвищем Циркуль. То, что Колдун имеет некоторое сходство с иномирянами, которые зачем-то похитили, а затем непонятно для чего вернули Циркуля, Птицелов сообразил еще во время незабываемого путешествия по Голубой Змее.

— Способен ли Колдун подчинять волю людей? Ну?

— У меня нет таких сведений, господин Фешт. Впрочем, я не исключил бы такую возможность.

— Слышишь, Гонзу! — обратился шеф сектора оперативного реагирования к Мусарошу. — Научили выродка разговаривать! Он, видите ли, не исключил бы такую возможность!

Мусарош поправил пенсне и поглядел в свою чашку. Вместо чая в ней обнаружился подсохший сгусток заварки.

— Да прекратите вы! — профессор Поррумоварруи взмахнул рукой, будто хотел стряхнуть прилипшую к пальцам паутину. — Молодой человек ведь принес свои извинения!

— И-именно! — взвизгнул Клаат.

— Каково отношение мутантусов, живущих в поселке, к Колдуну? — продолжил Фешт.

— Ну… его…

— Без «ну»!

— Так точно, господин Фешт. Колдуна почитают. Ему преподносят дары. К нему обращаются за советом. Он не отвечает лишь тогда, когда вопрос кажется ему незначительным и мелким. В остальном, он всегда помогает: когда сеять, каких животных-мутантов следует скрещивать, чтоб получилось жизнеспособное потомство.

— Возьмутся ли мутантусы за оружие, чтобы защитить Колдуна?

— Что вы, господин Фешт! Какое у них оружие! Пара ружей…

— Отвечать на поставленный вопрос! — гаркнул Фешт.

— Я не могу сказать точно, господа… — Птицелов в отчаянии принялся озираться; шефы были невозмутимы, Поррумоварруи барабанил толстыми пальцами по столешнице. Это ночное совещание с каждым мгновением нравилось Птицелову меньше и меньше. — Я могу лишь предположить, что некоторые мутанты встанут на защиту Колдуна. — Он вспомнил рябое лицо Бошку и добавил: — А некоторые… гм… отдадут за него жизнь.

Фешт фыркнул. Потянулся за сигаретами.

— Здесь нельзя курить, Оллу! — со слезой в голосе произнес начальник Отдела.

— Да бросьте вы, профессор! — Фешт щелкнул зажигалкой. Затянулся, выдохнул сизое облако и сказал, глядя на свое отражение в оконном стекле: — Так я и предполагал, братцы. Иномирянин захватил власть над мутантами, и просто так нам его не достать.

Птицелов тоже глядел в черноту за оконным стеклом. Он не видел блеска огней на далеких многоэтажках и заводских трубах — он видел, как идут солдаты по улицам разрушенного войной города, как падают в грязь мутанты: мужчины, женщины, дети… даже домашние, массаракш, животные! Неужели этот кошмар повторится опять? И вновь кому-то придется рыть одну могилу на всех. Но не ему. Да, не ему, ведь Птицелов теперь — птица столичная. И моется он раз в неделю! И костюмов у него — целых два! Один — в шкафу, второй — на нем.

— С-сле-едует о-отложить! — заявил Клаат. — Ма-ало д-данных. Нам н-нужен агент с… с… с…

— Среди, — подсказал Васку.

— С-спасибо! С-сре-еди му-му-танто-ов!

— Вопрос о необходимости операции «Мутаген» не обсуждается! — рявкнул Фешт. — Я слишком близко подобрался к этому членоголовому и не отдам его никому! А агент, — он кивнул в сторону Птицелова, — перед вами стоит. Но, братцы, беда в том, что невозможно за отпущенный срок слепить из полудикого выродка специалиста! Все мы старались, а Саад больше других. Продолжать ждать мы не можем! Никак нет! Сегодня Колдун здесь, а завтра — сгинет в массаракше! И концы в воду!

— Так почему же, господин Фешт? — залепетал Птицелов. — Позвольте мне поговорить с Колдуном. Я постараюсь склонить его к сотрудничеству с Отделом!

— А для чего мы с тобой возились? — Фешт выпустил в сторону Птицелова огромное облако дыма. — Только, дружбанчик, кишка у тебя тонка дельце обстряпать. Не та, понимаешь ли, квалификация.

Васку Саад прочистил горло. Оторвал костлявый зад от стульчика, на котором он сидел в темном углу, как паук.

— Позвольте, шеф! — он поднял руку, точно школяр. — Я бы с удовольствием поработал с этим выродком.

Клаат, Мусарош и Поррумоварруи переглянулись. А Фешт прикурил новую сигарету от огонька предыдущей. Всем своим видом он демонстрировал, что окончательное решение предстоит принимать только ему.

— В поселок мутантов следует отправить экспедицию, — высказался Мусарош, — официальным путем, как вы понимаете. Мои люди не прочь поработать на воздухе. К тому же сейчас самый сезон: жара спала, а до дождей еще далеко. Я готов выслать партию для поиска биотехнических артефактов в долине Голубой Змеи не позднее следующего дня.

— Отставить! — отмахнулся Фешт. — Десять лабораторных крыс — жиденькое прикрытие. Им только рабочим с «Машиностроителя» голову морочить. Или делинквентам баки забивать. А у мутантов — чутье звериное. Вон, на него поглядите! — он указал сигаретой на Птицелова. — Да не подпустят выродки ваших людей к Колдуну на ружейный выстрел! Рассказывайте мне тут…

Мусарош всплеснул руками, подхватил пенсне и ничего не ответил.

— А ск… ск… ско-олько лю-удей вам н-на-до? — спросил Клаат. — С-сто?

— Господин профессор! — обратился Фешт к начальнику Отдела «М». — Сколько нам нужно? Сто человек? Больше? Чтобы мои агенты растворились, исчезли на фоне говорливой и вечно пьяной толпы?

— Не сочтите за труд пояснить, где я найду вам столько народу? — сказал профессор. — Отдел наш невелик. Без помощи ДСИ, как вижу, не обойтись.

Фешт поморщился.

— Нам только ДСИ не хватало!

— Гу-гуманитарную м-ми-ми… — Клаат вспотел от переживания.

— Миссию, — подсказал Васку и продекламировал с ехидцей: — «Мутант — не выродок ужасный. А брат твой — добрый и несчастный».

— Милосердие — это не по нашей части, — буркнул Мусарош.

Поррумоварруи задумался. Потом сказал, глядя в стол:

— Слышал я об одном человеке, господа. Он немолод… И многим он может показаться странным донельзя… Все пороги оббил в Комитете Спасения Свободного Отечества. Печется о благе мутантов, но при этом мутантом не является.

— Ну-ну, — поддержал профессора Фешт. — Я тоже кое-что слышал об этом юродивом.

— Почему сразу «юродивом»? — возмутился Поррумоварруи. — Старик — бывший военный врач, хирург и умница. Не один десяток лет прожил среди мутантов. Судьба так распорядилась! А теперь хлопочет, чтобы мутантов в жилищной программе Свободного Отечества не забыли, чтобы приличная больница и школа в их краях появилась. Чтобы продовольствием и одеждой снабжали централизовано…