Дрю Карпишин - Возмездие

Он замолчал, ожидая какой-либо реакции Грейсона, словно позабыв, что тому в разговоре отведена роль молчаливого слушателя.

— Мы должны изучить Жнецов, узнать их сильные и слабые стороны, чтобы суметь нанести им ответный удар. И с твоей помощью мы получим такую возможность.

— Можно начинать, — донесся откуда-то справа женский голос.

С закрытыми глазами Пол не мог определить точно, но предположил, что это та же женщина, которую он видел раньше.

Послышался пронзительный вой мощной машины, набирающей обороты, и через мгновение тело Грейсона прошил удар электрического тока огромной мощности. Его мышцы свело судорогой, он выгнулся так, что ремни, удерживающие его на столе, глубоко, до крови впились в кожу.

Затем установку выключили, и Пол обмяк. Все тело жгло огнем, как будто с него живого содрали кожу, обнажив мускулы и сухожилия. Но, несмотря на адскую боль, Грейсон оставался неподвижен; он не мог даже закричать — полностью парализованный, но не потерявший сознания.

— Мы хотим воспроизвести опыты Коллекционеров с максимально возможной точностью, — объяснил Призрак. — Боюсь, что это будет несколько… болезненно.

Грейсон почувствовал, как кто-то пальцем приподнимает ему веко. Не в силах пошевелиться, он уставился на нестерпимо сияющую операционную лампу. На секунду ее заслонил силуэт все той же женщины, склонившейся над ним, чтобы ослабить ремень под подбородком. Она разжала Полу челюсти, засунула длинный гибкий шланг глубоко ему в горло, а затем отошла, снова лишив его защиты от ослепляющего света.

— Коллекционеры вживляют своим жертвам особые кибернетические устройства, с помощью которых Жнецы могут передавать сообщения и в конечном итоге управлять носителями даже с другого края Галактики.

Из трубки в пищевод Грейсона начала поступать какая-то вязкая жидкость.

— Это поразительная технология, — продолжал Призрак. — Ты когда-нибудь слышал про квантовое сцепление? Нет, разумеется. Это очень сложно для понимания. В общем, некоторые частицы материи связаны между собой необычным образом. Если, например, одна из них заряжена положительно, то другая — отрицательно. Поменяв один из зарядов, мы автоматически меняем и другой, даже если частицы разделены тысячами световых лет.

На Земле этой проблемой занимались на протяжении всего двадцать первого века, но стоимость производства таких частиц получалась просто астрономической. И в конце концов направление закрыли, как бесперспективное.

Но аппаратура Жнецов, которую нам удалось заполучить, намного совершеннее. Они объединили эффект сцепления с нанотехнологиями и создали самовоспроизводящиеся сцепленные частицы, способные внедряться в организм носителя, преобразовывать его и управлять им, даже находясь на космических расстояниях от него.

Грейсон почувствовал, как кто-то, едва не сдирая кожу, отлепляет электроды от его висков. И сразу же туда вонзилась острая игла глубинного зонда. Боль была невыносимой, но игла проникала все глубже, в мягкие ткани под черепной коробкой, пока наконец не внедрилась в мозг.

— Тебе имплантируют самовоспроизводящиеся наночастицы. Их количество будет возрастать по экспоненте, когда они соединятся с твоими нервными клетками. В итоге они заполнят все твое тело, и ты превратишься в орудие Жнецов, в синтетико-органический гибрид, подобного которому ни одна входящая в Совет раса не способна создать. Мы должны изучить механизм этой трансформации и найти способ защититься от нее. Только тогда мы можем надеяться, что устоим против Жнецов.

Грейсон слышал слова, но уже не понимал их смысла. Его сознание раскололось. Он чувствовал, как что-то чужое проникает в его голову, как отвратительные щупальца обвивают его, душат все мысли и эмоции, утягивают в черную пустоту.

— Стоп, прекратить опыт! — рявкнула доктор Нури. — Он потерял сознание.

Призрак отрешенно наблюдал за тем, как суетятся ученые, отключая оборудование. Он ждал, когда доктор Нури проконтролирует на мониторе жизненные показатели Грейсона.

— Все в порядке, — сообщила она, спустя несколько томительно долгих минут. — Никаких серьезных повреждений.

— Что случилось?

— Это слишком тяжело для него. Организм не выдерживает, и он отключается.

— Вы слишком торопитесь.

— Мы ведь и раньше знали, что процесс имплантации будет очень болезненным, — напомнила женщина.

— А я советовал вам быть осторожнее, — возразил он ей. — Мы не можем допустить ошибку. Аппаратура Жнецов чрезвычайно мощная.

— У нас нет точки отсчета, — попыталась оправдаться она. — Никаких начальных данных, по которым можно было бы рассчитать нагрузки. Никто и никогда даже близко не подбирался к тому, что мы сейчас делаем.

— Именно поэтому мы должны свести риск к минимуму.

— Да, конечно, — согласилась доктор Нури. — Прошу прощения. Больше этого не повторится.

— Так вы говорите — никаких повреждений? — переспросил Призрак, чтобы рассеять последние сомнения.

— Ему нужно отдохнуть несколько дней. А потом мы продолжим эксперимент.

Призрак кивнул:

— Изолировать помещение. Но продолжать наблюдать за ним. Я хочу, чтобы он ни на мгновение не оставался без присмотра.

Он поднялся и направился к выходу.

— Мы переходим на следующую стадию эксперимента, — объявил он доктору Нури. — Пациент перестал быть человеком, превратился в нечто чужое, нечто опасное. Если заметите что-нибудь необычное, непонятное — даже просто заподозрите неладное, — немедленно уничтожьте его. Я скорее соглашусь, чтобы весь проект провалился к чертям, чем позволю вырваться на свободу тому, что мы только что создали. Тебе все ясно?

Кай Лэнг, стоявший в углу и молча наблюдавший за ходом эксперимента, поспешил обнадежить Призрака:

— Да, я понял. Грейсон не должен выйти из лаборатории живым.

Адмирал Дэвид Андерсон был в первую очередь солдатом. Он хорошо понимал истинный смысл таких слов, как честь, долг и самопожертвование. Двадцать пять лет он верой и правдой служил Альянсу, отказавшись от личной жизни ради защиты человечества, пытающегося занять достойное место в галактическом сообществе. Дэвид побывал в командировках на уйме забытых богом планет, участвовал в бесчисленном количестве сражений, много раз без колебаний рисковал собственной жизнью. Любое задание, любую миссию он стремился выполнять наилучшим образом, без единого нарекания. Но когда приходилось бесцельно терять время на дипломатическую болтовню, выслушивая мнение посла элкоров о его коллеге волусе, адмирал готов был лопнуть от злости.

— Говоря откровенно, — с обычной для его расы монотонностью произнес Калин, подходя к столику Андерсона, — это очень хорошо, что я встретил вас здесь.