Дрю Карпишин - Возмездие

Оставалась последняя надежда — на терминал. Все данные были стерты, но ее техники пытались восстановить хотя бы крупицы информации с оптических дисков. Другая группа искала следы принятых и отосланных Полом сообщений в базе данных ретрансляционного буя, соединяющего Омегу с Галактической информационной сетью.

Стоимость расследования была неимоверной, но Ария могла позволить себе такие расходы. Во-первых, она хотела во что бы то ни стало отомстить за убийство дочери, а во-вторых, знала, что поиски изменника, на которые тратится столько времени и средств, заставят хорошенько задуматься кое-кого из членов ее банды.

Но к сожалению, пока все усилия оставались тщетными.

— Техники опять ничего не нашли? — спросила она, когда Санак вошел в ее кабину.

— Нет, нашли кое-что, — уныло ответил тот.

Ария нахмурилась. При чтении языка телодвижений есть одна маленькая трудность — он слишком условен. Она видела, что Санак чем-то расстроен, но не смогла понять, чем именно.

— Что ты узнал?

— Его настоящее имя — Пол Грейсон. Он работал на «Цербер».

— «Цербер» хочет закрепиться на Омеге? — предположила она.

Батарианец покачал головой, и азари не смогла скрыть своего раздражения.

— Просто расскажи, что тебе известно! — рявкнула она.

Ария всеми способами культивировала у окружающих мнение, что у нее все под контролем. Считалось, что она всегда на два шага опережает конкурентов, потому что заранее знает все, что они скажут или сделают. Ничто не происходит неожиданно для нее, не застает ее врасплох. Но сейчас она выглядела не лучшим образом, высказывая ошибочные предположения. Это портило ее имидж.

— Грейсон раньше работал на «Цербер», но потом вышел из игры. Это как-то связано с его дочерью и с женщиной по имени Кали Сандерс. Дочку мы отыскать не смогли. Она исчезла два года назад. Но мы нашли Сандерс. Техники говорят, что Грейсон созванивался с ней раз в две-три недели. И в ту ночь, когда он сам пропал, тоже отослал ей какое-то сообщение.

— Где сейчас эта женщина? — спросила Ария, предчувствуя, что ответ ей не понравится.

— Она работала в школе для детей-биотиков. Но уехала оттуда на следующей день после исчезновения Грейсона. Мы проследили ее маршрут до Цитадели, но там она находится под защитой адмирала Андерсона.

Ария неплохо разбиралась в политической ситуации за пределами Омеги. Имя Андерсона было ей знакомо: помощник члена Совета Доннела Удины, один из самых высокопоставленных чиновников Альянса.

Королева Пиратов правила на Омеге железной рукой. Ее влияние тем или иным образом распространялось на все Граничные системы. Ее агенты действовали даже в пространстве Цитадели. Но сама Цитадель — это совсем другое дело.

Во многих отношениях эта огромная космическая станция являлась зеркальным отражением Омеги: она была политическим, экономическим и культурным центром всего цивилизованного мира, его столицей. И Ария прекрасно понимала: если власть имущие узнают, что она полезла в их внутренние дела, расплата последует незамедлительно.

Официально Омега не подчинялась Совету, но, если Ария перешагнет границы дозволенного и там решат, что она представляет реальную угрозу, на нее тут же натравят «Спектр».

Ребята из «Спектра» не связаны никакими законами и договорами, которые ограничивают возможности галактической полиции. Вполне может случиться так, что они заявятся на Омегу и попытаются устранить Арию. Шансов на успех такой операции будет немного, но Ария не прожила бы тысячу лет, если бы подвергала себя напрасному риску. Она всегда была осторожной и терпеливой, и даже смерть дочери не могла тут ничего изменить.

— Ничего пока не предпринимайте, но продолжайте следить за ситуацией, — приказала она Санаку. — Если что-то изменится, немедленно дайте мне знать. И постарайтесь все-таки выяснить, куда подевался Грейсон.

Пол очнулся на узкой койке в углу скудно освещенной комнаты. Он лежал по-прежнему голый, без одеяла. Впрочем, в нем, как и в одежде не было нужды, потому что он не ощущал холода. Возле одной стены стоял унитаз, вдоль другой тянулась полка, уставленная армейскими сухими пайками и бутылками с водой на несколько месяцев вперед. Больше в комнате ничего не было. Ни раковины, ни душа, ни даже стульев.

Он не знал, сколько времени провел без сознания. Руки и ноги его отяжелели, голова соображала плохо. Он попытался сесть, и острая боль пронзила голову от макушки до подбородка. Он инстинктивно потянулся к затылку и тут же одернул руку, коснувшись голого черепа.

«Они могли побрить тебя, когда привязывали к столу, — подсказал внутренний голос. — Наверное, для того, чтобы вживить в твой мозг технологию Жнецов».

Ужасные воспоминания о том, что с ним творил «Цербер», еще не успели потускнеть. Как и ощущение чего-то чужого, чуждого, пробирающегося в его мозг. Но почему-то сейчас он ничего похожего не заметил. Может быть, оно ушло? Или просто уснуло?

Он должен был испугаться, запаниковать, но почувствовал только крайнюю усталость. Даже мысли давались с большим трудом. В голове стоял густой туман, и думать он мог только о продолжающихся приступах боли. Но ему все равно необходимо как-то разобраться в том, что произошло.

Зачем его поместили в эту камеру? Может быть, это просто часть эксперимента. Но возможно, что-то пошло не так, и опыты прекратили. В любом случае он все еще оставался пленником Призрака.

Грейсон скрипнул зубами и посмотрел на полку с солдатскими пайками.

«Осторожно, — опять забеспокоился внутренний голос. — Там может быть наркотик. Или яд. Или, допустим, тебя нужно хорошо кормить для того, чтобы та гадость, которую в тебя впихнули, начала расти».

Последнего соображения оказалось достаточно, чтобы он забыл про голод. Хотя бутылку с водой Пол все-таки открыл и сделал большой глоток. Он может долгое время обходиться без еды, но вода ему необходима, чтобы выжить. Грейсон не собирался умирать прямо сейчас.

В течение нескольких минут он обследовал оставшуюся часть комнаты, но ничего достойного внимания там не нашел. Затем усталость навалилась на него, и он снова лег на койку. И сразу же забылся глубоким сном.

Грейсон не имел представления, как долго он находится в этой крошечной камере. Он помнил, что засыпал и просыпался пять или шесть раз, но это не помогло определить, сколько прошло дней на самом деле. Не было сил пошевелиться, да и желания тоже. Даже для того, чтобы просто опять не заснуть, требовались запредельные усилия.

Никто не приходил к нему, но он знал, что они где-то рядом. Наблюдают за ним. Изучают его.

Мерзавцы ввели в его голову зонды, чтобы видеть, что там происходит. Он нащупал маленькие твердые бугорки под кожей, проведя рукой по бритому, но уже поросшему щетиной затылку. Два — возле макушки. Другие два — посредине лба. По одному за каждым ухом, и еще один — побольше — на шее.