Константин Дроздов - Свастика над Атлантидой. Черное Солнце

— И что дальше?

— Материя и энергия взаимосвязаны и могут переходить, преобразовываться друг в друга. Мысль можно материализовать. Но это только один из этапов. Спустя трудновообразимое количество веков человек превратится в сгусток мыслящей энергии. Энергии, способной пронзать пространство и время, купаться в звездах, уничтожать и создавать их вновь.

— Не хотел бы я оказаться на месте такого «человека».

— Ты снова прав. Знать все и вся, быть неуязвимым и почти бессмертным…

— Почти?

— Да, почти. Приходит время, и энергия, наполняющая тебя, начинает размывать личность. Это что-то вроде деградации, своеобразного вырождения. Постепенно становишься частью единого энергополя Мироздания — таешь, растворяешься, словно капля дождя в океане, теряя собственное «Я».

— Могу только посочувствовать, — ухмыльнулся я, мысленно сетуя на затянувшееся действие наркотиков.

— И когда к остаткам будущего человечества пришло осознание этого, они нашли выход. Они стали создавать миры и населять их существами разумными и не очень. Стали проживать вместе с ними взлеты и падения развития…

— Театр, значит, придумали. А мы — марионетки.

— Нет, мы создаем миры и толкаем вперед, к жизни. Затем мы наблюдаем и следим за ним, не вмешиваясь, но сопереживая.

— И только?

— К сожалению, не всегда. Мы тоже разные. Но в моем мире заведено так.

— Ты — Малок?

— Так меня зовут шумеряне.

— Для них ты — Бог.

— Нет, просто их пугает бездна времени, нас разделяющая. К тому же они слишком привязаны к материальному миру.

— Я тоже к нему привязан, Малок.

— Ты следующая ступень развития, хотя ступень очень опасная. Осирис и Сет были весьма талантливы, но полны противоречий.

— Что же ты их не подкорректировал?

— Излишнее вмешательство в прошлое чревато непредсказуемыми последствиями. Здесь же клубок посложнее — вы и прошлое и будущее нашей цивилизации одновременно.

Я вдруг вспомнил детство. Шестилетним мальчуганом я с бумажным корабликом в руке выбежал к весеннему ручью за родительским домом. И как только хрупкое суденышко было спущено на воду, резвый ручей ловко подхватил его и в мгновенье ока кораблик оказался вне моей досягаемости. Я попытался догнать и вернуть его, но в итоге лишь зарылся носом в подтаявший снег. Еще минуту я провожал кораблик взглядом, но вскоре он храбро влетел в бурлящий поток более крупного ручья, и я потерял его из виду. Тогда я решил, что мой маленький крейсер отправился в путешествие к океану, до которого обязательно доберется.

— Я — зритель, — продолжал тем временем до меня доноситься голос. — Иногда — суфлер. Но ты можешь не слушать мои подсказки. Решай сам.

— И зачем ты мне все это рассказываешь?

— Я же сказал, ты мне интересен.

— А мальчишка, что сидел на этом валуне? А Линц? Это созданные тобой миражи?

— Это — Твое. Если ты их видишь, значит, с тобой все в порядке, Наблюдатель, — вдруг совсем тихо произнес голос, и фигура на холме исчезла, словно растворилась в звездно-фиолетовом небе за своей спиной.

— Поверить не могу, Эрик. Как ты мог схватить в сердце обычную свинцовую пулю? — услышал я, приоткрывая глаза и пытаясь сфокусироваться на громадном объекте у моих ног. Когда же мне это наконец удалось, то гора превратилась во Второго Лорда-Инквизитора Тархема Хана, опирающегося большими ладонями на край медицинской капсулы, в которой покоилось мое бедное тело.

— Противник был очень хорошим стрелком, — промямлил я, еле ворочая пересохшим языком.

— Я уже поговорил с госпожой Магдаленой. Но мне не хотелось утомлять ее чрезмерным количеством вопросов. Поэтому большая их часть достанется тебе, Эрик. И чем раньше ты ответишь, тем лучше.

— Мне нужно прийти в себя, Тархем, — продолжал бормотать я. — Где я? На Марсе?

— Это «Валькирия» — южноамериканская база Новой Швабии.

Я был удивлен. Шумеряне не любили посещать Землю. За них это обычно делали человекообразные киберы-разведчики. А чтобы на земную базу прибыл сам Лорд-Инквизитор, требовалась неординарная ситуация. Я пожалел, что пришел в себя.

— Шумерянина или обычного человека с таким ранением спасти не удалось бы. А ты, Эрик, с пулей в сердце перенес перелет через океан, а еще сутки спустя уже готов к докладу. Удивительно! — Тархем Хан переместился поближе к изголовью капсулы и стиснул мою руку, словно доказывая, что он не голограмма и, если я неправильно отвечу на его вопросы, он лично придушит меня. — Ты неубиваемая универсальная машина, Эрик. Большая удача, что Империи удалось сгноить Осириса и Сета на этой планете. Но знаешь, я даргонов ненавижу больше, чем таких, как ты. Поэтому я надеюсь на правильные ответы, Эрик. И не забывай, что ты командор имперского легиона. Иначе умирать придется очень и очень долго. Тем более с таким здоровым организмом. — Уголки губ на правильном лице инквизитора чуть приподнялись.

— Спасибо за доверие, Тархем, — попытался ухмыльнуться и я, но только жалко кашлянул.

— Итак, начнем с твоего ранения. Его характер указывает на то, что ты получил пулю в грудь в момент формирования организма после телепортации. Гелланский бронежилет, который имелся на тебе, такой пулей не пробить. Способности по самостоятельной телепортации даргонских биокиберов всем известны. Они, конечно, мастера по «прыжкам», но удачное прибытие в достаточно удаленную точку пространства всегда являлось для них рулеткой. Как у вас говорится — «пятьдесят на пятьдесят». Вне всякого сомнения, далекие от совершенства создания. Уверен, что генорги Осириса могут перемещаться намного эффективнее. Например, из Рима в Антарктиду и обратно, — Хан приблизил ко мне свое татуированное лицо. Игра света и тени придала ему весьма зловещий вид. — Так где вы были, командор фон Рейн?

— Всего лишь в машине на соседней улице. Это была операция по освобождению агента Луиса Касты. У меня имелась информация, что поработать с ним прибудет Ганс Каммлер, о котором я уже вам докладывал. Мы ждали его. Вызвали туда и Вернера Хенке. К сожалению, не все пошло так, как хотелось, но Хенке подоспел вовремя, и агента мы спасли. И при чем здесь Антарктида?

— А что же Каммлер? — сузил глаза Хан.

— Агент Каста и был Каммлером. Точнее, его ретранслятором. Каммлер, как оказалось, может манипулировать людьми на расстоянии. Кстати, каково состояние Луиса? Он наверняка может многое рассказать.

— У него амнезия. Он даже имени своего не помнит, — разогнувшись, недовольно буркнул Хан. — В голове Касты обнаружена микроскопическая хрустальная пластина. Ее изъяли, но память пока не восстановилась. Подумываю отправить его на Марс.

— Ублюдок Каммлер поизмывался над парнем. К сожалению, мы недооценили генерала, но я достану гада. Удалось выяснить, что у него серьезная база в Африке, на территории Республики Конго. Нанесем удар там. А Луиса все-таки оставьте здесь, среди знакомых лиц. Если память к нему и вернется, то только в привычной обстановке.