Вячеслав Лазурин - Сирены

Дестен тоскливо улыбнулся, вспоминая службу на пассажирском корабле. Где его обязательно сменял напарник, где вместо питательных инъекций - заправленная в тюбики нормальная жратва, иногда даже со вкусом. Когда весь полет можно было доверить компьютеру, а не вести судно самому по сложным, закрученным маршрутам, во избежание патрулей, выслеживающих контрабандистов. Это были времена покоя, утонувшего в прошлом. Потому что проклятые деньги сделали свое дело…

Элиот променял комфортную кабину флаера для орбитальных экскурсий на грузовой гроб, летающий на сверхсветовой скорости сквозь запретное пограничное пространство. Челнок был ворованным и раньше пилотировался роботом, напрямую встроенным в бортовой компьютер. Контрабандисты взломали электронный мозг машины, и переделали центр управления в кабину для живого человека. Пилоту приходилось питаться внутривенно особой сверхкалорийной гадостью, чтобы не утонуть до конца полета в собственном дерьме.

Дестен не выбирал, когда ему предложили новый заработок. Ради спасения дорогого человека, пришлось пойти против закона. Аванс за текущий полет значил гораздо больше, чем просто грязные купюры. Они решали судьбу смертельно больного деда…

Гнать контрабанду, притворяясь законопослушным роботом. Что может быть проще? Тем более – планировались три полета, а первые два уже остались позади. И неважно, что текущий рейс самый тяжелый…

«Я справлюсь… Обязательно справлюсь…»

Логово пилота походило на опухоль, уродующую грудь металлической птицы. Даже неопытный наблюдатель мог заметить, что на прекрасном, симметричном контуре челнока притаилось нечто странное, необычное. Но случайным патрулям это всегда было глубоко до дюз. Ведь их дело - проверять позывной сигнал и опознавательный номер. А бортовой компьютер транспортника всегда был готов предоставить и то, и другое. Ложное, но достаточно правдоподобное.

Расстегнув ворот комбинезона, Элиот глубоко вдохнул и влепил себе несколько пощечин. Сильно, со злостью. Ненадолго это помогло, и ему удалось трезво воспринять сообщения на экране и вовремя внести поправки курса.

Но ненавистные часы тянулись так долго.

Пилот снова глянул на хронометр и не смог разобрать цифр, растекшихся по дисплею яркой кляксой. Стены кабины сморщились, потемнели. Попытка очередной пощечины стала жалкой отмашкой от наплывающих сновидений.

«Интересно, - подумал Дестен, засыпая, - существует ли точка «С»?»

***

- Ты пропустил закат, - сказала девушка Элиоту. Без упрека, без обиды, скорее с печалью.

«Черт, он ведь не последний» - подумал он, но промолчал, и, подойдя к перилам моста, притворился, что смотрит вдаль. Туда, где за изгибом искусственной реки, на берегу раскинулся космодром, готовящийся к ночным запускам. Но на самом деле, Дестен краем глаза следил за своей спутницей. Неохотно признался себе, что сестра за долгое время разлуки заметно повзрослела.

- Прости, Хелен, я задержался по пути, так получилось, - сказал Элиот горизонту.

- Ничего, мы так давно не виделись… Так давно…

И Дестен слушал ее рассказ о том, чего никогда не имел. Он делал вид, что заинтригован переходом Хелен на новый этап обучения. Притворялся, что рад за нее ничуть не меньше, чем родители, о которых она трещала без умолку. Элиоту даже удалось улыбнуться, когда рассказ зашел о веселье на недавнем семейном празднике, на который Дестена никто не приглашал.

- Вон там, - показала она рукой, - на том берегу, мы с подругами собрали малышей и пускали по воде кораблики. Я прочла, что в древности на Земле так играли детишки. Только бумаги мы не нашли. Но Ирлан соткал нам лодочки из каких-то полимеров. Такие чудесные! Жаль, что ему нельзя покидать дом, он тоже так любит детей!

- Ирлан? Кто это? – удивился Элиот.

- Наш робот-дворецкий. Ах, да, ты же не знаешь. Мы взяли его после первого твоего отлета.

Дестен со злостью стиснул перила:

«Денег у них нет… А дворецких заводят!»

- У меня мало времени, - солгал он, - говори, зачем позвала?

- Извини, я забыла. Ты скоро улетаешь? Снова?

- Да, наверное…

- Я не знаю, с чего начать… - замялась девушка.

- Говори уже!

- Я узнала, что дедушка при смерти…

«Словно это вас волнует», - едва не выпалил Элиот. Последние три года он, как мог, заботился о деде, заточенном в госпитале. Космическая проказа пожирала старика изнутри, и только дорогущее лечение удерживало его в этом мире. Лечение, стоимость которого превратило многих родных в безразличных манекенов…

- Поверь мне Эли, - глянула сестра ему в глаза, - я кричала, умоляла… Но отец лишь разводит руками. Говорит, что старик свое отжил… А мама… Она не может перечить.

Дестен отвернулся. Он ни в чем не винил Хелен. С горечью в сердце понимал, что не может винить и отца. Тот всегда был чужим. Ведь Элиот, пусть и по наставлению деда, но все же сам бросил родной дом, еще в юности, ради школы пилотов – тюрьмы, сбежать из которой можно было только к звездам. Возможно, потому отец и ненавидел старика, лишившего его сына…

- Эли, - на плечо брата легла рука девушки, - я была с дедушкой, до того, как он впал в кому. Бедняга звал тебя, но ты был в отлете… Он просил передать тебе, чтобы ты выполнил его просьбу. Он хочет… быть похороненным в космосе. Сказал, ты знаешь где…

Дестен резко повернулся:

- Никаких похорон не будет! Осталась последняя операция и последний полет! Мне удалось договориться. Врачи приступают завтра… В кредит. Но я почти достал деньги!

- Откуда?! – удивилась Хелен.

Элиот молчал. Не знал, стоит ли говорить, во что он ввязался…

- Просто верь мне, остался последний полет. Я скоро вернусь, и мы вместе навестим дедулю! Здорового!

- Эли, - недоверчиво сказала Хелен, - прошу тебя. Ходят слухи, что ты бросил пассажирские рейсы, замешан в контрабанде. У отца есть связи, я поговорю с ним, и тебе помогут, если ты нахватался проблем. Только скажи мне правду.

- Все у меня в порядке, - уклонился Дестен, и после секундной заминки добавил, - боюсь, нам пора расставаться. Завтра я улетаю. Свяжусь после возвращения.

- Но Эл!

- Прощай Хелен. Я правда должен идти.

- До встречи, брат… Береги себя.

Девушка ушла. Дестен не стал ее провожать. С уходом сестры он сразу почувствовал себя свободнее. Закатал рукава, подставив вечерней прохладе заплывшие синяками точки – следы инъекций. Отошел от перил.

Место встречи Элиоту жутко не нравилось. Здесь, где от пропасти между высоким мостом и горизонтом отгораживали лишь узкие перила, Дестену чудилось, словно пространство сгущается вокруг него, давит на грудь. Захотелось поскорее спрятаться за стенами металла, закрыться в привычном гробу…

А ведь в детстве маленький Эли вместе с сестренкой часто убегали из дому, чтобы встретить тут закат. Помечтать о будущем. Проводить уходящее солнце. Тогда они понимали друг друга гораздо лучше.