Александр Золотько - Игры над бездной

«Натуральный обмен», – сказала как-то со смехом Сандра, выбираясь утром из его постели и приглашая с собой на завтрак. И Стас не обиделся. Хотя, когда нечто подобное попытался в его адрес сказать Бабский Доктор, бестолковый обитатель двести двадцатого номера, шутка стоила Доктору синяка в пол-лица и выбитого зуба.

«У нас имеется своя гордость», – сказал тогда Сандре Стас, и та посмотрела на него с уважением. Но попросила, чтобы в любом случае он не повредил Бабскому Доктору рук – свое проживание в «Парадизе» Доктор оплачивал осмотрами и лечением девушек Сандры.

Стас взял из сейфа наплечную кобуру, нацепил ее прямо на голое тело, закрыл сейф, задумался, сменил код и вышел в коридор, заперев за собой дверь на замок.

Новая жизнь приучила если не к осторожности, то к бережливости.

Комната Стаса располагалась на третьем этаже. Это был последний из жилых этажей отеля. Было еще пять, но там никто не жил, светильники, краны, унитазы, раковины, посуду, мебель – все за два года потихоньку перетащили в обширные подвалы гостиницы, оставив пустые помещения, с сорванными полами и выломанными оконными и дверными рамами, на откуп сквознякам.

Стас постоял в темноте коридора, чтобы глаза привыкли, потом медленно пошел налево, касаясь кончиками пальцев стены. На лестничной клетке светились лампы, по одной на пролет. Расточительность по нынешним временам совершенно потрясающая, но, как сказала Сандра, лучше потерять несколько ламп, чем сломать ноги.

На втором этаже жили девицы.

Маринка вчера работала на шесте. Пытаясь хоть как-то беречь девчонок, Сандра устраивала ротацию – те, кто показывал стриптиз, были освобождены от работы в номерах. И это значило, что у вчерашней стриптизерши утром клиента гарантированно не будет.

Маринка обитает в двести третьем номере, вспомнил Стас. И с какой целью красотка вчера строила глазки Стасу, рискуя нарваться на неприятность со стороны своей работодательницы? Шантаж или подкуп? Или и то и другое?

Заодно и помоемся.

Дверь в номер была не заперта, в номерах у девочек вообще не было замков. Клиенты бывают разные, сломать дверь займет секунд пять, а чтобы взмахнуть бритвой – достаточно и одной.

Маринка еще спала.

– Доброе утро! – провозгласил Стас, заглядывая в комнату. – Ты мыться не собираешься?

Маринка что-то ответила, не просыпаясь.

– Ну, тогда я сам… – Стас положил кобуру на край умывальника, открутил вентиль на душе и с довольным урчанием встал под тонкую теплую струйку.

Как быстро он научился радоваться мелочам жизни. Крохотностям существования. В Москве его бесили шум и суета, очередь в служебном кафе, необходимость жить в одном блоке еще с тремя операми, пользоваться с ними одним туалетом и душем. И он ведь совершенно искренне полагал, что питаться «народным хлебом» может только человек, совершенно махнувший на себя рукой.

«Хлебнешь «эконом-пива», Стас?» – «И сам не буду, и тебе не советую… Ты знаешь, из чего оно делается?»

А ты знаешь, Стас, из чего делается твоя повседневная еда сейчас? Не задумывался? Жрешь то, что есть? Вот в том-то и фокус, Стас, – за два года ты понял, что выжить – это уже достаточно, чтобы не ломать голову над вопросами, зачем жить, для чего… Просто жить…

– Тебе потереть спину? – промурлыкала Маринка ему на ухо.

Стас глянул в зеркало.

Девок Сандра подобрала классных. Фигуристых и породистых. Как говаривал приятель Стаса еще из московской жизни: «Я б ей отдался и второй раз».

А еще умелых девок подбирает Сандра. И даже, если верить слухам, некоторым штучкам обучает их лично. Стас все никак не собрался спросить об этом ни у Сандры, ни у девушек. Можно было бы сейчас, но очень быстро ему стало не до того – Маринка с ходу перешла к делу.

Шантаж или подкуп? Подкуп или шантаж?

Стас застонал.

– Тебе понравилось? – спросила Маринка.

– Шантаж или подкуп… – беззвучно прошептал Стас.

– Что?

– Хорошо, – сказал Стас.

– Хочешь еще?

– Можно было бы… Только вода заканчивается… – Стас оставил девушку под душем, а сам вытерся, забрал одежду и вышел в комнату.

Сейчас Маринка выйдет из душа и изложит свои требования. Это если решила заняться шантажом. Или просьбу, если то, что произошло в душе, было рекламной акцией или авансом.

Ты стал циником, сказал себе Стас, одеваясь. В старые и почти добрые времена до Катастрофы ты бы в список возможных вариантов вставил еще и любовь, но сейчас ты твердо знаешь – эта штуковина на свете не существует. Ей не осталось места в мире после Катастрофы. Так же, как еще очень и очень многим странным, громоздким, неудобным и даже смертельно опасным штуковинам из категории морали и нравственности.

Стас прошелся по комнате, выдвинул ящик в столике под зеркалом. Остатки косметики, какие-то тряпочки, выстиранные и отглаженные, чулки… Стас вытащил, глянул, чулки были порваны, их даже пытались штопать, но без особого успеха. Носить это было уже невозможно, а выбросить – наверняка жалко.

Записная книжка.

Стас перелистал страницы, не вчитываясь в неразборчиво написанные строки. Похоже на дневник. Но ничего важного Маринка писать сюда не станет. Разве что – список клиентов, для памяти. Чтобы подсчитать к старости, всплакнуть… На пол упала фотография. Стас наклонился, поднял.

Маринка – смеющаяся и загорелая, стоит у моря.

Раньше на свете были моря, подумал Стас, пряча фотографию в записную книжку. А сейчас – только пыльный раскаленный город. И люди, которые разучились вот так искренне и жизнерадостно смеяться.

Стас услышал, как перестала течь вода в душе, и задвинул ящик.

Скрипнула дверь.

Маринка вышла неодетая, вытирая голову полотенцем.

Подкуп. Она полагает, что между ней и Стасом возникла какая-то связь, теперь только нужно ее сохранить. Продемонстрировать свое тело, как обещание грядущих радостей. Стас вздохнул.

Маринка подошла к нему.

– Ты что-то хотела у меня попросить? – Стас сел в кресло и закинул ногу за ногу. – Что именно?

Маринка замерла.

Сейчас она лихорадочно просчитывает свои дальнейшие действия. Если окажется дурой – попытается дальше играть влюбленную шлюху. Если мозги есть, то вернется к образу шлюхи деловой.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала Маринка, усаживаясь на кровать.

Тон она сменила, от обольстительного мурлыканья не осталось и следа, но позу на всякий случай приняла эффектную и завлекательную.

– Помощь… – Стас поцокал языком. – Что именно?

– Нужно припугнуть одного типа. – Маринка отложила полотенце в сторону. – Нужно его…

– Нет, – сказал Стас.

– Но ты же…

– В любом случае – нет. Я не работаю вышибалой. И сутенером я не работаю. А все личные вопросы своих девок Сандра решает сама.