Андрей Смирнов - Чародеи (сборник)

Дэвид был занят и ответил не сразу. Лийеман развалился на земле и стал ждать. Через пару часов пришел ответ. Они перекинулись несколькими словами, после чего Лийеман отошел в сторону, давая возможность Дэвиду повнимательнее рассмотреть местность. Чтобы целенаправленно открыть волшебную дорогу, магу необходимо иметь энергетический Слепок этого места. Слепок можно сделать естественным путем, просто побывав там или получить от кого–либо. Устройства, передающие изображения, в большинстве случаев Слепок передать не способны. Зеркала — исключение, и это — одна из причин их популярности. Дэвид появился минут через пятнадцать. Сначала, как всегда в таких случаях, возникло ощущение, что помимо привычных направлений движения вверх–вниз, вперед–назад, влево–вправо — есть еще какое–то иное. Потом воздух потемнел, исказился, и в окне межпространственного туннеля возник человек.

— Привет еще раз, — сказал Дэвид, шагая на землю, оглядываясь по сторонам и протягивая ладонь для рукопожатия — все одновременно. Лийеман чуть поклонился, как будто не заметив руки.

— Господин герцог.

Дэвид скривился.

— Я думал, мы друзья.

— Вы высокорожденный и доказали это в Источнике. Я — всего лишь дворянин на службе у принцессы Идэль.

— Ты преувеличиваешь разницу в нашем положении.

— А вы ее вовсе отрицаете. Когда высокорожденный панибратствует с дворянами, это выглядит… странно. Простите, что мне приходится говорить об этом. — Лийеман еще раз поклонился. — Но кто–то должен.

Дэвид натянуто рассмеялся. Слова сейр–Варглата задели его, но он постарался не подать вида. Дэвид напомнил себе, что эти люди никогда не знали демократических норм и всеобщего избирательного права. Они жили по иным законам и мыслили иными категориями. Придавали значение какой–то ерунде…

— Высокорожденные — вне норм, вне общественной морали, — сказал он, почти дословно цитируя Фольгорма. — Мы сами определяем для себя, что хорошо, а что плохо. Поэтому я буду панибратствовать с кем захочу и когда захочу. Я не навязываюсь к тебе со своей дружбой, хотя мне казалось, что после того, как нас едва не сожрали сейги в подземелье, на всей официальной дребедени, субординации и прочей ерунде можно поставить жирный крест. Но тебя, кажется, на этой теме всерьез переклинило. Прости, что я говорю об этом, но кто–то должен… — Дэвид хмыкнул и тут же вновь сделался серьезным. — Так вот, я не навязываюсь и еще раз предлагать не буду. Ну? — Он протянул Руку.

Лийеман после секундного колебания, пожал ее. Лицо у него при этом было хмурым.

— Это неправильно. Вы… ты нарушаешь порядок вещей.

— А кто его устанавливает? — откликнулся Дэвид. — Уж не ты ли?

— Нет. Он просто есть. Я приноравливаюсь к нему и живу в нем. Поэтому у меня все получается. А ты идешь против течения. Пренебрегаешь правилами. Так нельзя.

— Но у меня тоже все получается, — Дэвид пожал плечами. — Если сравнить то, кем я был, и то, кем я стал… меня более чем устраивает, как все повернулось.

— Того, кто идет против течения, рано или поздно смоет.

— Прочтешь нравоучение на моей могиле. Ладно, оставим эту ерунду… Это земли твоей семьи? Ты не говорил, что в ваших владениях имеется пустыня.

— Я пожалел наши владения. Это Спящая пустыня. В той стороне, — Лийеман показал рукой, — Орбидо. День пути на лошади.

— Спящая пустыня? — Дэвид задумчиво посмотрел по сторонам. — Да, наверное, так даже лучше… Подожди–ка.

На базе Воздуха он сотворил заклинание далековиденья и еще раз бегло огляделся. На двадцать миль вокруг — ни единой живой души. То, что надо. Неподалеку — всего в четырех милях южнее — он заметил какие–то развалины.

— А что это там за руины, не знаешь?

— Нет. — Лийеман покачал головой. — Наверное, остатки одного из поселений, существовавших до Катастрофы. Раньше здесь была плодородная земля.

Дэвид вспомнил Курбанун и покачал головой. Это место выглядело как кусочек того, другого, практически вымершего мира. То, каким мог бы быть Кильбрен, если бы Источник не восстановили.

— Ладно, — землянин вздохнул. — Спасибо за помощь. Отличное место для тренировок.

— Рад стараться, господин герцог, — насмешливо улыбаясь, Лийеман приложил кулак к груди и снова чуть поклонился.

Дэвид утомленно махнул рукой — что, мол, с тобой поделаешь?

— Все, проваливай.

Лийеман так и сделал. Сел на лошадь и отправился в сторону Орбидо.

По пути он думал о Дэвиде. Какие–то непонятные у них складываются отношения. Лийеман позволял ему то, что не позволил бы никому другому. Дэвид назвал его убеждения «ерундой», да еще и послал подальше в конце разговора. Лийеман мог перерезать горло и за меньшее. Но сейчас он почему–то даже не ощущал себя оскорбленным. Не из–за положения Дэвида — какой он и в самом деле, к черту, высокорожденный?… Нет, дело тут в чем–то другом. Может, они и вправду подружились, а Лийеман и не заметил?… «Дружба…» Лийеман попробовал это слово на вкус. Оно казалось чем–то таинственным, неизведанным. Как секс или дуэль, когда он только читал о них, но еще не узнал в деле, что это.

С другой стороны, дружбу Лийеман представлял себе совершенно не так. В книжках, которые он читал до того, как случилось Приключение, дружба, как правило, описывалась иначе. Друзья (обычно — молодые Дворяне) вместе совершали героические подвиги, произносили возвышенные речи и в конце концов кто–нибудь жертвовал своей жизнью ради другого. Панибратства в списке того, что, по мнению Лийемана, обязательно прилагалось к дружбе — не значилось.

В чем–то сложившаяся ситуация выглядела забавной, но чем больше Лийеман думал над ней, тем менее забавной она ему казалась. Лийеман организовывал окружающее пространство под себя. На каком–то уровне он осознавал, что он сам — как водоворот, который затягивает окружающих людей в воронку, расставляя их на те места, которые определены им лично. Он это осознавал, хотя и не выражал, даже для себя самого, это знание в словах. Он просто был тем, кто он есть, и все вертелось вокруг него, потому что должно было вертеться.

Но было из этого правила одно исключение, и чем больше Лийеман над этим исключением думал, тем меньше оно ему нравилось. Дэвид в «водоворот» почему–то никак не затягивался. Напротив, Лийеман вдруг обнаружил, что сам занимает то место, которое отвел ему землянин. Он ведь все–таки пожал его руку. Тогда это казалось естественным. Но ведь он не собирался этого делать, не так ли?…

Из того немногого, что он знал из случайных разговоров о жизни Дэвида Брендома до того, как тот переехал в Кильбрен, выходило, что Дэвиду постоянно везло. События развивались так, что в конечном итоге все оказывалось на руку Дэвиду. Он сам только что признался, что был никем. А стал? Женихом принцессы Идэль–лигейсан–Саутит–Кион, и в перспективе — довольно неплохим магом. Его Дар очень сильно изменился после Источника. Это все заметили.