Илья Садчиков - Стальной шторм. Арктический блицкриг

Вражеские комплексы ПВО должны уничтожаться при обнаружении. Разумеется, приоритетной целью являются американские корабли. Пролетая над бухтой, не забывайте поглядывать на воду, вдруг в акватории Тренделага остался американский фрегат или легкое транспортное судно.

Завершив брифинг, Сергей выждал несколько секунд, ожидая дополнительных вопросов. Однако пилоты молчали. Их мысли были поглощены неизбежным боем.

– Поскольку вопросов нет, все свободы. Вылет через полтора часа.

Мур кивнул головой, отдал полковнику честь и поплелся к выходу из маленькой комнаты. За майором потянулись и другие пилоты. Многочасовая боевая работа вымотала людей до такой степени, что они не могли ни шутить, ни общаться друг с другом. На ногах их держали лишь чувство долга да несгибаемая сила воли.

Если пилоты «Звезды» стремились вернуться в ангар, к самолетам, то оберст Вольштад, наоборот, пытался добраться до полковника. Пожав Сергею руку, Вольфрам протянул Соколову мятый лист плотной бумаги. Командир «Звезды» принял документ и пробежался глазами по строчкам.

– Рапорт о переводе?

– Так точно, полковник. Хочу перевестись в вашу эскадрилью. Электронная версия документа уже готова.

Голос оберста был предельно серьезным.

Сергей еще раз прочитал документ.

– Коммерческая лига запрещает подобные трансферты. Командир должен оставаться в эскадрилье до момента ее полного расформирования.

– Закон я знаю и чту, в меру своих сил и возможностей, – заметил без тени иронии Вольштадт. – Новым командиром «Алмазных воинов» стал мой заместитель Ганс Хельмут Фабер. Сегодня, в восемь утра, я подал рапорт на увольнение и покинул эскадрилью вместе со своим самолетом. Коммерческая лига уже поставлена в известность, подтверждение перевода придет через пару часов.

Сергей с интересом посмотрел на товарища.

– «Звезда» обескровлена, нам действительно нужны хорошие пилоты. От твоего предложения не откажусь, я не сумасшедший. Однако все равно считаю твое поведение безответственным.

Вольштадт улыбнулся:

– Сергей, я в твое распоряжение навечно не поступаю. Кампания закончится через несколько дней, и я вернусь обратно, к своим ребятам. Считай мое появление актом дружеского расположения.

– Мы ходим по лезвию бритвы, Вольфрам. Если Лига узнает о твоем обмане…

– Откуда? Разве что ты скажешь! – улыбнулся оберст.

– Хорошо. Только морально подготовься к тому, что остаток жизни мы проведем в какой-нибудь банановой республике, тренируя местных криворучек.

Сергей взял со стола карандаш и поставил внизу листа свою подпись.

– Ты принят как фрилэнсер до момента окончания боевых действий.

– О машине можешь не беспокоиться, – воодушевленно произнес Вольфрам. – На «МиГах» я летать не умею, так что выпрошу у твоих парней свой F-16.

– Вот и славно, не забудь подвесить под крылья пару «Сайдвиндеров».

– Конкретная цель у нашего вылета имеется?

– Будем поддерживать наступление танковых частей и бороться с вражескими штурмовиками. Не сумеем сбросить ооновцев в море, начнем паковать вещи.

– Суровая работенка.

– Другой не предвидится, – иронично отозвался Сергей.

Протянув Вольфраму сигарету, полковник спросил:

– Как Африка?

– Все по-старому, – отозвался Вольштадт, раскуривая дар боевого товарища. – Экваториальная часть континента содрогается от больших и малых войн. Правительство Заира сражается с несгибаемыми повстанцами. Южно-Африканская республика сдерживает натиск с севера. Кения, подогреваемая финансовыми вливаниями КНРМ [55], распространяет свое влияние на соседей. Если раньше в Африке было жарко, то теперь там настоящее пекло.

Работы много, платят хорошо, но и риск гибели невероятно велик.

– Печально слышать. Кэтрин видел?

Лицо Вольфрама стало кислым, словно испортившийся лимон.

– Было дело. В Марокко, пять месяцев назад. Она не забыла обиды и готова разорвать тебя на части. О Джейн она, к счастью, не знает, а то бы бросилась мстить.

– Дикость какая, – опечаленно отозвался Сергей.

– А то! Кэт суровая штучка!

Динамики ангара захрипели, до пилотов донесся усталый голос Никонова:

– Товарищи пилоты, объявляется пятиминутная готовность. Над морем обнаружена штурмовая эскадрилья ООН, сопровождаемая самолетами прикрытия. Повторяю еще раз, на базе объявлена пятиминутная готовность…

Сергей затушил сигарету о стеклянное донышко пепельницы. В движениях офицера отчетливо скользило раздражение.

– Эти ооновцы ничуть не лучше «зеленых», даже сигарету докурить не дают.

Вольфрам пожал плечами и безмятежно добавил:

– Ты не против, если я стану ведомым Элисс?

– Отнюдь. Держись к ней поближе и постарайся не сложить крылья.

Избавившись от сигареты, Сергей хлопнул немца по плечу.

– Снеси их всех, и небо снова будет нашим.

– Как всегда, мой друг. Как всегда!

Командирский танк вполз на перекресток Десятой улицы и замер, вздрогнув многочисленными поясами активной защиты. Боевая машина пехоты, сопровождающая Т-94, взломала баррикаду обломков и двинулась дальше, устремившись к пепелищу навигационного центра. Следом за БПМ потянулись пригнувшиеся фигурки автоматчиков.

Пальцы полковника впились в рукоять выпущенного перископа, глаза офицера прильнули к окуляру прибора и заскользили по руинам враждебной территории. Повсюду виднелись следы войны и недавнего воздушного налета. Пространство улицы покрылось бетонной пылью и обломками раскрошившегося кирпича. Возле обвалившегося пятиэтажного дома полыхал пятитонный американский грузовик. Рядом с машиной лежали обгоревшие трупы десантников, до которых никому не было дела.

Северная часть улицы была изуродована авиационной бомбой. В месте взрыва осталась глубокая воронка, окруженная тоннами мерзлой земли. Пересеченный ландшафт местности не благоприятствовал наступательным операциям и отрывал танки от обязательного пехотного прикрытия.

Катков надавил пальцем на кнопку гидравлического привода. Перископ заурчал невидимыми валами и повернулся на семьдесят градусов против часовой стрелки. Перед глазами полковника мелькнул покосившийся электрический столб и закопченный остов сгоревшего магистрального автобуса.

– Чисто, командир. Можем продолжать движение, – раздался в динамиках шлема голос наводчика.

Катков промолчал. Разум был готов согласиться со словами лейтенанта, но интуиция требовала не спешить. Перекресток разбитых улиц благоприятствовал внезапному нападению, а значит, противник мог подготовить в руинах эффективную и смертоносную засаду.