Дмитрий Манасыпов - Возвращение

Оба-на, вон оно чего, оказывается… А я-то думал — что за бред лез мне в голову? Ларчик-то просто открывался. То, что лезло ко мне в голову так настойчиво перед непонятным возвратом в мое далекое прошлое, была информация, как-то раз полученная мною от военных ученых.

Сергей, худой дылда в очках с тонкими стеклами и в золотистой оправе, очень любил поумничать. Особенно когда рейдеры, нуждающиеся в его беспредельно грамотных консультациях, связанных с вопросами живой и не очень природы Района, поили его всяким дорогим заморско-буржуйским пойлом и кормили не менее дорогими вкусностями. Но расходы, связанные с его визитами, всегда окупались. Знал парняга действительно очень много, делился с удовольствием, особенно когда удовлетворялись его запросы в отношении денежных знаков и сопутствующих им знаков внимания. Типа того же самогона из далеких и жарких стран, приготовляемого то из кактусов, то из сахарного тростника. А то, куда там обычную водяру пить на халяву, точно-точно. Особенно когда можно повыпендриваться и знать, что ничего тебе не будет, даже если ты кого и заденешь.

Так вот, парень знал много и этим многим весьма охотно делился, давая нам необходимую для выживания информацию о постоянно меняющемся мире Района. В том числе о странной находке военных поисковиков на территории Топей.

Деревья, жившие в союзе с большим скоплением насекомых-падальщиков и одним плотоядным гадом, обитавшим под корнями этих разумных представителей флоры. Насекомые оказывали пси-воздействие на мозг ближайшего к ним живого объекта, заставляя приближаться на то расстояние, когда их подземный друг мог действовать. Не знаю, что там были за землеройки или кроты, но, поняв, что чуть было не попал, я испугался. Спасибо тебе, голем, в который раз спасший мою непутевую жизнь. Даже стыдно, ведь вел себя как рейдер-курсант, только что оказавшийся в Районе, а вовсе не как один из ветеранов, исходивших его вдоль и попрек. Может, и правда старею?

— Вот ведь тоже… — В голове наконец-то стало совсем ясно. — Прям шел?

— Не то слово. — Сестра еще раз хмыкнула. — Бежал прям, во-во. Как к фээсбэшнице своей. Да-да… и рожа у тебя, зуб даю, была такая же глупая, довольная и романтичная, это наверняка.

— Да ну тебя.

Ну, ладно, брат Пикассо, хватит лирики. Шлем на тупую башню, встать, поправить автомат и вперед, надеясь больше не сотворить никакой глупости типа недавней и не пойти на корм, к примеру, Изменившимся карликовым лапландским морским свинкам, которые тоже были когда-то в зооцирке. Не верите, смешно вам? Ну-ну, я б посмотрел на вас, когда есть только один пистолет и пара обойм, а эти рыжие сволочи, каждая размерами с хорошего кота, на вас наваливаются со всех сторон. Вот тогда бы я с вами вместе и посмеялся… ага.

Крюк оглянулся, кивнул, поняв, что я готов к дальнейшему движению. Раздвинул кусты, за которыми на земле неожиданно обнаружилась четко протоптанная тропа, которую трудно было ожидать так вот просто найти. Нам, наверное, а никак не самому крутому из всех големов Района.

Мы шли вперед уже около десяти минут, двигаться, несмотря на наличие тропы, приходилось медленно. Ночники справлялись, так же как и детекторы, которые определяли ловушки за несколько метров, несмотря на чрезвычайные странности всего этого места. А странности проявлялись все сильнее и сильнее, к слову сказать. Кроме уже упоминаемого расстояния до фонарей центральной дорожки, стало ясно, что вокруг нас далеко не то, что ожидали встретить. В конце-то концов, те самые тополя все-таки остались тополями, равно как и редкие березы, среди которых наша группа сейчас и шла.

Но откуда здесь, в Радостном, могла появиться, к примеру, совершенно непонятная густая поросль, оплетающая все высокие деревья? И больше всего смахивавшая на лианы? Да ладно вам, бросьте, бред какой-то и фантасмагория обкурившегося ботаника, читающего учебник по растительности тропических лесов. Или вон, чуть в сторонке, четко видимое на небольшой полянке, торчит толстое коряжистое дерево с густой кроной на самой макушке. Вот что это, как вы думаете? Чудо-дерево баобаб или что-то очень на него похожее? Да уж…

— Идите за мной по тропе и старайтесь не очень далеко отходить, если что. — Крюк чуть приостановился. — Только в крайнем случае.

— Что «если что»? — Сдобный недоуменно посмотрел на него. — Тут, как мне кажется, одни только «если что» и носятся взад и вперед. Странно, что до сих пор ничего не было. Ну, кроме нашего любителя повестись на всякую хренотень, да, Пикассо?

Голем покосился на него:

— Ты меня слушай просто, Сдобный, и старайся даже при опасности не отходить от тропы, ладно? Даже если увидите что-то совсем странное, смотрите на меня сначала и лишь потом действуйте.

— Хорошо, — проворчал Сдобный. — А в чем дело-то, не объяснишь?

— Объясню, только не сейчас. Идемте быстрее.

Крюк развернулся и потопал вперед, совершенно не стесняясь того, что только что проехал нам по ушам с совершенно непонятной телегой и так ничего и не объяснил до конца. Тоже мне, дипломат, блин. И ведь, железяка полуживая, так умудрился все это нам прогнать, что теперь все мысли, свободные от наблюдения за своим сектором ответственности, заняты лишь вопросом о том, почему с тропы нельзя сходить. Тьфу ты, зараза, задал тоже задачку!!!

И ведь что интересно… нет, я не про эту непонятку, а про самого голема. Вот как такое возможно, скажите мне, чтобы вся эта груда мускулов и металла двигалась так тихо?!! Только сейчас обратил на это внимание, на то, что Крюк идет практически беззвучно. Да и сама походка изменилась, став очень осторожной, аккуратной, крадущейся. Голем сейчас был похож не на громадного медведя, вставшего на задние лапы, а на какое-то большущее кошачье, выслеживающее добычу. Экая дивная метаморфоза, честное слово. И именно из-за осознания того, что он старается двигаться так, чтобы стать как можно более незаметным, мне стало особенно нехорошо. Да, в зарослях амброзии ему тоже было не по себе, но там не было и возможности маневра при схватке с бэньши, а здесь? Полный короб зарядов к его шестиствольному чудовищу, довольно открытые участки вдоль тропы… а он весь в напряжении. Что же здесь такое творится, о чем мы не знаем?!!

Неожиданно он остановился, замерев монументом с чуть качнувшейся цепью. Повел головой по сторонам, настороженно прислушиваясь к чему-то. Рыкнул:

— Черт! Вон в те кусты, быстро!!!

И ринулся к тем самым кустам, в несколько прыжков оказавшись возле них. А нам что оставалось делать?

Я приземлился на колено, перекатился чуть вбок, стараясь не задеть ногу Сдобного. Распластался на густой траве, вжимаясь в нее и во все глаза глядя на такого же, как и мы все, изображающего черепаху голема. Открыл было рот, чтобы все-таки поинтересоваться: от кого или от чего мы здесь ныкаемся? Но Крюк прижал толстенную сосиску — палец к губам, показывая, что ни хрена не время интересоваться чем-либо. И вообще лучше тупо заткнуться. Ну, я и заткнулся, повернувшись к тропе, с которой нам неожиданно пришлось удрать.