Александр Шакилов - Война кротов

А потом как отрезало. Люди смирились с утратой. Надо жить дальше. Потому и расталкивали ближних своих, норовя сунуть заточку в бок. Да разве это жизнь?..

Жизнь!

Сайгон точно это знает. Нельзя роптать на кривую судьбу. У тех, кто остался на поверхности, вообще её нет. Зато есть мнение, что киевское метро – не единственное место на Земле, где люди спаслись от апокалипсиса. Были же ещё города с развитыми подземельями: Токио, Москва, Лондон, да тот же Харьков в конце концов!..

– Сволочь!!! Подонок!!! – кричали у полосатой палатки, заметной издалека.

Сайгон узнал голос. Сняв со спины рюкзак и прижав его двумя руками к груди, он двигался через толпу вслед за Лектором. Да, воров здесь казнят, но меньше их почему-то не становится. Со всего метро – не говоря уже о Вокзальной – сползаются они на Берестейскую, где вход свободный для всех.

– Это Гильза голосит! – обернулся к Сайгону нигериец и покосился на парней в спортивных куртках – те тоже пробирались к полосатой палатке.

Они поняли друг друга без слов.

– Отвлеки ментов! – скомандовал Сайгон и сильнее заработал локтями.

Он успел вовремя. Одного взгляда хватило, чтобы понять, в чём дело. Девушка отправилась на поиски работы. Вряд ли она мечтала о стремительной карьере посудомойки, повышенной до подметальщицы полов в самой грязной забегаловке станции. Ей надо всё и сразу, и чтобы палец о палец не ударить. К сожалению, за красивые глазки и рыжую косу не очень-то спешили платить – пока Гильза не очутилась у приметной палатки. Здесь её внешние данные оценили по достоинству…

И начались проблемы. Девушка ведь со станции победившего феминизма. Её там убедили в том, что она – вершина эволюции, а мужчины – лишь придатки, необходимые для размножения, не более того. А караванщики, что останавливались на Берестейской, в большинстве своём были мужчинами. А мужчин тянет к женщинам… Работенку Барби предложили соответствующую.

Сайгон ворвался в круг у палатки. Зеваки забавлялись, глазея на рыжую девицу. Та распекала здоровенного парня, полностью покрытого татуировками. Продажной любовью на Берестейской заведовали не христиане с Житомирской, а урки с Вокзальной. А у них – свои традиции ведения бизнеса. Характерные.

– Гильза! – Сайгон коснулся локтя девушки.

Она тут же, не глядя, отвесила ему пощёчину. А надо сказать, что рука у амазонки тяжёлая – Сайгон едва устоял, в глазах потемнело.

– Уходить надо! Милиция! – Только после этих слов она удостоила его вниманием.

В этот момент метрах в десяти от палатки разыгрывался второй акт драмы. В главной роли – нигериец Лектор, мастер слова и дела.

Лектор кинулся в ноги главному милиционеру – самому толстому, как позже он объяснил. Обхватив колени толстяка, нигериец жалобно запричитал, умоляя предоставить ему политическое убежище на станции Берестейская, жемчужине киевского метро. От такого проявления нежности толстяк растерялся: секунды три он соображал, что бы это значило и как ему себя вести. Именно тогда Сайгон схлопотал пощёчину и убедил Гильзу простить сутенёру все его прегрешения. В результате Лектор получил дубинкой по затылку, сделал вид, что потерял сознание, но толстяка не отпустил. Парням в спортивных костюмах пришлось повозиться, разжимая нигерийцу пальцы. Удивительно, что ему ничего не сломали.

– Я тебя прощаю! – Гильза подмигнула сутенёру.

А в ответ – изогнутые в ухмылке губы, окружённые змеями. Причём татуированные гады все как один раскрыли пасти. Выглядело это очень оскорбительно. Ботинок Гильзы врезался в промежность урки. Ойкнув, здоровяк осел на платформу.

Сайгон непроизвольно прикрыл рюкзаком своё мужское достоинство.

– Не бойся, – заявила девушка, – я тебя не трону. Вдруг пригодишься.

– За мной, – скомандовал Сайгон и врезался в толпу.

Через мгновение девушка оказалась рядом. В глазах её читался страх. Она уже поостыла и сообразила, что вляпалась. На Берестейскую легко попасть, но нарушителям общественного порядка здесь не рады и мера наказания за проступки предусмотрена одна. Говорят, такую жёсткую политику ввела та самая дочь правителя станции, что отпустила попугайчиков на волю. Девочку, получившую власть по наследству, утомил список различных наказаний, который ей принесли на утверждение. Зевнув, она велела больше не тревожить её подобными глупостями. «Что там первое? Четвертование? Пусть будет по всем пунктам. А я занята, мне нужно накормить куклу Дашу».

Пробираясь через людские дебри, Сайгон купил амазонке довольно приличный платок, вроде бы связанный из нитей пауков-мутантов. Что ещё за пауки? Сайгон ни о чём подобном не слышал. Впрочем, это ничегошеньки не означало.

– Накройся. Твою рыжую башку издалека видать.

Гильза послушалась, одарив спутника испепеляющим взглядом.

И всё-таки, несмотря на все уловки, им не удалось скрыться от милиции. Парни в спортивных костюмах словно обладали нюхом на нарушителей. Они вынырнули из толпы в считаных метрах от беглецов. Сайгон успел толкнуть девушку вниз и присел рядом.

– Ты чего?! – прорычала она, шлепнувшись на задницу.

– Ничего. – Сайгон на четвереньках двинул к ближайшей палатке, огромному шатру, в котором можно было встать во весь рост. Сайгона привлекло то, что полог был приоткрыт. Сунуть жетонов хозяевам – и пересидеть, пока милиция пройдёт мимо. А дальше… А дальше видно будет.

– Залезай! – Он направил девушку в шатёр, задержавшись на секунду, чтобы отметить: задница у неё очень даже ничего.

У входа Сайгон обернулся.

И наткнулся на взгляд толстяка.

Того самого, которого Лектор трогал за колени.

Сайгон вполз в шатёр и, выхватив нож, вскочил. Пусть только молодчики в костюмах сунутся, уж одному-двоим он пощекочет селезёнку. А там была не была!

– Я знал, босс, что ты найдёшь дорогу, – услышал он голос Лектора и обернулся. Помимо нигерийца, амазонки и его самого, в шатре присутствовали четверо.

– Спрячь нож, босс. Не надо.

Что-то такое было в голосе Лектора, из-за чего Сайгон пусть и нехотя, но повиновался. Негоже ходить в гости с оружием в ладошке. Могут неправильно понять.

Откинулся полог, внутрь ввалились пятеро милиционеров с толстяком во главе. И всё равно в шатре не стало тесно.

– Я так и знал, – прошипел толстяк, глядя на Лектора.

Нигериец развёл руками: мол, ваша проницательность, гражданин начальник, достойна всяческих похвал. И вообще, вся наша жизнь – игра, и все мы в ней актёры. Так что не надо обид, гражданин начальник.

– Здравствуй, Борис. – От четвёрки хозяев шатра отделился высокий стройный мужчина с чуть раскосыми глазами и аккуратной сединой. – Рад тебя видеть, проходи, присаживайся и будь как дома. Чем обязан твоему визиту?