Александр Шакилов - Война кротов

Тот, кстати, времени не терял. Что-то нажал, повертел, проверил показания – и щит ожил! Мерно загудело электричество, включилось освещение зала.

Вот оно – то, ради чего спасатели проделали такой тяжёлый, полный лишений и потерь путь! Павел Терентьевич обернулся и подмигнул Сайгону, мол, оборудование в порядке! Даже удивительно, что спустя столько лет всё цело, всё на месте. Спасибо мутантам, обитающим на станции, – они надёжно охраняли «Марусю» от мародёров.

Это вовсе не конец.

Нет! Наоборот! Это лишь начало.

Ведь многотонное оборудование и материалы, что хранятся здесь, нужно перебросить на другую станцию, к примеру, на Академгородок, – и только потом дальше рыть туннель. А для этого нужны люди, много людей. И много сил. И надо убедить паханов, императоров и прочих начальников-царьков, чтобы разрешили спасателям пройти с грузом через их станции.

Всё только начинается, вдруг понял Сайгон.

Ну да Фидель со всем справится. Он обладает поистине чудесным даром убеждения! Раз Сайгона смог подбить на подвиг, то и Космоса как-нибудь умастит. Главное, чтобы все поняли: война за жизненное пространство не нужна, незачем проливать кровь!

Сайгон ликовал. Он едва сдерживался, чтобы не пуститься в пляс вслед за Че.

И потому не сразу заметил компас в руках у Фиделя.

Команданте что-то втолковывал Павлу Терентьевичу. Из-за шума комплекса, работающего вхолостую, Сайгон не слышал беседы. Лишь подойдя ближе, смог кое-что разобрать.

– Ты что, не только немой, но и тупой?! Река там. Туда рыть будем! Понял? – Фидель, ещё раз взглянув на компас, указал направление.

Павел Терентьевич отрицательно тряс головой и умоляюще мычал.

Фидель бесился.

А Сайгон ничего не мог понять.

Какая ещё река? И зачем куда-то здесь рыть?

Он даже забыл, что самое время выяснить, откуда у Фиделя губная гармошка. Счастье-то какое: за долгие годы проходческий комплекс не проржавел насквозь, его не залило грунтовыми водами, изоляцию не сожрали крысы и пацюки… В общем, чудо, что он до сих пор исправен!

Во время путешествия Сайгон запрещал себе даже думать о том, что вероятность успеха мизерна, им двигал лишь энтузиазм, который честнее назвать фанатизмом. Ведь другого варианта спасения метро не существовало. Поэтому щит просто обязан был заработать с полоборота, как же иначе? Нельзя же так, чтобы совсем без надежды!

Или всё-таки можно?..

– Эй, я кому говорю?! Врубай эту шарманку по полной! И не надо делать удивлённые глаза, уж ты-то, старый козёл, с самого начала понимал, для чего всё задумано! – Фиделя словно подменили. Точно таким же он был на Берестейской, когда Сайгон только-только с ним встретился. А тогда Сайгону он очень не понравился.

Че тоже вдруг стал серьёзным, как ранение в живот.

Павел Терентьевич опять что-то промычал и принялся жать на кнопки – через секунду гудение стихло, комплекс вновь был отключён. Это повергло Фиделя в ярость. Он навёл автомат на старика и нажал на спуск.

Старик упал. Сайгон сразу понял, что он мёртв.

Как же так?! Зачем?! Ведь новые туннели и жизненное пространство, чтобы не было войны?!..

Всё вдруг встало с ног на голову.

Что происходит, а?!

Он кинулся к Павлу Терентьевичу, зная, что тому уже не помочь. Но вдруг метростроевец жив? Ведь чудеса в метро случаются! Спасатели нашли проходческий щит – разве это не чудо?!..

На дряблой шее старика пульс не прощупывался. На руке тоже.

Сайгон молча посмотрел Фиделю в глаза.

Тот с жаром затараторил:

– Так было надо, малыш. Он сам виноват, он выключил щит. Я испугался, что гнусный старпёр испортит оборудование. Знаешь, как в кино: нажмёт на красную кнопку – и бах-тара-рах, всё в огне. А тут столько красных кнопок!

Сайгон кивал Фиделю, зная, что тот врёт, и прикидывал, успеет ли он выстрелить первым, или же его опередит Че, который стоял чуть правее и не спускал с обоих глаз.

– Можно вопрос, Фидель?

– Валяй, малыш. – Команданте отвернулся, чтобы нажать пару кнопок на пульте. Похоже, он и сам знал, как запустить комплекс.

– Братишка, ты ведь не собираешься расширять подземелье, а?

Фидель на миг застыл, потом бросил через плечо:

– Ты на редкость догадлив, малыш. Горжусь тобой.

– Но что… Что ты хочешь…

Загудело электричество, и глаза Фиделя заискрили.

– Мы запустим «Марусю», и наша сладкая девочка пророет туннель к реке!

– Но зачем?..

Че пропал из виду, Сайгон занервничал. Кровь стучала в висках. Глаза слезились.

– Как это зачем? Конечно, для того, чтобы затопить подземку!

Затопить киевское метро?..

Затопить?! Киевское?! Метро?!

– Но зачем?! Почему?.. – Сайгон хватал воздух, как изловленный протей, и таращился на Фиделя, надеясь, что все услышанное им окажется шуткой. Просто шуткой.

– Чтобы уничтожить этот гадюшник, – спокойно и ласково улыбнулся Фидель.

Он безумен! Да он просто маньяк!

И за этим человеком Сайгон шёл, подчинялся ему и даже оправдывал его преступления? Мол, используем зло, да, но исключительно ради великой цели, потому что с добром у нас напряжёнка или просто закончились патроны.

И вот на тебе…

Но зачем, господи, зачем им рушить своды, зачем убивать жалкие тысячи чудом выживших в войну и из последних сил до сих пор цепляющихся за жизнь? Как же надо ненавидеть человечество, как надо ненавидеть метро, чтобы с таким остервенением, настойчиво, рискуя собственной шкурой и шкурами своих товарищей, рваться на эту станцию, рваться к этому адскому механизму, орудию Судного дня? Какая по счету это экспедиция? Во сколько жизней обошлись Фиделю предыдущие? В чем смысл?!

– Мы уходим из Вавилона в страну предков! – послышался сзади голос Че. Растаман заодно с Фиделем. Ну это как раз понятно. Костяк всей экспедиции – сладкая парочка. Остальные – расходный материал. Сайгон тоже?.. Разумеется, да. Его взяли с собой только потому, что он попался Фиделю под ноги, сам напросился. На какое особое отношение он рассчитывает?

– И зачем ты, малыш, притащил сюда старикашку? Че на Театральной хотел избавить тебя от лишнего груза, но ты ему помешал. А всё дело в том, малыш, что…

Растаман перебил Фиделя:

– Уничтожить Вавилон должен сильный духом человек. Такой, как я. Или как ты. Или как наш друг Фидель. Старик для этой роли не подходил.

Значит, это растаман пытался убить метростроевца? Вот так просто, без угрызений совести, избавить от груза. Лишнего.

– Вавилон? – потряс головой Сайгон. – Почему Вавилон?

– Вавилон это метро, – пояснил Че. – А страна предков – поверхность.

– Ты думаешь, что я сумасшедший, малыш? – проникновенно взглянув Сайгону в глаза, спросил Фидель. – Что я маньяк? Это не так. Это не так. Да, у меня есть цель. Да, я готов ради этой цели жертвовать человеческими жизнями. Но я не убиваю просто ради того, чтобы убивать. Цель есть. Есть смысл!