Дмитрий Глуховский - Метро 2033: Последнее убежище (сборник)

На ходу он оглянулся — и различил позади, на приличном расстоянии, несколько фигур аналогичных пропорций, которые, видимо, поняв, что человек их заметил, прянули в стороны.

«Сжимают кольцо», — понял Макс, похолодев. По «навигатору» до места прибытия оставалось порядочно, он может не успеть…

Трошин резко ушел в сторону, к сохранившемуся в относительно целом состоянии четырехэтажному строению, рассчитывая вытянуть противника на себя и нескольких тварей убить, остальных же — распугать. Сработать его плану было не суждено. Добежав до стены дома, Макс обернулся, держа автомат наготове и намереваясь нажать на курок, однако почувствовавшие угрозу животные мгновенно растворились в сером мареве. Зато из окна здания выметнулось стремительное мускулистое тело. Макс не успел среагировать: животное сбило его с ног, автомат отлетел в сторону. Бешено рыча и лая, тварь пыталась вцепиться человеку в горло. Сбросить с себя такую тушу было нереально, но высвободить правую руку получилось. Блеснул кинжал, и спустя мгновение Макс выполз из-под мертвого зверя. Подобрал автомат. Костюм противорадиационной защиты сильно сковывал движения. «Я только что избежал смерти», — сказал он себе.

Еще один зверь прыгнул над ним, промахнувшись самую малость. Макс выстрелил.

«Все, братцы, пора мне, я и так задержался тут с вами…»

Он сунулся в одну, другую сторону — без шансов: открыто не нападая, животные давали понять, что путь отрезан.

Тогда Макс рванул внутрь дома.

Мусор, остатки мебели, скелет в углу. Он заметался по нижнему этажу, сознавая, что преследователи вот-вот появятся.

Впереди — каким-то чудом сохранившаяся лестница наверх. Можно попытаться уйти через крышу. Лезть за ним звери побоятся…

Он ни на что вокруг не обращал внимания, поглощенный единственно идеей спасения; карабкался по лестнице, отчетливо слыша за спиной нетерпеливый скулеж и взрыкивание бестий в предвкушении легкой добычи. Легкой? Поглядим…

Он на четвертом этаже. Потолок здесь низкий, деревянный пол скрипит и прогибается под тяжестью человека в экипировке и с оружием. В одном месте крыша обвалилась, в проем видно низкое свинцовое небо, мнится — протяни руку и ухватишься за облако. Интересно, можно на нем повиснуть? Чтобы влезть на небо… Правда, над облаками — радиоактивный шарик солнца… Бред какой… Викинг, ты сходишь с ума от страха… Возможно, и нет, только быть разорванным тварями, бывшими когда-то собаками или волками, не хочется совершенно.

Рычание. Рядом.

Макс подпрыгнул, ухватился за ненадежные края дыры в крыше и полез, молясь, чтобы удержаться и не упасть обратно. Страх гнал его вперед.

Один из хищников сунулся было схватить его, и человек с удовольствием двинул тяжелым ботинком по уродливой морде. Клацанье челюстей, падение тяжелого тела, скулеж. «Дырку от бублика вы получите, а не Викинга! Лапы у вас коротки! Бежать! — Макс метался по крыше, стараясь унять панику, хотя бы глядеть под ноги. — Вот у этой стены пока пусто… И что? Прыгать нереально — высоко. Ладно, попытаемся спуститься… Давай, дружище, ногу сюда, рукой придержаться и сразу перехватиться… Быстрее, пока они не сообразили. Тяжеловат ты, дружок, и оружие твое — не пушинка. Но ничего. Выдержат тебя выступы, пустые окна… Выдержат. Выдер…»

В следующее мгновение он рухнул — хоть и с небольшой высоты, но приложился ощутимо. Хорошо хоть автомат не выронил. А твари — тут как тут. Кинулись несколько штук разом; спину пронзила жуткая боль. Макс нащупал спусковой крючок и немного переместил дуло. Огонь! Зверь с перебитым позвоночником отвалился в сторону, но его место уже спешили занять сородичи. Они рычали, тянулись к жертве; бок словно ожгло огнем. Каким-то чудом Макс вырвался, сделал несколько выстрелов и туманящимся, неверным зрением разглядел в стене этого же дома, с крыши которого упал, у самой земли, небольшую покосившуюся дверку… Подвал?..

Попробовать уйти. Силы еще есть, он нужен себе, любимому… Себе и дочери. Моремана не подвел — и Маринку не обманет. Вернется.

Мужчина упал на дверь спиной; сгнившее дерево рассыпалось под весом его тела, и Макс, точно куль, покатился во мрак, чувствуя, что его не преследуют… Вот и славно… Отлежится — и выберется по темноте…

— Пошла… на полную… — пробормотал запекшимися губами.

Спина горит. Такое ощущение, разодрана до самого позвоночника. И бок…

«Перевернуться на живот — вот так… Легче… Отлежусь маленько, силенок подкоплю… До института подать рукой… Даже доползти можно… А силы — силы еще остались…

Эй, мне мерещится?.. Что за звук?.. Кто играет на виолончели? Что это?! Что…

О, ЧЕРТ!!!»

Макс заревел, закричал последний раз в жизни…

…и проснулся.

Над ним стоял Мореман. Несколько караванщиков сгрудились поодаль.

— Совсем охренел, Викинг?! Всю нечисть окрестную сюда скличешь, идиот!

Макс все еще не мог прийти в себя.

— Собирайся, — сказал Мореман. — Выходим.

Так вот что это было. Сон-предостережение. Но каков реализм! Даже на марше, отойдя от пережитого во сне, он все еще непроизвольно ощупывал себя: цел? не ранен?

На вопросы о странных животных в городе караванщики отмалчивались, а некоторые косились с подозрением: с чего вдруг Викинг начал интересоваться? Кто ему напел?

«Все сделаем иначе. Сон поведал, что произойдет, если передвигаться по городу маршрутом, проложенным Мореманом. Как говорил маленький, плешивый и картавый сифилитик, переживая по братухе: „Мы пойдем другим путем!“

Уйти от судьбы. Двадцать лет пытался — ненамеренно; но поверхность нашла, выдернула в свои объятья из жестокого, но ставшего своим мраморного рая.

А нынче точно — обманем фатум! обведем рок вокруг пальца! объегорим планиду! покажем дулю доле! оставим крючконосую с ее рубильником…

Предостережен — стал-быть, вооружен.

Вот вам всем, гниды!!!»

— Быстрее, быстрее! — подгонял Мореман. — Выбиваемся из графика!

«Графика?! К эдакой матери!.. Минимум один из вас, парни, бежит в когтистые лапки смерти — и вы еще подгоняете?!..

Не выйдет. Все переиначу. Смешаю партнеру карты, стоит только ему отвлечься… Не дамся.

Не дамся…»

— Мы на месте, — сказал Мореман.

А вот это уже не смешно. Все в точности, до словечка, до жеста… Поневоле поверишь.

Савушка на прощанье оттопырил большой палец в перчатке и попытался легонько ткнуть Макса кулаком в плечо — но тот отклонился. Караванщик, кажется, обиделся.

«День сурка», — припомнилось Максу.

С самого начала перехода по городу Трошин резко ушел вправо, удаляясь с показанного Мореманом на карте маршрута и своего «навигатора» во сне. Двигался зигзагами с большой амплитудой; останавливался, замирал — и тут же кидался вперед. Внимательно осматривался, заслышав настораживающий шум, мчался прямо на него.