Георгий Савицкий - Поле боя – Сибирь

Бездонно-черная сибирская ночь. От края до края – тайга. Снежная, величественная, молчаливо-загадочная. Над тайгой клубятся серые, плотные громады облаков, низвергая на землю пелену белого безмолвия.

Как две раскаленные иглы, пронзают облачную вату две ярчайшие кометы, чертят небо огненными хвостами. Постепенно приходит звук: пронзительно звенящий гул, который превращается в грохочущий рев. Каждый факел бело-голубовато-розового пламени венчает широкий крылатый силуэт с широким двойным вертикальным оперением.

Еще секунда, и два истребителя-бомбардировщика Су-34 чуть «вспухли», сбрасывая скорость. Огнехвостые машины плавно скользнули к земле.

– «Прилив», я – «Рубин-17», подходим к цели. Подтвердите применение оружия.

– Я – «Прилив», «Рубину-17», «Рубину-18» применение оружия подтверждаю.

– Вас понял.

В кабине головного самолета штурман-оператор в последний раз проверяет системы вооружений. Запущена тестовая программа. На одном из экранов бортового компьютера самолета поползли ряды кодированных символов и цифр. На другом мониторе высветилось графическое изображение подвешенных на внешних пилонах многоцелевых ракет Х-59МК2. Под изображениями четырех управляемых снарядов, каждый – до тонны весом, зеленым цветом светились значки готовности.

– Ввожу код, – тихо, но четко произнес штурман-оператор, пробежавшись по клавиатуре. – Командир, требуется подтверждение.

– Подтверждаю, – командир самолета ввел свою часть пароля.

– Минута до цели.

– К пуску готов.

– Цель в захвате, пуск разрешен. – Лицо штурмана-оператора закрывало полупрозрачное забрало летного шлема, по которому ползли светлячки символов.

Поляризованный щиток летного шлема командира русского истребителя-бомбардировщика тоже потемнел, стал почти матовым. На внутренней поверхности изогнутой лицевой пластины зажглось зеленоватое перекрестие прицела. В его центре ярким рубином горела отметка цели.

Изображение с прицельного комплекса Су-34 дублировалось по каналу телеметрии данными с беспилотного самолета-разведчика. Расчет, запустивший его, уже, скорее всего, был мертв. И такой исход был для них лучшим вариантом. А «беспилотник» исправно транслировал изображение местности и цели главного удара.

– Командир, рубеж пуска! – сообщил штурман-оператор.

– Понял. Пуск произвел! – Летчик мягко нажал на гашетку на ручке управления самолетом. Тяжелый истребитель-бомбардировщик качнуло. Потом еще раз и еще.

– Есть отцепка! Ракеты пошли!

– Отворот, уходим!

Из-под крыльев русского истребителя-бомбардировщика одна за другой стартовали четыре многоцелевые ракеты класса «воздух – поверхность» Х-59МК2. «Громовержец» Су-34 взревел турбинами и накренился в резком развороте.

Место ведущего самолета занял напарник и тоже метнул в снежную мглу четыре огненные стрелы.

– Командир, ракеты идут к цели.

– «Прилив», я – «Рубин-17», пуск произвел!

– «Прилив», я – «Рубин-18», пуск произвел!

Яркие падающие звезды ракетных двигателей исчезли. Но вот внизу, в непроглядной тьме, вспыхнуло ярче солнца яростное сияние.

Там, где расстилалась спокойная и величественная тайга, сейчас вспухал багрово-кровавый огненный шар плазмы, разогретый до восьми миллионов градусов Кельвина. Но вот огненный шар распухает, истончается и выплескивается в окружающее пространство радиальной взрывной волной, которая сметает все на своем пути со скоростью 1000 километров в секунду. Чудовищное давление вала воздуха, достигающее 150 000 атмосфер, и миллионоградусная температура растирают древний гранит в песок, а песок превращают в стекловидную кипящую массу. Все менее прочное – попросту испаряется!

Локальный Армагеддон повторился восемь раз, плазменный шторм стер местность до базальтового основания континентальной плиты. Восемь огненных смерчей воссоединились в один гигантский ядерный торнадо. На вершине закручивающейся «ножки», поднявшейся в стратосферу, образовалась зловещая «шляпка» ядерного гриба.

Русские истребители-бомбардировщики на форсаже уходили от места ядерного удара. Только их сверхзвуковая скорость и мощь двигателей позволили Су-34 избежать смертельного воздействия ударной волны. На борту из-за электромагнитного шторма вышла из строя добрая половина приборов. Летчики вели свои машины теперь по старинке, полагаясь на «птичку» авиагоризонта и собственное летное мастерство.

– Я – «Рубин-17», прием. Боевая задача выполнена, – доложил командир ведущего ударного самолета, когда утихло яростное биение эфирного шторма.

– Все равно, это их может только задержать. Но не остановить, – проговорил рано поседевший генерал. – Эвакуироваться некуда, и новых подкреплений ждать тоже не приходится, мы должны принять бой.

– Да, но какой ценой?.. – задал горький, но неизбежный вопрос другой старший офицер.

– Ничего, мы – за ценой не постоим. Или вы хотите разделить участь Монголии?

– Никак нет. Но мы опоздали…

– Мы опоздали еще в начале девяностых. И до сих пор расхлебываем заваренную тогда кровавую кашу.

Новейший артиллерийский корабль «Уссуриец» шел по Амуру. Это было уже четвертое его плавание по могучей реке. «Уссуриец» был флагманом вновь воссозданной Амурской флотилии. В 1994 году Указом президента «Россиянии» была сформирована Амурская пограничная флотилия, а в 1998 году – другим Указом того же непросыхающего президента – расформирована.

Остался только дивизион сторожевых катеров Федеральной пограничной службы. Но катера были не в силах сдержать натиск все более наглеющих китайцев.

Прикрываясь вежливыми улыбками и заверениями в «искренней дружбе», те вовсю развернули строительство дамб на реке Амур, что приводило к сдвигу русла могучей таежной реки к русским берегам. А поскольку граница между двумя огромными государствами проходила посередине центрального протока, сибирский берег медленно, но верно уходил в глубь русской территории. Россия тоже начала строить плотины и дамбы. Началась настоящая «гидрографическая война».

Амур под видом браконьеров пересекали уже настоящие диверсионные отряды. Хотя они и не были нужны – китайцы, трудолюбивые и энергичные, уже вовсю хозяйничали в русской тайге. Труднодоступная и малонаселенная местность была им на руку.

С некоторых пор в Москве после достаточно тревожных сообщений из приграничных с Китаем районов наступило временное отрезвление. Чиновники вдруг вспомнили, что Россия не заканчивается большим кольцом МКАД.