Егор Седов - Призраки Древних

Юноша выскочил из лодки, удачно встав на относительно сухой берег.

– Ну, и чем обязан? – поинтересовался он, почему-то абсолютно не сомневаясь, что его поймут. – И, кстати, кто вы?

– Ты пришел, Лорд-Хозяин. Мы жили одни. Теперь – приказывай!

Слова «эльфа» прозвучали тихо, но настойчиво.

Легко сказать – приказывай!

Если бы еще можно было узнать, за кого они его принимают.

– Ты пока не знаешь… – в разговор вступила «эльфийская принцесса». Хэлкар пригляделся – кажется, та самая, что влезла вчера в его окно. Если только они не меняют свои маски. – Ты избран. Ты… – она запнулась.

М-да, кажется, у того парня, чьи мозги они в свое время прошерстили, чтобы научиться понимать язык людей, кое-какие понятия, относящиеся к Плацдарму, отсутствовали. Право, немудрено. Ничего, попробуем понять общий смысл.

– Ты теперь – Лорд-Хозяин. Так сказали все, а все ошибиться не могут.

– Кто это все? – немного опешив, спросил Хэлкар. Спрашивать, кто такой Лорд-Хозяин, он не решился – а вдруг они решат, что он – не тот, за кого они его принимают, и решат для верности растерзать на части. Одного вот так и растерзали…

– Все – мы все. Не по одному… – «эльфийка» вновь запнулась.

– Коллективный разум, – уточнил Хэлкар.

– Здесь появилась опасность, которая угрожает всем, – изрекла «эльфийка». – Туман, порождение Белого лорда. Может быть, сам он вскоре вернется в мир. Нам надо было успеть вернуть своего Лорда-хозяина.

– Вам вождя недоставало, настоящих буйных мало… – по инерции процитировал Высоцкого Хэлкар.

Кажется, «эльфы» его на сей раз не поняли.

Хотя вероятность того, что они слышали записи великого барда, была, конечно, ничтожной…

– Классику знать надо, – наставительно проговорил Хэлкар. – Что за опасность? Кто такой Белый лорд? Чем мне все это грозит, наконец? Если вы признали меня за хозяина, расскажите-ка все по порядку… А время, – он посмотрел на солнце, – у нас есть.

– Слушаюсь, – ответила «эльфийка».

И через каких-нибудь полчаса Хэлкару стало известно все.

По крайней мере, в версии аборигенов.

– Никто не знает, откуда появились Древние. Скорее всего, они и сами уже об этом забыли. Слишком давно это случилось. Может быть, их было много, но нам известны только трое – два Брата и Сестра. Один из них создал нас. Но это случилось уже после того, как был сотворен ими этот мир. Потом Братья поспорили, кто из них круче, и Сестра не вмешалась в этот спор.

«Круче»… Ведь они говорят не телепатически.

«И кто же это такой был учителем русской словесности у этих «эльфов», хотел бы я знать? – удивленно подумал юноша. – Не Георгий – это уж точно».

– Первого сражения Братьев не видел никто, – продолжала «эльфийка». – Неизвестно, сколько оно длилось, но победа не досталась ни тому, ни другому. Их силы оказались равны, но дрались Братья так, что вся Вселенная могла полететь в тартарары. И полетела бы непременно – когда бы они не остановились вовремя. Тогда один из Древних – тот, что весь в белом с блестками – сказал так: «В драке мы оказались равны. Давай теперь попробуем себя в творчестве. Сотворим планету, и тот, кто окажется лучшим творцом, станет победителем». Задумался первый Брат, почуяв подвох. Но продолжать бессмысленное сражение ему не хотелось, и он склонил голову в короне из фиолетового огня: «Да будет так. Посмотрим, кто сильнее. Пусть тот, кто создаст самых диковинных тварей, и выиграет спор».

Вражда Древних затихла. До поры до времени. Теперь они строили новый мир, создавали воздух и землю, океаны и горы, растения и животных. А еще сотворили они армии бездушных фантомов, сражавшиеся за них, не раня нового мира и не проливая живой крови. И понял Светлый Брат, что Темный все-таки сильнее. И обзавидовался.

«Кто сможет рассудить нас? Наша Сестра? Но она всяко подыграет тебе, она не будет беспристрастной», – обратился он к Темному. Это было правдой: Темный и Сестра были дружны, и лишь спор Братьев, бессмысленный, по ее мнению, рассорил их.

«Приведем существ из иных миров, пусть они станут нашими судьями», – предложил Светлый. Темному ничего не оставалось делать, как согласиться.

Так появились здесь разнообразнейшие разумные существа из множества миров. А потом твари, призванные Светлым, коварно напали на всех остальных. Тем – хочешь не хочешь – пришлось обороняться. Этого Светлый и добивался. «Наша битва еще не кончилась, – засмеялся он. – Эти букашки – отличные судьи, пусть решают, кому из нас быть первым».

И новый мир оказался залит кровью.

Две луны – фиолетовая и белая – стали космическими базами, которыми командовали Братья. Под их началом оказались тысячи ими же сотворенных и приведенных в этот мир существ, а целью стала всепланетная битва.

– Тогда на Плацдарме появились и мы, – проговорила «эльфийка». – Мы были одними из самых совершенных созданий.

Хэлкару послышалась некоторая гордость в ее тоне. Вообще-то такое вряд ли могло быть – киборгам гордость неизвестна, как неизвестны и прочие эмоции. Хотя… кто знает, насколько далеко могла зайти обучаемость этих существ.

«В хороших руках они могли бы стать очень даже разумной расой», – подумал юноша, и тут же понял, что эта мысль – не его. Как будто бы кто-то ему это подсказал. Но не сами же «эльфы»?!

– Вы – создания Темного? – спросил он.

– Да, – последовал ответ.

– Продолжай.

«Эльфийка» замялась. Хэлкар решил, что следующие страницы летописи Плацдарма были настолько некрасивыми и для Светлого, и для Темного, что их хотелось бы вырвать и не вспоминать более никогда. Такое часто случается, когда вспыхивает война, где правых, чаще всего, не бывает. Но деваться было некуда, и «эльфийка» продолжила свой рассказ.

– Потом была последняя битва, – проговорила наконец она. – Ну, в общем, полный абзац…

– И для Светлого, и для Темного? – Хэлкар улыбнулся, хотя удивляться познаниям «эльфов» и их речи уже не приходилось. Спасибо, что объясняются они все же не на матерном диалекте.

– Именно. Мы даже не знаем, что с ними сталось. Возможно, они погибли в бою или покинули базы. Важно другое – их слуги и их артефакты остались здесь.

– Ну, насчет слуг все понятно, – усмехнулся Хэлкар. – А что за артефакты? Не это ли? – он аккуратно взял двумя пальцами за фиолетовый кристалл.

– Именно, – подтвердила «эльфийка». – В нем заключена часть сущности Древнего.

– Того, который Темный, – понимающе кивнул Хэлкар. Почему-то он был совершенно спокоен: ну да, частичка Тьмы теперь в нем, и что с того? И такое случается, и еще и не такое… Это буддийское спокойствие удивило его самого. – А что второй?..

– Вот из-за этого нам и пришлось прийти в ваш Эльсинор. Мы запрограммированы поддерживать равновесие. Вы нарушили его, мы должны были вас изгнать. Теперь же все изменилось. Один из вас уже получил артефакт и силу Светлого. Мы считаем, что он еще не осознал, что с ним происходит.