Егор Седов - Призраки Древних

– Ч-черт. – Хэлкар потянулся к кинжалу.

Ульмар качнул головой:

– Не успеешь, братец. Да и толку от твоей железяки не будет, лучше не дурил бы ты…

Даже не посмотрев на рассыпанный под ногами хлам из сумки, живой мертвец лениво шагнул назад.

– Славный был бы у нас разговор, если бы не этот ублюдок-князь, – тихо проговорил он. – Живи пока. – Бывший командир «грифонов» едва шевелил губами.

Тень, лежавшая у ног Ульмара, словно верный пес, метнулась к Хэлкару, тот инстинктивно отшатнулся, вскинув руку с зажатым в ней кинжалом, – но ничего не произошло.

Только ходячий труп исчез, словно и не было его здесь.

Хэлкар огляделся, бросился в одну сторону, потом – в другую.

Никого.

В голове тупой болью отдавался пульс, в такт ему пульсировал кристалл на груди. Но боли не было, она ушла с исчезновением Ульмара.

Хэл жадно вдохнул воздух, остановился, прижав рукоятку кинжала к своему пылающему лбу.

По виску, щекоча кожу, сбежала капелька пота. Было ощущение, словно полминуты назад он стоял – нет, даже не на краю пропасти, а перед выгребной ямой, и, хотя каким-то чудом в нее не свалился, но пропитался насквозь запахом нечистот…

Долгая судорога согнула Хэлкара пополам, он обессиленно прислонился боком к стволу дерева и безо всякого сожаления расстался со съеденным не так давно обедом.

История с Ульмаром требовала объяснений – по крайней мере, для Георгия. Объяснения он и получил – от Химеры. Практически из первых рук.

– С тобой-то как? Ты в порядке? – спросил он.

Химера тихо рассмеялась.

– Ну вот, дожила, богиня! На старости лет смертные задают старинный голливудский вопрос! Если бы только ты один, так ведь еще и Элана туда же… Значит, и на самом деле что-то со мной не в порядке.

– Но этот тип… Он…

– Легонько съездил меня по носу? И ты наверняка винишь себя, что не смог заступиться?.. И совершенно напрасно. Ты и в самом деле не смог бы ничего сделать, мой верный рыцарь. И не ты один. Хоть догадываешься, кто это был, кто оказался в Эльсиноре?

– Кажется, догадываюсь. Только откуда он здесь взялся в облике командира «Грифона»? И кто он – Светлый или Темный?

– Светлый. Мы никогда не любили друг друга. А теперь… Он не был полным воплощением моего братца, этот Ульмар, у него кое-что осталось и от собственной личности. Хотя, собственно, почему «не был»? Он никуда не делся! Если бы в тот момент я не должна была поддерживать жизнь Ника, я сказала бы, что с ним делать. А так – он будет скрываться где-то на этом континенте, и мы все бед не оберемся…

– Дать распоряжение дозорам?

– Да где ж вы его сейчас сыщете?! И потом – думаешь, дозорные смогут с ним как-то управиться? Если бы он не потерял на секунду контроль над толпой, то и Сигурд не смог бы его сделать, и даже Ингвар со своим мечом. Кстати, его меч мог бы решить эту проблему… Обнаружат – пускай сообщают немедленно… если живы останутся. И пускай ни в коем случае ничего не предпринимают сами! Можешь так на Совете и сказать – как «Хранитель информации».

– А что Ник? Эвелина только отмахивается от всех, и Олли тоже…

– Пока – жив. Что с ним будет даже через час – не знаю. Но я сделала все, что могла. И Эвелина – тоже, нисколько не сомневаюсь. Кое в чем ей можно доверять, как себе. И этот чудесный Локи… Так что надейтесь, ребята. Больше ничего не скажу. Сейчас для него optimum medicamentum quies est – наилучшее лекарство – покой. Для всех остальных, кстати, тоже.

– Я одного только не понимаю – как этот Ульмар так долго скрывался?

– А он и не скрывался вовсе. Понимаешь, он получил какой-то артефакт и – что хуже всего – Тень. Когда Ник и Вана рассказывали, как спаслись от Тени, я не догадалась, что они эту гадость протащили в мир. Ни к кому из них она не пристала. А Ульмар оказался как нельзя более кстати. С гнилым нутром был парень. Видел уже, что дружинники принесли? Вещи из его борсетки? Посмотри, очень любопытно. Я более чем уверена, что Гэлнара он зарезал еще до того, как почувствовал себя богом. Ну, а когда почувствовал, решил просто и без затей взять власть в свои руки. Меня другое беспокоит…

– Что?

– То, что за последние несколько миллионов лет – по крайней мере, до того, как оба развоплотились, – там, где появлялся Светлый, оказывался и Темный. Этакие враги-неразлейвода. И очень может быть, что уже Темный среди нас. Может, он даже сам пока об этом не знает. Самое неприятное, что я, оказывается, не могу почувствовать ни того, ни другого. Правда, с Темным всегда было легче договориться. Но проблем и с ним хватит… Это – первое. А второе – какие слухи обо мне ходят по Эльсинору?

– Честно говоря, времени не было изучать. А что?

– А то, что я уже ловлю на себе какие-то странные взгляды. Очень бы не хотелось, чтобы весь народ прознал, что я не самая обычная девушка с Земли, а Древняя. Ты же понимаешь – начнут сооружать храмы, поклоняться, а через пару-другую поколений весь этот культ сделается какой-нибудь уж совсем противной гадостью, как оно всегда у вас и бывает. Ульмар, кстати, чего-то подобного и добивался. А я не хочу. Ты бы сказал Инге насчет того, что Дар, мол, у меня неожиданно открылся, а монстр-зомби-маньяк-убийца это разглядел, вот и набросился… Пускай такой слух и запускает. А те, кто знает правду, будут помалкивать.

Несколько дней после божьего суда пролетели совершенно незаметно.

Были эти дни – и вот уже нет.

Особенно быстро время текло для тех, кому пришлось возвращать к жизни Ника. Поначалу надежды не было совершенно никакой: в сознание он не приходил, а с такими повреждениями мало кто имеет шанс выжить даже в самых лучших клиниках на Земле. Шутка ли сказать – удар стилетом был нанесен в печень, и хорошо еще, что Химере удалось очень быстро остановить кровотечение – иначе никакая, даже самая сильная магия уже не помогла бы.

Так что целительницам – как бы они друг к другу ни относились – пришлось попеременно дежурить у постели Ника, в княжьем тереме, куда раненого все-таки перенесли с величайшей осторожностью тем жутким вечером.

Олли после всего случившегося могла свободно проходить в помещения, отстроенные дружиной. И те самые княжьи воители, которые за день до божьего суда не пожелали пропустить ее, теперь кланялись с таким виноватым видом, что королеве-целительнице ничего не оставалось, как простить их (с пожеланием в ближайшем будущем сделаться джентльменами).

Сам Сигурд тоже принес свои извинения, причем отнюдь не в высокопарной манере. «Сделай что угодно, только спаси Ника!» – так он прямо и заявил.

И тоже получил прощение.

Оставалось, правда, одно существо, на которое Олли затаила обиду на всю оставшуюся жизнь, а заодно и пару последующих – если в учении о переселении душ есть истина.