Игорь Михалков - Восход

Однако нифелимы ответили достойно. Из залитого огнями горизонта, завывая, принеслась угольно-черная ракета, размерами едва уступавшая транспортнику.

– Каменная! – вскрикнул Антон, поражаясь увиденному, когда сигара на долю секунды повисла в воздухе и с грохотом ударилась в бок исполина.

Огненный столб достиг, казалось, края стратосферы. Обугленные валуны пролетели над Аркаимом, с грохотом ударяясь в искалеченное тело равнины. Воздух наполнился хаосом языков текущего пламени, комков земли и пара. Из ноздрей Антона хлынула кровь, он видел рядом с собой зажимающего уши Ветрова, беззвучно орущего старика, окровавленного телохранителя…

Русский эмигрант был пополам перерублен тяжелым острым камнем, свалившимся ему на плечо. Еще больше валунов упало на бронетранспортеры и пехотинцев. Уцелели только двое зомбированных солдат и неведомо откуда взявшийся спецназовец Лихутова – то ли Витя, то ли Федя.

Обоняние капитулировало перед жутким смрадом и отказалось служить. Антон обнаружил, что практически ослеп из-за резкого перепада давления.

Аркаим превратился в груду обломков, среди которых возвышалась одинокая стена, прижавшиеся к ней сторожка и несколько маленьких домиков. Все покрывал бурый налет и тяжелые лепестки пепла, словно сгорел исполинский лист бумаги.

– …О…е…о… – прошамкал дед.

– Чт… – спросил Аркудов, не слыша себя.

– Повезло, блин! – заорал Лихутов, размазывая по лицу копоть и натекшую из носа кровь. – Нам невероятно повезло! Кой чёрт дернул этих идиотов использовать боеприпас из межпланетного набора?! Если бы в нас попало – жопа нам без копчика. А так броня транспортника спасла. Хорошо, что заземляющий круг Звена поглотил радиацию.

Он даже забыл про свое обычное «короче».

Битва за Аркаим вскипела с новой силой. Над полем боя зазвучало многоголосое рассерженное шипение – из-под земли поднимались чешуйчатые тела стражей. Их было так много, что казалось, будто вокруг заповедника расстелился ковер из прямоходящих змей. Едва очутившись на свободе, стражи бросились на новую группу танков, которая преодолела воронки в месте первого столкновения и подкатывалась ближе. Создания атаковали в лоб – проскакивали сквозь броню, на мгновения растворялись в ней, а затем появлялись позади машин или над танковыми башнями. По когтистым лапам на рыжий от сгоревшего топлива снег стекали ручейки еще теплой крови.

– А вот и другие наши друзья, – проговорил дедушка Сохан, поднимаясь и оглядываясь.

Из гущи сражения в дыму показались белые микроавтобусы и бронетранспортеры. Дверки открывались на ходу, в грязь выпрыгивали люди. Были они одеты по-разному: военнослужащие, обыватели, даже несколько мужчин и женщин в дорогих, явно деловых костюмах, присутствовали дамы в вечерних платьях, соболиных и норковых шубах. Впрочем, различия стерлись в момент. Прибывшие хрипло завыли, одежда разошлась по швам. Человеческие тела увеличивались, обрастали блестящей шерстью, челюсти удлинялись, головы разбухали, словно переспелые плоды. Спустя мгновение по разбомбленному полю уже бежали сотни нифелимов. Они столкнулись с аннунаками в кутерьме среди обломков и оторванных гусениц.

Брызнули первые ленточки темной крови. Чудовища бросались друг на друга, отрывали конечности и головы, вгрызались длинными клыками во вражескую плоть. Казалось, что даже на таком расстоянии слышен треск раздираемых мышц и предсмертные хрипы.

– Да-ааа… – протянул Ветров. – Хорошо, что любимая не видит. Сцена для фильма про оборотней и вампиров.

– Обожаю такие киношки! – воскликнул хакер, во все глаза уставившись на сражающихся тварей. – Вечно бы смотрел. Особенно люблю картину, где, короче, пьют кровушку из сисястой азиатской телки. Она еще в «Ангелы Чарли» играла, кажись.

– Нам пора! – напомнил старик. – Не желаю становиться обедом для кого-нибудь из них.

– Я тоже не хочу, – согласился Антон. – И так до хрена времени потеряли.

Спускаясь по лестнице, они негромко переговаривались. В первую очередь интересовало, почему никто не предложил укрыться в первые же минуты боя.

– Не подумал… – признался Ветров, весьма сконфуженный данным фактом – уж кто-кто, а бывалый боец спецназа должен был разобраться в обстановке.

– Я тоже, – пробормотал Антон, стараясь как можно тише ступать каблуками на гулкие металлические ступени.

– Никто не почувствовал? – спросил с таким восхищением Лихутов, что даже остановился. – Ну вы даете, ламаки! Воздух весь кипел от энергетических призывов Отцов и Правителей. Неужели вы не слышали эти призывы? У меня руки даже дрожали – так хотелось в атаку пойти.

– Пошел бы ты в атаку на Курской дуге, – предложил ему старик. Выглядел Сохан неважно, глаза слезились, идущая из правой ноздри кровь никак не хотела сворачиваться. – Или под танковую дивизию тебя в окоп. Руки бы у тебя так задрожали, что, писая, пипетку себе оторвал бы запросто.

– Меня другое интересует. – Антон опустился на одну ступеньку ниже и схватил хакера за рукав запачканной грязью ватной куртки и верхний край бронежилета над ней. – Ты почему не сказал об опасности, раз все знал?

– Дык, – забегал глазами Валик, – посмотреть охота была! Не каждый день такое кино демонстрируют. Убери руки, короче!

Он оттолкнул ученого и поспешил следом за Ветровым. Аркудов посмотрел на замыкающую шествие Людмилу, девушка только брезгливо сморщилась, глядя на хакера, и они продолжили спуск.

На глубине метров сто от входного люка располагался небольшой металлический пятачок. За ним начиналась еще одна лестница – винтовая, просверленная с необычайной точностью вертикальная шахта; стенки были очень ровными и отполированными до блеска. Здесь также было светло – через каждые десять ступенек встречались маленькие фосфоресцирующие светильники зеленого цвета. Освещения хватало, чтобы разглядеть ступеньку и не упасть. Перила отсутствовали.

Благоухало здесь уже знакомым Аркудову кисловато-приторным. Запах очень напоминал о подземельях Стамбула, и Антон все время опасался, что из стен полезут шипящие твари. Впрочем, никто на пути не повстречался.

Первого и единственного обитателя Звена они увидели, когда лестница закончилась и открылся широкий подземный коридор, освещенный изумрудным сиянием. Он упирался в массивную металлическую дверь, такую внушительную на вид, что казалось, будто выдержит прямое попадание баллистической ракеты. В проеме между приоткрытой створкой и тяжелым железным откосом слабо шевелился мужчина в кожаном мясницком халате. У лежащего напрочь отсутствовала правая рука и часть грудной клетки. Было странно видеть, что после таких ранений человек еще жив.