Игорь Михалков - Восход

Антон, несмотря на дизайнерское освещение и близость к «двери», видел перед собой только глухую темноту. Никогда бы не догадался, что там притаилась дьявольская махина – обыкновенный булыжник среди сотен ему подобных. А все же Звено действительно располагалось в том направлении: сверху сквозь толщу земли просачивался кончик энергетического смерча. Он вращался с такой быстротой, что Антон никак не мог надолго удержать на нем взгляд.

– Полковник, – спросил ученый, – а вы можете видеть т-энергию?

Раньше Антон был уверен, что Павел Геннадиевич тоже смотрит на мир через призму нечеловеческого зрения. Однако вопросы о месторасположении входа в Звено противника насторожили Аркудова. Теперь же он убедился.

– Нет, – покачал головой полковник. – Ген-модифицированные могут только чувствовать. Причем если свое Звено я еще кое-как обнаружу вблизи себя, то вражеское без специальных приспособлений вроде того сканера – хрен.

– Чего же тогда вы от меня хотите? – хмуро ответил Аркудов, внутри ликуя: у него имелось значительное преимущество перед бойцами нифелимов; интересно, прихвостни аннунаков тоже слепы в энергетическом спектре?

Павел Геннадиевич смотрел, как, повинуясь телепатической команде, туристы и силовики занимают позиции. Не поворачивая голову, он ответил:

– Ты получил информацию от Звена, а значит, точно знаешь, где расположены остальные.

– Если я вам расскажу обо всем, вы отпустите меня с дочерью?

Спрашивая, Антон предвидел ответ. Также он знал: бывший кагэбист скорее убьет его, чем позволит уйти – слишком большой была вероятность, что ученого захватят рабы аннунаков и обзаведутся ценными данными. Нет, полковник никогда не подарит врагам такую возможность.

Павел Геннадиевич поднялся.

– Нет, – признался он, практически подтверждая мнение Антона. – Будет лучше, если операцию мы с тобой закончим вместе.

– А дальше что?

– Дальше либо свобода всему миру, песни и пляски, либо полный безоговорочный гаплык, малыш. Идем – парни сообщают, что дверь не открывается, а толщина стены в том месте как минимум шесть метров. Направленным взрывом не возьмешь, да и нет желания цацкаться с местной полицией.

Аркудов прихлебнул горячего чая. Вкусовые рецепторы замерли в восторге – нежная горечь и слабый привкус чего-то напоминающего корицу были божественны. Под прищуренным взглядом полковника Антон с сожалением отодвинул чашку и неохотно поднялся.

– Каков наш план? – поинтересовался у Павла Геннадиевича.

Сохраняя вид подгулявших туристов, они прогуливались у бассейна. Воды было не больше метра, на дне поблескивали монеты разного достоинства, зеркальная гладь отражала их лица – напряженного Антона и демонстративно праздного полковника.

– А ты не слышишь?

– Чего? – поднял брови ученый.

– Тьфу ты. – Полковник бесцеремонно харкнул в бассейн. – Я уже думал, что тебя ген-модификацией проняло – вона как ты нас пораскидал на шхуне. А ты в отца пошел, к сожалению…

Аркудов развел руками.

– Хреново, – констатировал силовик. – Придется с тобой повозиться, раз не слышишь телепатических сигналов.

Ученого также не радовало это известие. Имея преимущество в зрении, он проигрывал в «слухе». А было бы неплохо подслушивать разговоры Отцов.

– Рации куда приятней, – предположил Антон.

– Рацию можно заглушить и перехватить сигнал. А это, – полковник постучал себя по лбу, – хрен перехватишь. Парни говорят, что надо искать другой проход.

Они остановились посреди толпы бойцов. У ниши стоял активно притворяющийся экскурсоводом турок, в руках у него виднелся всевидящий сканер; мужчина нервно теребил воротник шерстяной рубашки и лепетал что-то по-турецки. С виду – обычная экскурсия, если бы не тяжелые спортивные сумки и замотанные в плащи продолговатые предметы. Еще два десятка людей расположились у лестницы: каждый, кто входил в цистерну, тут же был ненавязчиво отрезан от выхода и обречен на служение Отцам; в туалетной комнате подземного ресторана, упакованные в одну кабинку, лежали четыре трупа. Больше никого.

– А почему сюда нельзя? – спросил Антон, глядя на «гида».

– Потому что в камень ты не влезешь. Звено не наше – оно только их пропускает, – наставнически ответил полковник. – Давай, напрягай мозги, где у них еще есть двери?

– Больше ничего нет, – сказал правду Аркудов. Он действительно видел только один проход – вблизи каменная стена выглядела темным треугольником посреди еще более темного пространства. – Дверь только одна.

– Жопа без дырки, – выругался Павел Геннадиевич. Яростно почесал усы. – Будем здесь устанавливать. Авось зацепит…

«Туристы» заволновались. Двое из них, владельцы объемного баула, с виду весящего килограмм под двести, подтащили ношу к стене.

Антон очень живо представил себе последствия взрыва.

Вот они разбегаются, выбираются на открытый воздух и несутся к шхуне. Вот ревут моторы, и лодка на максимальной скорости удаляется от берега. А сзади, в центре мегаполиса, поднимается ослепительный смертоносный гриб. Своды над Звеном Правителей осыпаются, пряча его под собой, но вместе с тем гибнут миллионы жителей Стамбула.

Перед глазами вновь возникли пустынные улицы Закарпатья.

– Погодите! – вскричал Антон. – Возможно, мне удастся его открыть!

Наверняка полковник отдал телепатическую команду, поскольку бойцы остановились. Толпа разошлась, позволив ученому перешагнуть через турникет и приблизиться к нише.

В отличие от карпатского Звена, вместо длинной поэмы об аннунаках и нифелимах на камне проступили всего две фразы. Занятно было то, что их увидел только Антон – остальные никак не отреагировали, когда полумрак внезапно осветился уже знакомыми Аркудову символами. Казалось, что значки начерчены раскаленным добела железом.

«Ты стоишь пред Тем, что рабам твоим мысли усекает и кормит тебя и братьев твоих на Неумолимом Разрушителе. Войдет лишь Правитель, посвященный в знания охотников, Слабый или из рода Первых не войдет никогда».

– Так-так, – пробормотал ученый, не без сомнений прикасаясь к стене.

Дверь никак не отреагировала на ладонь. Как, впрочем, и ожидалось.

Антона в первую очередь интересовало значение надписи. Неумолимым Разрушителем архитекторы Звена называли планету Нибиру. С кормлением также все было ясно – стоит только взглянуть на исчезающий в камне энергетический вихрь. А вот «усечение мыслей»?.. Наверняка речь о контроле над разумом. Кроме того, стена сообщала, что обычному человеку и даже нифелиму хода здесь нет.

– Все же попробую, – решил Аркудов.

Он повернулся к полковнику и попросил что-нибудь острое. Павел Геннадиевич переступил с ноги на ногу, сунул руку за спину и вытащил из-за пояса десантный нож. Бросил его Антону.