Олег Кулагин - Русские сумерки

Несколько секунд я стою будто вкопанный – пристально изучая тёмные глазницы домов, мёртвый пустырь. Вслушиваясь в скрип засохшего клёна – того, что в соседнем дворе.

Я словно жду какого-то подвоха…

Потом хватаю трофейное оружие. Выбираюсь из аномалии и бегу к школе.

Ещё автоматные очереди!

Там, внутри!

Неужели я опоздал?

Перемахиваю через ограду. И падаю, вжимаясь во вскопанные грядки.

Фонтанчики земли взлетают совсем рядом. Брызгают щепки и кора с ближайшего дерева.

Тут я соображаю, что забыл крикнуть пароль. И ору во всю глотку:

– СТАЛИНГРАД!

Автоматы затихают.

Я подхожу ближе. Меня впускают – через маленькую железную дверь.

В коридорчике сильно воняет порохом. Ещё – острый запах крови.

Тусклый свет подвешенного на крюке фонаря озаряет мрачные физиономии стариков, гильзы на полу. А чуть в стороне от двери валяется мужик лет тридцати с простреленной головой.

– Это кто? – спрашиваю я.

– Наш. Точнее, мы думали, что наш…

Они рассказывают. И всё становится ясно.

Тот, мёртвый, явился в группу Митрича ещё неделю назад. И казался обыкновенным. Вроде бы даже пароль знал – от Невидимой Армии. Привёз мешок крупы, говорил правильные слова…

А когда стала долетать пальба с пустыря – сразу занервничал. Убил охранника и пытался открыть дверь. Но в узком коридорчике было мало места для маневра. Двоих стариков он успел тяжело ранить, а его завалили.

Я киваю, слушая.

Значит, беднягу подвели нервы?

Да, высшие друг друга чувствуют. И когда там, на пустыре, я добил его товарищей – этот, здесь, чуть не спятил.

Поехала крыша у диверсанта…

Неудивительно.

Я прошу у одного из стариков флягу и жадно пью воду. Сердце уже не колотится бешено.

Одно мне неясно – почему проклятый мальчишка был так спокоен? Почему стрелял в своих?

Может, он из другого клана?

Или я слишком плохо знаю нелюдь?

И не желаю знать!

Да, он мне помог.

Но кто ведает, как бы этот сопляк повёл себя при ином раскладе…

До рассвета не так уж далеко.

Вместе с парой стариков я вернулся к месту схватки. Трупы высших нетронутые валялись посреди пустыря. Это только в старых фильмах они мгновенно рассыпаются в прах…

Жаль, что в жизни иначе.

Мы нашли Митрича и остальных. Дед Коля лежал за домом-ловушкой. Ещё два тела – на тех же позициях, что и перед началом боя.

И все – со следами упырьих зубов…

– Живой! – вдруг закричал старик, склонившийся над Митричем.

Рваные раны, сломанная рука…

Но упырь его не добил. Может, не успел. Или хотел сожрать потом – чтоб подкрепить силы перед атакой на школу?

Мы перевязали Митрича.

Я опять подошёл к трупам высших и тщательно их обыскал.

У того, который чуть меня не прикончил, нашлось удостоверение капитана ОКАМа. И членский билет партии «Высшая Россия».

Ну конечно… Как же иначе?

Трупы мы отволокли в подвал дома. А тела своих погибших перенесли ближе к школе и закопали на газоне. Кто-то прочёл молитву.

Вот и всё…

– Надо уводить детей, – сказал я Пахарю, хмурому тощему старику – после Митрича он остался за старшего.

– Прямо сейчас? Утра дождёмся…

– Нельзя ждать, – качнул я головой.

– Это опасно. В темноте напоремся на какую-то дрянь… Тут этого добра хватает!

– Я знаю. И я вас поведу!

Когда восток начал светлеть, мы вышли к лесу – кажется, раньше, до Сумерек , тут начинался Салтыковский лесопарк.

Мы шли на север полтора часа.

Успели набежать тучи, и заморосил дождик.

Старики выбрали место для лагеря.

– Ничего, – сказал Пахарь, накидывая брезентовый капюшон, – пару дней тут перекантуемся. Нам обещали – за пару дней детишек развезут подальше от Москвы… Тогда и мы налегке прогуляемся…

– Куда? – улыбнулся я.

– В тёплые края. Под чистое небо…

– Да, там хорошо, – поёжился я, надвигая кепку. – Там тепло…

– Пойдешь с нами? – спросил Митрич. Пока его несли на плащ-палатке, он успел очнуться. И сейчас смотрел на меня внимательным взглядом.

– Извините, – вздохнул я. – У меня свой путь.

– Понимаю… Хотя жаль, конечно.

– Авось ещё свидимся, – я пожал им мозолистые руки и поправил свой дурацкий розовый рюкзачок.

– Не спеши, Глеб… – вдруг сказал Митрич. И приказал остальным отойти подальше. Мы остались втроём, вместе с Пахарем. – Запиши… Нет, ничего не записывай! Пусть это будет только в памяти… – он продиктовал мне сетевой адрес. – Если, не дай бог, возникнут проблемы – обратись к этим людям. Скажешь, что от Митрича, – они обязательно помогут!

На автобус вахтовиков в Люберцы я уже опоздал. Но время – есть. И силы ещё оставались…

Ныла под бинтом раненая нога. А я, не сбавляя темпа, хромал на юг – в сторону трассы.

Пустяки!

Если те, кого целое государство приговорило, как-то ухитряются выживать, то мне, молодому и относительно здоровому, вообще грех жаловаться.

Лови фарт, трикстер !

Целый день моросил дождь, и куртка промокла насквозь.

Я добрался до Рязани только вечером. Банк уже был закрыт. Я купил в супермаркете хлеба, кефира и колбасы. Отыскал брошенный дом, перекусил. Завернулся в какое-то тряпье и почти сразу провалился в чуткий сон.

А утром получил в кассе областного филиала «Альфа-банка» сто сорок семь тысяч долларов.

«Деньги – это свобода», – любит говорить Локки.

Хотя видал я людей побогаче самого фартового трикстера – и при этом запертых в своих тесных, страшноватых мирках.

А Сенека – это такой древнеримский блоггер – вообще однажды загнул, что все мы рабы своих привычек и страстей. Мощный был философ! Хотя плохо кончил – так страстно стриг бабки с бюджета, что даже у Нерона лопнуло терпение.

По мне – не правы и Локки, и Сенека… И Нерон, конечно!

Свобода и деньги – категории параллельные. Помню, как волшебно, офигительно бывал я свободен без гроша в кармане, гуляя самыми погаными закоулками Нижегородской Зоны…

Иногда просто уцелеть – сказочное счастье и свобода!

А деньги… Их одних – всегда слишком мало.

Не ради бабок я ввязался в это дерьмо.

Хотя, перегружая пачки купюр в рюкзак, всё-таки был счастлив.

Целую минуту.

Когда до безумия нужна сотня штук, а у тебя вдруг появляется полтораста – мир и правда начинает сиять особыми красками.

И пофиг, что за эти деньги кто-то уже мечтает отрезать тебе голову!

Я вышел из банка и малость поколесил по городу, проверяя, нет ли хвоста.

Вроде всё чисто…

Аслан пока не успел отследить банковскую цепочку.

Хорошо. Но глупо расслабляться – тем более с такой суммой «кэша» за плечами. Именно сегодня я должен доставить его по назначению…

Лишь одно я себе позволил – на пятнадцать минут заглянул на вещевой рынок. Купил новую куртку, кепку и тёмные очки. Переоделся там же. Ещё сменил грязные, рваные джинсы. Купил новый рюкзак. А розовое убожество отправилось в ближайший мусорный бак.