Михаил Ежов - Под знаком небес

Эйгер расстегнул кафтан и вынул из-за пояса тонкий стилет длиной около восьми дюймов.

– Пора тебе послужить нам, – сказал он, становясь на кровать коленями и переворачивая девушку на живот. – Надеюсь, в тебе достаточно крови, чтобы пережить это.

Аккуратно расстегнув платье, он провел рукой по обнаженной спине, нащупывая нужные жилы и мышцы.

– Думаю, здесь, – пробормотал он, приставляя лезвие стилета к белоснежной коже и делая уверенным движением глубокий надрез. – Тебе понравится эта девочка, – сказал он, взглянув на жука, подобно броши примостившегося на его плече.

Кровь полилась по спине, заливая платье и постель. Эйгер зажал рану и, аккуратно сняв насекомое двумя пальцами, положил его на разрез. Жук зашевелился, задвигал усами и, как только Эйгер убрал руку от раны и отпустил его, сунул голову в кровь, рванулся вперед, быстро исчезая в теле девушки.

– Аккуратно, – велел Эйгер, – не повреди ее.

Через несколько секунд жук скрылся полностью, и Эйгер несколько раз провел по ране ладонью. Она быстро затянулась, рубец разгладился, и кожа приобрела свой обычный оттенок.

– Дело сделано, – пробормотал Эйгер и, поднявшись с постели, огляделся. «Конечно, останется кровь, но это не страшно. Скажу, что она пошла у меня носом, а девушка потеряла сознание при ее виде. Такое случается», – решил он.

Затем Эйгер отворил дверь и выскользнул в коридор.

На дне ущелья клубился молочно-белый туман, из которого время от времени вырывались струи газа. На склонах виднелись небольшие пещеры – словно ласточкины гнезда. Из них тянулись вниз толстые кишки из серого эластичного материала.

На высоте двух сотен футов над туманом неподвижно висела каменная плита, неровно вырубленная по краям и снизу, но ровная сверху. На дне у нее были установлены четыре металлических цилиндра, из которых вертикально вырывалось ослепительное пламя. Оно заставляло туман клубиться, и в его завихрениях можно было различить неясный силуэт какой-то конструкции, напоминавшей платформу, стоящую на гигантской треноге.

В центре платформы располагалась металлическая полусфера, вход в которую был открыт. По обе стороны от него стояли вооруженные экрахеммами мурскулы. Внутри же имелось углубление, над которым в воздухе висело призрачное изображение звездного неба и летящей под углом кометы: за белой точкой тянулся длинный хвост, от которого отлетали частицы льда, образуя тонкую светящуюся дугу, что делало небесное тело похожим на анкас погонщика слонов.

Перед голограммой стоял Кулхугара. Его тело сплошь состояло из костяных пластин, защищавших его не хуже скафандра. На первый взгляд казалось, что мурскул внимательно наблюдает за кометой, но на самом деле он рассматривал колонки символов, висевшие справа от нее.

– Чудесно! – прошептал он на языке своей расы. – Просто замечательно.

– Ну что? – Голос вошедшего мурскула заставил его обернуться. – Как наши дела? – Ака-Мура-Сахад кивнул в сторону голограммы.

Изобретатель был одет в плотную длинную одежду, покрытую пятнами химических веществ и ожогов – следы экспериментов по созданию двигателя, который позволил управляться с обломками скал. Ака-Мурад-Сахад сделал его, руководствуясь чертежами и материалами, оставшимися от древней Архатлы – тем, что удалось спасти и укрыть в пещерах. На это он потратил почти полтора года упорной работы и несколько раз едва не погиб. Сейчас он занимался тем, что пытался усовершенствовать Золотые корабли, заставив их двигаться быстрее.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Кулхугара. – Разве ты не должен быть на испытаниях?

– Мне тоже полагается отдых, – Ака-Мурад-Сахад подошел ближе и пробежал глазами столбики символов рядом с изображением кометы. – Ого! Это то, о чем я думаю?

– Похоже на то. – Кулхугара коснулся голограммы и легким движением заставил часть нее увеличиться. – Видишь, это данные, которые идут на наш приемник.

– Послание Эреба! – проговорил Ака-Мурад-Сахад с благоговением.

– Точно, – кивнул Кулхугара. – Скоро мы восстановим прежний порядок. – Легким прикосновением он свернул голограмму. – А теперь прости, мне нужно работать.

В это время от одной из стен ущелья с низким гулом отвалился кусок горной породы и пополз по склону вниз. Но на полдороге затормозил и начал медленно принимать горизонтальное положение. На его «дне» виднелись цилиндры, из которых с разной интенсивностью вырывалось белое пламя. Цилиндры поворачивались, заставляя обломок менять угол, пока он не завис над клубившимся в ущелье туманом.

На той стороне, что стала верхом, можно было разглядеть три фигурки мурскулов, один из которых стоял чуть впереди. Таким образом группа образовывала равнобедренный треугольник. В руках у каждого были экрахеммы, и мурскулы совершали ими повторяющиеся движения. Затем жесты впередистоящего изменились, и через несколько секунд обломок поплыл вперед – к тому месту, где в воздухе висела каменная платформа.

На склонах началось движение: из пещер выходили мурскулы с металлическими ранцами за спиной и бросались вниз. Они пролетали футов двадцать, а затем начинали планировать и постепенно взмывали к обломку скалы, хватались за выступы и повисали на них точно огромные насекомые. Они доставали экрахеммы и принимались постукивать ими по камню, выбивая определенный ритм. Через некоторое время часть породы отслаивалась и падала на дно ущелья, исчезая в тумане. Мурскулов становилось все больше, так что вскоре транспортируемая к платформе гора оказалась густо покрытой их копошащейся массой. Они «обтесывали» ее, придавая форму плоского параллелограмма. Особенно усердно мурскулы обрабатывали ту сторону, которая была ближе к платформе. Вниз сыпались срезанные скалы. Иногда отрывался довольно внушительный кусок, так что находящимся поблизости мурскулам приходилось взлетать.

Наконец, обломок оказался почти вплотную к платформе. Он завис, едва заметно подрагивая. Вырывавшееся из цилиндров пламя разгоняло туман над треногой конструкцией внизу. Управлявшие горой мурскулы опустили экрахеммы и собрались в центре, что-то обсуждая. Их товарищи, экипированные ранцами, продолжали обрабатывать скалу, придавая ей форму, схожую с формой платформы.

Из пещеры побольше других вылетел овальный металлический предмет диаметром около десяти футов в поперечнике и двенадцати в длину. Передняя часть у него была открытой, и внутри виднелся мурскул, управляющий аппаратом при помощи двух экрахемм. Он направил «корабль» к платформе и аккуратно посадил его поблизости от трех мурскулов. Они уже поджидали его. В боковой стенке эллипсоида открылось прямоугольное отверстие – это сидевший внутри мурскул отодвинул дверь. Он спустил наклонную доску с набитыми на нее на манер лестницы рейками (больше походившую на корабельный трап), и трое его сородичей поднялись в аппарат.