Михаил Ежов - Под знаком небес

Ольгерд поравнялся со стражниками, лениво оглядывавшими проходящих мимо рабов, и почувствовал, как холодный пот струйками стекает у него по спине. Но никто его не остановил и не окликнул. Облегченно вздохнув, Ольгерд направился по склону холма вниз, встречая на вившейся серпантином тропке то одиноких людей, то их группы. Некоторые скользили по нему взглядами, но лишь однажды какой-то раб приветственно махнул ему рукой, так что Ольгерду пришлось ответить.

Прошло не менее получаса, прежде чем он спустился с холма и оказался у его подножия. Там вовсю шло строительство: повсюду виднелись срубы, стропила и приготовленные для работы доски и бревна. Стучали топоры, визжали пилы, перемазанные копотью люди ходили между кострами. Ольгерд подумал, что будет легко затеряться среди этого хаоса, и направился туда, где виднелись деревья. Через некоторое время он оказался среди лесорубов. Время от времени его грубо просили не путаться под ногами, проваливать или посторониться, и только он успевал сделать несколько шагов в сторону, как на то место, где он только что стоял, с шелестом, грохотом и треском ломаемых веток падало дерево.

Ольгерду казалось, что весь лес заполнен работающими людьми и можно пройти его насквозь и так и не суметь скрыться от случайных взглядов.

Время от времени ему попадались вампиры. Они наблюдали за работой и распоряжались, отдавая приказы тихими, леденящими душу голосами. Ольгерд сторонился их, стараясь, чтобы это не бросалось в глаза.

Наконец он очутился на поляне, где никого не было. Похоже, здесь работы уже закончили, и виднелись только пеньки – срубленные деревья увезли к месту строительства. Голоса и факелы остались где-то за спиной, а впереди была только темнота. Он ринулся в нее, возблагодарив судьбу за то, что смог преодолеть все препятствия. Но путь до Ялгаада был неблизкий, и чем дальше он шел, тем лучше понимал, что пешком ему не дойти. А ведь ему нужно было попасть в столицу как можно быстрее: герцог Дьяк должен знать, что место, где хранится Книга Молоха, больше не тайна для вампиров.

Ольгерд шел долго, и, хотя он пришел в себя после перевоплощения, усталость одолевала его, и ноги едва держали. Больше всего хотелось лечь и отдохнуть, возможно, даже заснуть, но мысль о том, что его господин может пострадать, гнала его вперед, тем более что именно он раскрыл тайну Книги.

Внезапно Ольгерд услышал за спиной звуки рогов. Неужели погоня? Как его могли вычислить, да еще так быстро? Он побежал, поскальзываясь на мху и торчащих корнях, ветки хлестали по лицу, но он не обращал на них внимания. И вдруг под ногами разверзлась пустота, и Ольгерд кубарем полетел вниз, ломая кусты, заросли папоротника и каких-то колючек – очевидно, в темноте он не заметил обрыва. Несколько раз ударившись о выступающие камни, Ольгерд скатился с какого-то выступа, пролетел метров пять и грохнулся на плоские валуны, между которыми тихо журчал ручей. От удара правую ногу пронзила нестерпимая боль, перед глазами потемнело, и он потерял сознание.

Сколько длился обморок, Ольгерд не знал и, придя в себя, первым делом подумал, что погоня наверняка уже настигла его. Но вокруг было тихо. Возможно, преследователи решили, что никто в здравом уме не полезет в овраг такой глубины? Ольгерд попытался пошевелиться, но первое же движение причинило резкую боль во всем теле, правая же нога горела огнем, так что на секунду ему показалось, что он опять потеряет сознание.

И тут Ольгерд увидел, как над видневшимися где-то высоко наверху краями оврага появилось что-то черное, растущее прямо на глазах, заслонившее звезды. Оно двигалось, словно ползло с одной стороны оврага на другой, а на брюхе у него трепетали отсветы огней. Решив, что это ему кажется, Ольгерд на пару секунд прикрыл глаза, но, когда поднял веки, нечто все еще висело над ним, но теперь с него спускались, скользя по воздуху, маленькие человеческие фигурки.

«Это конец, – подумал Ольгерд. – Кем бы они ни были, ничего хорошего ждать не приходится». Он сделал отчаянную попытку перевернуться, волна боли захлестнула его, увлекая во тьму, и сознание снова померкло.

В день коронации Ялгаад был украшен гирляндами из живых цветов, которые доставили накануне в нескольких десятках телег. Всю ночь продолжались работы по подготовке столицы к великому празднику: улицы вымыли, фасады покрасили или покрыли известкой, на крышах установили флаги Малдонии и города.

По всему Ялгааду беспрестанно ходили патрули, а вдоль маршрута предстоящего шествия Дьяка и его свиты были расставлены через каждые двадцать шагов часовые. Они же дежурили на крышах, зорко следя за тем, чтобы никто не пустил в будущего короля стрелу.

Церемониальное шествие должно было начаться от городских ворот, через которые Дьяку предстояло въехать в столицу. Поэтому рано утром, с рассветом, он отправился к ним на ладье, выкрашенной в золотой и пурпурный цвета. Его сопровождали только гвардейцы. Остальная свита добиралась к воротам отдельно и должна была ждать Дьяка перед ними.

Будущий король въехал в Ялгаад с первыми лучами солнца. В то же время во всех храмах Малдонии начали бить в колокола, а жрецы собрались на площадях для открытой молитвы. Им предстояло принести в жертву богам семь животных: быка, лошадь, козла, барана, петуха, собаку и сокола, которые символизировали хозяйственные и военные стороны жизни страны. Таким образом священники просили высшие силы о ниспослании Малдонии процветания. Затем они должны были снова предаться молитве, к которой могли присоединиться все верующие. Это действо совершалось в течение шествия будущего короля со свитой по улицам Ялгаада. Конечным пунктом был большой храм, одновременно являвшийся резиденцией Верховного Жреца, где и должно было состояться коронование. Здесь Дьяка поджидало все высшее духовенство страны, а также около сотни послушников, по случаю великого праздника одетых в красные и белые мантии. Площадь была оцеплена королевской гвардией, сдерживавшей собравшихся со всех окрестностей жителей. Зрители расположились также на балконах и на крышах, из окон же выглядывало сразу по пять-шесть человек. Многие домовладельцы, чья собственность стояла вдоль пути следования будущего короля, неплохо заработали, продавая любопытным вид из окна и право посидеть на своей крыше.

Дьяк ехал на белом коне, покрытом пурпурной попоной, обшитой золотыми кистями. Ее края свешивались почти до самой земли. На ней сверкали украшенные жемчугом и самоцветами гербовые эмблемы герцога Ноксбургского, к которым добавили символы королевского дома – феникса и черного быка, вставшего на дыбы. Въезд короля в городские ворота ознаменовался дружным ревом труб: сотня герольдов была расставлена на крепостных стенах и еще две сотни – вдоль намеченного маршрута.