Владимир Контровский - Холодная нефть с горячим запахом крови

Терпение, сказал себе Хендрикс. Каракас захвачен морским десантом, президент Уго Чавес погиб под развалинами своего дворца, организованное сопротивление подавлено, и все нефтепромыслы со всей их инфраструктурой надёжно взяты под контроль — в том числе и нефтеперерабатывающий центр здесь, в Маракайбо. "История повторяется, — подумал глоб, взглянув из окна своего бунгало на зеркальную гладь озера, — меняются только ценности. В семнадцатом веке Генри Морган, д'Олонэ и другие пираты потрошили Маракайбо, выгребая испанское золото, а мы пришли сюда за нефтью". Как военный профессионал, Хендрикс находил силовой образ действий разумным и даже (в сложившейся ситуации) единственно возможным. Это раньше можно было пропускать мимо ушей антиамериканскую риторику венесуэльского президента и смотреть сквозь пальцы на его заигрывания с Россией — лишь бы он исправно поставлял нефть, — но теперь… Времена изменились, торговля ушла в прошлое, и нынешнюю основную ценность — энергоносители — следовало незамедлительно прибрать к рукам, пока этого не сделали другие.

И всё-таки Венесуэла — поганое это местечко. Влажная жара, которая уменьшается только в городах, расположенных на высоте двух тысяч футов и более над уровнем моря, и непролазная дикость: местных женщин зачастую перед употреблением приходится отмывать от грязи, хотя не слишком брезгливые десантники пользуют их прямо так, в оригинальном виде. И главное — среди "льянерос" достаточно безбашенных сумасбродов, стреляющих из-за угла в спины солдат и направляющих на блок-посты машины, начинённые взрывчаткой. Одно слово — дикари, которых не исправило даже почти столетнее влияние американской культуры. Но ничего, скоро всё это будет позади: до прибытия транспортного борта осталось совсем немного.

Хендрикс откинулся на спинку плетёного кресла, в который раз вытер вспотевший лоб и прикинул, всё ли он сделал. Кажется, всё — бумаги в порядке, донесение в Управление отправлено по СБД-связи. Заложники, среди которых полно женщин и детей… Ну, с ними пускай разбирается преемник, а то прилетит на готовенькое, лавры пожинать. Нет уж, статус надо отрабатывать, даже если придётся замарать ручки — конкистадоры в подобных случаях не стеснялись.

С минуту милитар размышлял, а не позвать ли ему эту местную девку (кажется, её зовут Кончитой?), и не вставить ли ей разок на прощанье, разложив прямо на рабочем столе, но в итоге отказался от своего намерения. Девка горячая, можно увлечься, и будет не очень красиво, если сменщик застанет его на рабочем месте со спущенными штанами. Карьерная борьба в Управлении беспощадна, и поэтому не следует давать конкурентам ни единого лишнего шанса. По этой же причине глоб не стал злоупотреблять спиртным, ограничившись парой стаканчиков виски — для профилактики жёлтой лихорадки, как здесь говорят. Ага, вот и долгожданный борт…

Четырёхмоторный турбореактивный Lockheed "Galaxy" заходил на посадку. Зрелище это было величественным — Хендрикс даже вышел из бунгало и наблюдал из-под руки за снижавшимся гигантским самолётом, испытывая при виде овеществлённой мощи своей страны законную гордость патриота. "Да, — подумал милитар, — эта машина, способная со скоростью пятьсот миль в час перебросить на расстояние в десять тысяч километров двести семьдесят солдат или сто двадцать тонн груза, может впечатлить кого угодно — что уж тут говорить о местных дикарях-льянерос".

И дикари, похоже, впечатлились.

Из густых прибрежных зарослей выметнулась белая дымная змея с металлической головой. "Зенитная ракета, — мелькнуло в голове Хендрикса, — ручной ПЗРК". В следующее мгновение вместе крайней правой мотогондолы "галактики" вспыхнул огненный шар, а ещё через секунду самолёт поразила вторая ракета. Куда она попала, Хендрикс не видел — ракета ударила с левого борта, — зато он увидел громадное оторванное крыло, которое, медленно вращаясь, падало вниз.

На глазах у оцепеневшего милитара и десантников, вышедших встречать пополнение, самолёт тяжело рухнул на бетон полосы и взорвался. Гудящее пламя взлетело высоко вверх, разбрасывая во все стороны длинные огнистые струи, — даже полному кретину было ясно, что в этом аду выжить не мог никто. А оторванное крыло упало чуть поодаль и смялось, как будто сделанное из тонкой фольги.

Хендрикс пришёл в себя первым.

— Майор Бредд! — заорал он в коммуникатор. — Немедленно поднимайте весь свой эскадрон! Залейте напалмом квадраты семнадцать, одиннадцать и девять! Выжгите там всё начисто, до последнего кактуса, чтобы ни один поганый койот не ускользнул! Мне некогда связываться с вашим командованием! Бандиты-льянерос сбили наш транспортный самолёт, и они не будут сидеть в кустах и ждать, пока вы раскачаетесь! Я здесь куратор, выполняйте!

Потом он повернулся к солдатам, нашёл глазами офицера и приказал:

— Лейтенант Келли, заложников — расстрелять. Всех до единого.

— Но… — молоденький лейтенант побледнел. — Среди них женщины и дети, сэр…

— Я сказал — расстрелять. Всех. Мы брали этих туземцев в заложники только для того, чтобы обезопасить себя вот от такого, — глоб махнул рукой в сторону чудовищного костра, полыхавшего на взлётной полосе, — а если их соотечественники этого не понимают… Я здесь куратор, выполняйте!

Лейтенант козырнул и пошёл прочь походкой робота — пошёл выполнять приказ. А куратор Управления Хендрикс почувствовал на себе чей-то жгучий взгляд и обернулся, выхватив из кобуры автоматический пистолет. Из двери бунгало на него смотрела Кончита, и в чёрных глазах её были перемешаны ужас и ненависть — девушка понимала английский и слышала, какой приказ получил лейтенант Келли, и кто отдал этот приказ. И тогда Хендрикс дважды выстрелил прямо в эти глаза, испуганные и ненавидящие.

"С девочкой я, пожалуй, погорячился, — подумал он, возвращая пистолет в кобуру. — Кажется, мне предстоит пробыть здесь ещё какое-то время — вряд ли следующий преемник прилетит сюда через пять минут, — а в постели эта аборигенка была хороша. Ладно, найду другую — чего-чего, а этого добра здесь хватает… Но вообще-то мне повезло: самолет могли ведь сбить и через час, на обратном пути, — вместе со мной…".

Машин на парковочной площадке у здания аэровокзала было немного. Хендрикс мог бы вызвать прямо в аэропорт вертолёт — его статус милитара третьего уровня, выполнявшего особую миссию за пределами United Mankind, это позволял, — но надо было придерживаться нелепой инструкции, разработанной где-то в недрах Управления и казавшейся её творцам верхом искусства конспирации. Согласно этой идиотской инструкции, агентам, прибывшим из-за рубежа обычными авиарейсами (пусть даже для "избранных" пассажиров) полагалось добираться до города автобусом (в крайнем случае — на такси), "чтобы не выделяться и не привлекать внимания агентуры потенциального противника, поскольку такое внимание чревато", и только там, "избавившись от возможной слежки", выходить на связь и сообщать о своём прибытии.