Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Северо-Запад

— Каким образом? — встрепенулся Директор.

— Это уже наши проблемы, — отрезал я. — Да или нет? Вы согласны сотрудничать с Кремлем?

Хозяин Зоны развел руками.

— Почему нет? За МКАДом золото давно уже считается самой твердой валютой. Да только боюсь, что осмы — не маркитанты и не станут выжидать, пока мы превратимся в кроманьонцев. Достаточно отряда фанатиков с РПГ — и Зоне трех заводов конец. Наше величие лишь иллюзия, а в наших танках уже несколько лет нет ни снарядов, ни патронов, ни топлива…

Видно было, что признание дается ему непросто. Но и терять Директору тоже нечего. Действительно, совсем немного — и осмы заполонят этот край как чума, вырвавшаяся из лабораторной пробирки. И выход только один. Загнать их обратно, пока не поздно.

— К БТРу прицеплен КУНГ, в который загружены бочки с соляркой, бензином и машинным маслом, — сказал я. — Плюс несколько ящиков снарядов для ваших танков, не считая снаряженных пулеметных лент. Немного, но для наших общих целей должно хватить.

— Для наших общих целей?

— Именно, — кивнул я. — Я и мои люди поможем вам захватить крепость маркитантов. Захваченное делим пополам. Потом вы даете людей, один танк и БМД для сопровождения груза на нашу базу и дальше в Кремль. Все мы сразу не вывезем, там на несколько поколений хватит. Но, думаю, никто в обиде не останется. Главное — договориться сейчас.

Директор думал недолго.

— Договорились, — сказал он, протягивая мне руку. Его ладонь оказалась сухой и холодной, словно я только что пожал руку трупа.

— Что ж, — сказал я. — Насколько я понял, у вас здесь уважают традиции. У нас их тоже уважают, потому предлагаю отметить заключение договора о сотрудничестве.

С этими словами я вытащил из-за пазухи плоскую стеклянную флягу с аляповатой надписью «Коньяк» на этикетке, которую я прихватил в магазинчике крепости перед нашим отъездом.

— Что это? — удивился Директор.

Я продемонстрировал этикетку, после чего достал из кармана три заранее припасенных раскладных стакана, встряхнул их по очереди, поставил на стол и наполнил пахучим содержимым фляги.

Директор не спешил брать свой стакан. Ион тоже. Я улыбнулся, одним глотком опрокинул в себя порцию самопального напитка маркитантов и наполнил стакан снова.

— Ну, только если ради традиции, — сказал Директор, беря со стола походный заменитель коньячного бокала. Ион покосился на меня неодобрительно, но последовал примеру отца…

Когда я поставил на пол пустую флягу, Директор откинулся на спинке своего кресла и поинтересовался, пристально глядя мне в глаза:

— Скажи, Снайпер, а тебе лично все это зачем? Я же вижу, что ты не имеешь никакого отношения ни к крепости маркитантов, ни к кремлевской базе, ни к самому Кремлю. Хоть я там и не был, но представляю, во что превратились тамошние люди за столько лет изоляции.

Вопрос был чисто риторическим, но я все же ответил:

— Я дал слово своим друзьям. Пусть даже для кого-то они и не люди. Но я считаю, что в них гораздо больше человеческого, чем в тех, кто убивает живые и разумные существа ради чистоты расы.

— Ты сам только что подписал приговор целому народу живых и разумных, — нехорошо ухмыльнулся Директор.

— Это их выбор, — ответил я. — Можно было решить все мирно. Но те, кто предпочитает войну, обычно получают ее в полном объеме.

Наши взгляды пересеклись словно два отточенных клинка в парном ножевом бою. Он понял, что я хотел до него донести. И я понял, что нажил себе еще одного врага. Но ответить иначе я не мог. Вне зависимости от моих слов, пока ему это выгодно, Директор будет соблюдать договор. Но только пока ему это будет выгодно…

Все это время Ион сидел за столом не проронив ни слова. Понимаю — парню было нелегко что сейчас, что по жизни. Воин по натуре не ужился с крутым папашей, пошел в стабберы, хотя мог иметь всё. И сейчас, когда Директор первым делом поинтересовался на тему «что с сыном? Предъявите его живым, иначе говорить не буду», тихо про себя бесился. И это понятно. Никому неприятно ощущать себя обменным фондом. Короче, вечный конфликт правильных детей с правильными родителями. Папаша поди психанул, когда отпустил непослушного сына вместе со смертниками, а потом одумался и места себе не находил все это время. Теперь небось стабберу по жизни не отвертеться от родительской опеки…

— Я поведу штурмовой отряд, — произнес Ион. — Я и Снайпер. Стража уважает стабберов и пришельца с зараженных территорий, который победил маркитантов. И пойдет с нами куда угодно.

— Интересно, когда ты это успел выяснить? — с издевкой поинтересовался Директор.

— Когда они, несмотря на прямой приказ твоего заместителя, не стали стрелять в Снайпера, — криво усмехнулся Ион. — Или этот приказ исходил от тебя?

«Вот тебе и папенькин сынок, — подивился я про себя. — Кстати, похоже, папаша снова заводится».

Лысина Директора и вправду покраснела, лицо пошло пятнами.

— Ты же сам говорил: чтобы развязать твердый узел, отдели сначала главаря, а потом все само распустится, — добавил Ион.

«Надо же, стратагемы наступательных сражений пережили четверть тысячелетия, — во второй раз мысленно удивился я. Но, в общем, Директор мыслил логично. Ион не стал бы воевать против отца, а мутанты вполне могли разбежаться, если б я погиб. Кто ж думал, что охрана выкажет открытое неповиновение и не станет стрелять в победителей маркитантов? Отрадно, что стража оказалась умнее начальства и сумела сопоставить захваченный БТР с моей скромной персоной».

— Делай что хочешь, — ледяным голосом произнес Директор. — Но учти — с этой минуты у меня нет больше сына. Только удачливый стаббер и начальник карательного отряда, с которого я строго спрошу в случае неудачи.

— У тебя никогда и не было сына, Директор, — хмыкнул Ион, поднимаясь со своего места. — У короля на доске нет родственников — только фигуры и пешки.

Директор ничего не ответил. Лишь повернулся к камину, в котором весело потрескивал огонь, давая понять, что разговор окончен. Но я успел заметить в его глазах нешуточную боль. И это тоже понятно. У меня никогда не было детей, но, думаю, это страшно вот так терять единственного сына. Хотя больно ли на самом деле шахматному королю, когда он теряет фигуру? Или он просто иногда придумывает эту боль для того, чтобы самому себе казаться живым?

Мы разделились. Я вел к крепости два танка и четыре боевые машины — весь передвижной бронированный арсенал Зоны трех заводов. Ион со смешанным отрядом стражи и моих обстрелянных мутантов двинул правее, к развалинам восьмого микрорайона Куркино, дома и коттеджи которого почти полностью были разобраны на кирпичи и бетонные панели для строительства крепости.