Василий Орехов - Фактор агрессии

– Да, я помню, – кивнул капитан. – Очень опасный преступник?

– Ну, так… Средней паршивости, – ответила Лара, опередив замешкавшегося с ответом биомеханика.

– Сами справитесь с ним или ребят вызвать? – саркастически поинтересовался Празеодим.

– Будет непросто, но попробуем, – ледяным тоном отозвался Тихонов.

Они с Купером снова забрались в потайной отсек и выволокли наружу Понтекорво. Руки полковника были стянуты за спиной полицейским серпентоидом, ноги обвивал вермоид, позволявший пленнику семенить короткими шажками. Форму патрульного с него сняли, нарядив взамен в широкие оранжевые штаны и такого же цвета мешковатую робу – комплект спецодежды рабочего, украденный с мусорного полигона, на котором разведчики укрывались накануне. Бывший командир группы напоминал плененного волка. Глаза его горели, кулаки были стиснуты, на лбу набухли фиолетовые жилы – разве что зубы не скалил.

Придерживая с двух сторон, пленника вывели из челнока. Он не пытался оказывать сопротивление, но сквозь робу сопровождавшие его Купер и Тихонов ощущали, насколько напряжены все его мышцы.

– Куда его? – спросил Антон.

– В трюм, куда же еще, – ответил Хади Празеодим. – Или вы хотите, чтобы я предоставил ему отдельную каюту? Это будет стоить отдельных денег.

– Не хотим, – заверил его биомеханик. – Доедет третьим классом. А из трюма он не сбежит?

– У меня, конечно, не рейдер, гражданин начальник, клеток для рабов нет. Но в трюме есть контейнеры для перевозки крупных биоморфов. Думаю, один из них вполне подойдет.

Они спустились на два уровня по узким лесенкам, и капитан указал на решетчатый контейнер:

– Годится?

– Более чем, – не скрывая злорадства, ответила Лара.

Понтекорво заперли. Он не стал садиться, так и остался на ногах, пронзительно и молча глядя на своих бывших коллег.

– Могу принести ему постель, – предложил Празеодим. – Чтобы довезли в товарном виде.

– Да, – согласился Тихонов. – Он, конечно, ублюдок, но нам-то следует оставаться людьми.

Покинув трюм, Хади показал разведчикам места для размещения. Особого комфорта на транспортнике контрабандистов не предполагалось, мужчинам пришлось разместиться в четырехместном кубрике, благо экипажа согласно штатному расписанию все равно не хватало, и только Ларе галантный капитан, воспитанный в имперских традициях уважения к женщине, выделил отдельное крошечное помещение с собственной душевой кабинкой, предназначенное как раз для возможных состоятельных пассажиров, которым до зарезу нужно покинуть какую-нибудь планету, не сталкиваясь со службами паспортного контроля.

– Итак, давайте уточним маршрут, – сказал капитан Празеодим, когда имперцы благополучно разместились в каютах. – В четыре прыжка добираемся до Трайдента. Дальше я вас кладу либо на Узн, либо на Лагаш, либо на Вервегу. Там сядете на лайнер до Акаэлы, и дело в шляпе.

– Чего зря прыгать вокруг да около, – заявил Тихонов. – Клади нас сразу на Акаэлу.

– Меня не допустят во Внешний Круг, – пожал плечами Празеодим. – Моя лицензия на торговлю в пределах Империи немного просрочена – лет уже пять, я так думаю.

– Это мы берем на себя, – ответил Тихонов. – У тебя на борту представители Управления Имперской Безопасности – и ты боишься каких-то таможенных чиновников?!

– Ладно, увидим на месте, – проворчал капитан. – Если будет нужно, я с вами свяжусь. Отдыхайте пока, судя по вашему виду, вы уже забыли, когда в последний раз спали. Я распоряжусь, чтобы вам принесли что-нибудь пожрать.

Он развернулся и покинул каюту.

Звезда Трайдент не имела спутников, однако она была местом пересечения нескольких космических трасс Обитаемых Секторов, поэтому предприимчивые торговцы вырастили на околозведной орбите несколько транзитных космических станций. Вакуум тут был абсолютным, корабли прыгали в окрестности звезды без предварительного перемещения гравитационной фантом-массы, что экономило силы космократоров и позволяло им уйти в следующий прыжок через относительно короткий промежуток времени.

Бродяга Артур материализовался на расстоянии одной астрономической единицы от ярко пульсирующего криптонового маяка, ограничивавшего внешнюю рейдовую орбиту. Сгусток ослепительного света, раз в полминуты по дуге пронизывавший безвоздушное пространство между двумя гигантскими биоэлектродами, отстоявшими друг от друга на несколько сотен километров, фиксировался за четверть парсека от звезды. Даже в абсолютном вакууме, не пропускающем звуков, сполох маяка сопровождался на расстоянии до полутора астрономических единиц ощутимым хлопком – мощнейшее электромагнитное поле возбуждало во внутреннем ухе человека слабые индуктивные токи, которые мозг интерпретировал как акустическое воздействие.

Получив доклад о сверке координат по трем пространственным точкам и точности выхода в девяносто пять процентов, капитан выбрался из кресла.

– Мне надо отлить, – сказал он первому помощнику.

– Давай. У нас, кстати, местная транзитная лицензия на исходе, – напомнил Ошо Лол. – Может, оплатим, раз уж тут оказались?

– Не надо. Потребуют – купим. Кто знает, когда мы сюда еще попадем? Может, через год, может, никогда. Только деньги переводить почем зря.

Капитан покинул рубку, но вместо того, чтобы зайти в туалет, шагнул в раскрывшуюся перед ним кабинку лифта. Тот двигался беззвучно, время от времени тишину нарушал лишь очередной хлопок криптонового маяка. Наконец кабина опустилась до самого низа, в трюмную зону, и замерла. Входная мембрана с шорохом распахнулась.

Хади Празеодим помедлил, как бы раздумывая, двигаться дальше или вернуться на жилую палубу. Два мощных древних инстинкта боролись в нем: звериный страх перед смертельной опасностью и не менее звериная жадность. Обуреваемые подобной алчностью хищники убивают в разы больше добычи, чем могут сожрать. И слишком часто она загоняет их в капканы, начиненные лакомой и такой доступной на первый взгляд наживкой.

Собравшись с духом, капитан решительно вышел из лифта.

На Бродяге Артуре в целях экономии не было трюмной команды. В портах прибытия погрузочными мирмекоидами управляли матросы-биомеханики из дежурной катетерной вахты. Поэтому на маршевых перемещениях в трюме обычно никого не было. Его пространство заполняли только контейнеры с грузом, оставляя вдоль каждой из переборок коридор шириной в полтора метра. Также ради экономии длинные гирлянды осветительных грибков под потолком гасили сразу после погрузки, чтобы не освещать обширное безлюдное помещение и не выжигать зря люминофор. Сейчас здесь было темно, как в могиле, и для того, чтобы зажечь свет, пришлось бы отдать команду катетерной группе, чтобы они впрыснули в вены корабля активизирующий гормон. Но заранее посвящать кого-либо в тонкости своего плана Празеодим не собирался.