Юрий Козловский - Пропавшие без вести

— Что случилось? Где грузовик?

— Стоит в сорока километрах, — ответил Никитин. — Соляра кончилась.

— Всю страну проехали, а около самого дома кончилась? — удивился Лесовой. — Чего же не заправили вовремя?

— Так и деньги тоже кончились, — ответил «стальной король». — Не на что было заправить. Тянули, докуда хватит, а как остановились, я один в Атку погнал. Там у меня друг живет, хочу у него деньжат на соляру перехватить. Канистр вон набрал… Да вот беда, у самого топливо кончилось. Датчик топлива у меня давно полетел, на глазок определяю. Думал, дотяну, но нет, не дотянул. Чуть не замерз тут. Прикинь, три машины мимо прошло, махал, махал, никто не останавливается! Совсем скурвился народ!

— Есть у народа основания, — сказал Николай и рассказал тезке историю о стрельбе на трассе.

— Ничего себе! — присвистнул Никитин. — А я-то думал…

Он хотел сказать что-то еще, но замялся. Поняв причину, Лесовой произнес с улыбкой:

— Да не стесняйся ты, выручу я тебя. Двадцать литров хватит?

— Так у меня же дизель, — с сожалением сказал Никитин. — Откуда у тебя солярка?

— Так, завалялась канистра случайно, — усмехнулся Лесовой, не став объяснять, что на его «Волге» мастерами из МЧС установлен дизельный двигатель. — Так хватит или нет?

— Еще и останется! — обрадовался Никитин.

— Согрелся? — спросил Лесовой. — Тогда одевайся.

Он вытащил из багажника одну канистру и протянул ее Никитину.

— Теперь я твой должник! — сказал тот, переливая топливо через воронку в бак своего автомобиля.

— Ладно, сочтемся! — махнул рукой Николай. — Ты лучше скажи, по старой дороге от Стрелки можно доехать до Сеймчана?

— Я этой зимой ездил, — ответил Никитин. — Но ты на «Волге» не пройдешь, даже не суйся. У меня-то вездеход!

И он любовно похлопал ладонью по крылу старенького «Лендкрузера».

Больше Лесовому ничего от тезки и не требовалось. Попрощавшись, он сел в машину и рванул с места так, чтобы тот не смог его догнать и увидеть, куда он свернул. Никто не должен был знать, что он поехал по старой дороге. А если Никитина даже кто-то спросит, он с полной уверенностью скажет, что направил «Волгу» на новую дорогу…

По этой трассе давно не ездили, и дорога на несколько сантиметров была покрыта недавно выпавшим снегом. Из-за этого она была едва различима посреди окружающей белизны, и приходилось очень внимательно следить за ней, чтобы не свалиться ненароком в кювет. Кроме того, снег замаскировал ухабы и рытвины, которые попадались на дороге в изобилии. Чудесная подвеска машины героически справлялась с ними, но все равно Лесового кидало из стороны в сторону так, что растрясло мочевой пузырь. Он тянул, сколько мог, не желая выходить из теплого салона на мороз, и остановил машину, только когда стало совсем уж невтерпеж.

…Черная машина появилась будто бы ниоткуда. Николай уже направлялся к водительской двери, когда взревел мотор и из темноты вырвался яркий свет. Выглядело это так, будто автомобиль до этого ехал накатом с выключенными фарами и дал о себе знать, только подъехав почти вплотную. Но этого просто не могло быть, потому что в этом месте дорога шла на подъем, а ночь была безлунной и такой темной, что без света машина неминуемо слетела бы с дороги. Не могло быть, однако материализовавшийся из воздуха автомобиль был совершенно реален. Большой, черный, неизвестной Николаю марки, он был похож на «Роллс-Ройс» тридцатых-сороковых годов двадцатого века. Это оказалось настолько неожиданно, что Лесовой быстро запрыгнул в свою машину и захлопнул за собой дверь, предпочитая в непонятной ситуации оказаться под защитой брони.

Автомобиль-призрак остановился рядом, погасив фары. Оттуда никто не вышел. Николай видел лицо водителя, перегнувшегося через пассажирское сиденье и всматривающегося в окно, но из-за темноты не смог различить его черты. Зато ему показалось, что цвет этого лица такой же, как у доктора Кварацхелии. Может быть, это действительно только показалось, но Лесовой вспомнил предупреждение доктора, и ему стало не по себе.

Но ничего страшного не произошло. Постояв так около двух минут, загадочный автомобиль, подняв тучу снежной пыли, сорвался с места и помчался вперед с такой скоростью, будто ехал не по разбитой дороге, а по взлетной полосе аэродрома. Через снежную пыль были хорошо видны красные габаритные огни и яркие лучи фар, освещавшие подступившие вплотную к дороге сопки. И вдруг вся эта иллюминация погасла, будто и не было. Скорее всего, машина свернула за поворот дороги.

Почему-то у Лесового не было никакого желания гнаться за странным автомобилем. Он не испугался, просто решил проявить осторожность. Слишком уж нереально все это выглядело. Настолько нереально, что Николаю вспомнились прочитанные в отделе по изучению аномальных объектов документы. Там в одном из докладов тоже фигурировала большая черная машина…

Однако высиживать у моря погоды было некогда. Лесовой медленно стронулся с места и поехал по следу черной машины, но всего в нескольких сотнях метров снова остановился. Четкий след крупного протектора обрывался посреди дороги так неожиданно, будто автомобиль взлетел и продолжил свой путь по воздуху. Примерно с этого самого места Николай перестал видеть свет фар. И никакого поворота дороги здесь не было…

Николай по-прежнему не верил в чудеса, но то, что сейчас произошло, трудно было объяснить. Из-за этого его охватило жутковатое чувство нереальности происходящего. Он протер глаза, но след, обрывающийся перед машиной, никуда не исчез. Лесовой чертыхнулся — протирай глаза, не протирай, но ведь был автомобиль! Если, конечно, он не сошел с ума и не видит глюки.

Он вышел из машины и осмотрел след. Протер лицо снегом, но ничего вокруг не изменилось. Неужели все это произошло на самом деле и правы были Кварацхелия с Сигизмундовым, когда говорили, что окружающий мир полон необъяснимых явлений? Которые, впрочем, сам Лесовой считал не необъяснимыми, а необъясненными. Пока не объясненными. Но чем можно объяснить отчетливый запах озона и свежескошенной травы, стоявший над заснеженной дорогой? Николай глубоко втянул носом морозный воздух. Нет, ошибки быть не могло. Так пахнет на скошенном лугу после грозы…

Ему не раз приходилось ходить в двух шагах от смерти, но даже тогда Николай не испытывал такой жути, хотя, казалось бы, сейчас ему не грозила непосредственная опасность. Его не оставляло чувство, что он прикоснулся к чему-то запредельно холодному, не имеющему отношения к человеческому миру и наводящему беспредельный необоримый ужас. Чтобы прийти в себя, он еще раз умылся снегом и, усилием воли отбросив колебания, заставил себя поехать дальше.