Юрий Козловский - Пропавшие без вести

— Этого не понимают даже сами «апостолы». Иногда люди без всяких видимых причин исчезают из их мира и материализуются в нашем. Говоря современным языком, происходит нечто вроде сбоя программы. Заранее предсказать, с кем именно это случится, невозможно, и в целях сохранения тайны они вкладывают в подсознание всех своих рабов блок, стирающий память о «новом мире».

Внес доктор ясность и в историю с колымскими приключениями. Оказывается, главным действующим лицом там был капитан ФСБ Митрохин, агент влияния «апостолов» в нашем мире. «Апостолы» даже не прикладывали особых усилий для его обработки, потому что он был внутренне полностью готов к принятию их доктрин (кроме, конечно, тринадцатого догмата) и мировоззрения.

Митрохин был одним из самых доверенных агентов, посвященный во многие тайны, в том числе в тайну передачи золота в одном из самых глухих мест колымской тайги. Митрохин руководил изъятием драгоценного металла из старой шахты, куда он попадал из «нового мира», и организовывал доставку его разными видами транспорта в Москву. Там золото принимали другие агенты, которые наивно считали его платой за свою верную службу. Не зная того, что на самом деле бледнолицые готовили золотой запас для будущей жизни в нашем мире. Золото было для них больше, чем мерилом богатства и благополучия. С давних времен оно стало для них священным металлом, без которого они не мыслили своего существования.

Митрохин подкармливал малой толикой золота своих людей — председателя артели Грекова и «шерифа» Силантьева, и те следили, чтобы никто посторонний не проник в тайну старой шахты. Кроме тех девяти трупов, что обнаружил Николай под землей, были и другие, разбросанные «блюстителями закона» по бескрайней тайге. Но со временем Грекова, как водится, обуяла жадность. Решив, что лучше владеть всем, чем довольствоваться малым, он подбил Силантьева, и они отважились сами проникнуть в шахту. И надо случиться, что именно в этот момент там оказался Лесовой! Но Митрохин, хорошо знавший натуру Грекова и потому плотно обложивший его своими агентами, подоспел, как всегда, вовремя.

— А Полищук? — обреченно спросил Николай. — Неужели его тоже убили? Не может быть, чтобы он оказался им по зубам!

— Жив твой Полищук! — успокоил его доктор. — Хлопот он мне доставил столько, что едва расхлебал! Но об этом поговорим позже.

После ужина Лесовой еле тащил ноги и про себя благодарил доктора за таблетку. И все-таки храбро предложил продолжить работу. Но доктор ответил:

— На сегодня хватит. Ты мне нужен живой.

Назавтра, оказавшись в подвале, Николай увидел, что платформа снова пуста. Вчерашняя усталость не прошла до конца, темп погрузки уменьшился, и окончательно они завершили работу только на третий день к обеду. Доктор выгнал Николая из подвала, а сам остался отправлять золото по назначению.

— Если не секрет, — спросил Николай, когда Кварацхелия появился в гостиной, — куда вы спрятали такую кучу золота?

— Туда, где его долго не найдут, — уклончиво ответил доктор. — Во всяком случае, я очень на это надеюсь. А сейчас больше никаких разговоров, отдыхаем до завтрашнего дня. Это ты молодой, здоровый, а я просто с ног падаю.

Но почему-то Николай не усмотрел на нем ни малейшего признака усталости…

Утром доктор скормил ему еще одну таблетку, сделанную, по его словам, там, и через несколько минут Николай почувствовал необычную ясность и четкость в мыслях.

— Можно было обойтись и без этого, — пояснил Кварацхелия, заметив немой вопрос, — но так будет быстрее.

— Что — быстрее? — спросил Лесовой.

— Твоя подготовка. Эта таблеточка будет действовать примерно в течение месяца. Надеюсь, за это время мы с тобой управимся.

Николай боялся, что сейчас доктор поставит его на место, но не смог удержаться еще от одного вопроса:

— К чему вы собираетесь меня готовить?

Опасения не оправдались. Кварацхелия пропустил мимо ушей эту вольность, усмехнулся и спросил:

— Ты американское кино смотришь?

— Раньше смотрел, — с недоумением ответил Лесовой. — А что?

— А то, — передразнил доктор, — что там очень любят фразу: «У меня есть для тебя две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начать?»

— К чему вы это? — насупился Николай, чувствуя подвох.

— Так с какой все-таки начать? — не отставал Кварацхелия.

— С хорошей, конечно!

— Так и поступим! — И добавил уже серьезным тоном: — Хорошая новость — твои друзья: Стрешнев, Красильников и Полищук живы и здоровы.

— Слава богу! — с облегчением вздохнул Лесовой и тут же, уловив противоречие в словах доктора, спросил: — И давно вы это узнали?

— С самого начала, — признался Кварацхелия.

— Тогда зачем… — начал Николай, но доктор, по своему обыкновению, понял вопрос раньше, чем он был задан, и ответил:

— В то время я еще не определился до конца, как тебя лучше использовать. А если ты хочешь узнать, зачем я отправил тебя на Колыму, поручив искать там Полищука, то скажу — хотел тебя спрятать как можно надежнее. Но вместо того, чтобы зашиться поглубже, ты сам быстро открыл место своего нахождения…

— Сигизмундов? — догадался Николай. — Неужели и он агент влияния?

— Нет, — нахмурился доктор. — Сигизмундов честный офицер, но по незнанию служит не тем людям и потому совершает много ошибок. Например, он считает, что держит под контролем Митрохина, но это совсем не так. В общем, если бы не твое везение, ты давно соединился бы со своими друзьями.

— Они… там ? Это и есть ваша плохая новость?

— Не совсем, — покачал головой Кварацхелия. — Да, они там, и тебе придется отправиться к ним. Другого выхода просто не существует. Плохая новость — у нас почти нет времени на твою подготовку.

— Георгий Шалвович, — тихо спросил Лесовой. — Почему именно мы? Мы что, самые лучшие?

— Ну, не то что самые-самые, — с улыбкой ответил доктор. — А то еще загордишься… Просто так получилось, что четверых из вашей пятерки судьба наделила повышенной везучестью и способностью к выживанию. Не улыбайся, это понятие стало уже практически научной категорией. И всегда помни о том, что твое везение — это результат, как это сейчас называют, невезухи кого-то другого. Просто, если сложить эти две противоположности и разделить надвое, получится среднее арифметическое.

— Вы хотите сказать, что за мое везение на войне кто-то расплатился собственной жизнью? — недоверчиво спросил Николай?

— Не исключено, — согласился доктор. — Но ты здесь совершенно ни при чем, просто так распорядилась судьба. К примеру, вашему покойному другу Павлу Камкову она отпустила везения меньше, чем вам четверым, но вы ведь не можете винить себя в его смерти!