Макс Острогин - Здравствуй, брат, умри

Хитч отвернулся. Застеснялся, что ли? Ну да, в таких ситуациях люди почему-то стесняются, заниматься сочинительством — это все равно что ковыряться в носу. Никто не думает, что предлагать другому почитать свои записки — это все равно что предлагать поковыряться в чужом носу.

Ну да ладно…

Хитч принялся шарить в многочисленных карманах комбинезона, а я представлял, как мне придется читать его записки. Вместо того чтобы лежать в горячей ванне, попивать чаек, расслабляться и представлять себе свою счастливую будущую жизнь с Эн, грядущие рейды, славу, достаток и спокойную старость, мне придется изучать рукописные откровения Хитча. Я с печатными буквами плохо разбираюсь: как возьму книгу, так через полчаса голова начинает гудеть и в челюстях ломота происходит. А с самодельными книгами я вообще дела не имел, к тому же и не с книгами совсем, а с записками. И если эти записки окажутся плохими, то мне все равно придется изображать, что они мне очень понравились, а это весьма неприятное занятие.

— Вот. — Хитч протянул мне небольшую книжечку в синей обложке.

Я с облегчением отметил, что объем ее невелик, тоненькая такая. Странно, вроде бы Хитч писал почти каждый день, старался, скрипел от усердия зубами, а написал так мало. Наверное, серьезно к слову относится, хочет стать большим художником.

— Это я нашел, — сказал Хитч. — В самом первом своем рейде.

Оказывается, это не его записки, оказывается, это… непонятно что такое это.

— И что тут? — спросил я.

Хитч упрямо сунул мне в руки книжку. Я взял. Книжка легкая, и в руках приятно держать, показалось, что я ее раньше уже держал, книжка была мне как-то привычна… Новое чувство. Я понял, что сейчас, вот именно в этот момент что-то происходит. От книжки просто исходила… Вибрация, что ли.

И беспокойство непонятное. Точно Хитч стал раскачивать маленький камешек, лежащий в основании огромной крепости, и крепость зашумела, задрожала и собралась обрушиться мне на голову тяжелым каменным потоком.

— Она лежала на асфальте, прямо посреди улицы. — Хитч указал под ноги, я машинально посмотрел вниз.

— И что?

— Город был пуст, мы шагали по нему — и вдруг я увидел ее. И поднял.

— Она могла там сто лет валяться, — сказал я.

Сразу же понял, что глупость сказал, не могла эта книжечка сто лет на улице валяться. Бумага… бумага стлела бы гораздо быстрее. Значит…

— Может, ее кто-то из наших обронил, — предположил я. — Проходили через…

— Открой.

Я открыл книжечку.

Какие-то каракули, непонятно. На буквы совсем не похоже, будто ребенок писал. Даже не писал, рисовал. Старательно, но совсем неумело. Но все равно ничего не получилось, я, как ни пытался, не смог разобрать ни слова.

— И что? — спросил я. — Крючки какие-то…

— Последние странички, — посоветовал Хитч, — рядом с обложкой.

Я открыл.

Человек. Несколько последних страниц были изрисованы схематическим изображением человека.

— Ты кому-нибудь показывал? — спросил я.

— Нет.

— Почему?

— Не знаю. Знаю, вернее. Мой начальник… Ну, в первом рейде… Я ему показал. Он решил, что это я сам нарисовал. А когда я стал настаивать, он назвал меня Болталой. И весь рейд меня дразнили Болталой и искателем пришельцев. Это не очень приятно, знаешь ли.

— А почему… Почему сейчас? Почему сейчас ты мне это все рассказал?

— Этот рейд странный, — ответил Хитч. — Я как-то сначала это предчувствовал…

— Из-за того, что этот рейд странный, ты…

Хитч указал пальцем на башню, ее было и отсюда видно.

— Это, — сказал он, — это тот самый город. Где я ее нашел. Мы попали сюда… Не знаю… Нас привело…

— Мы попали сюда случайно, — твердо произнес я. — Совершенно случайно. Сбой навигационных систем, вот и все. Случайность.

— Не знаю…

Он отобрал у меня книжку, спрятал ее в карман и пошагал обратно, к танку. Я остался один. Планета. Она… Когда-то была нашим домом. Только теперь… Мы были чужие… И не чужие… И все одновременно…

В глубине ржавых машин скрипнуло. И тут же другие машины отозвались стоном, ветер или усадка почвы, или еще что… Я кинулся догонять Хитча, одному не хотелось мне здесь находиться.

Когда мы вернулись, танк блестел. Джи бродил вокруг фонтана с рыбками и изучал их с каким-то повышенным интересом. А Бугер волновался. Бегал вокруг бассейна со взъерошенным и восторженным видом.

— Бугер! — крикнул Хитч. — Ты что такой веселый?

Бугер немедленно подлетел к нам.

— У меня хорошие новости! — Он почти подпрыгивал. — Отличные новости! Смотрите!

Бугер сунул руку в карман. Я испугался, что сейчас он тоже продемонстрирует записную книжку. Но случилось по-другому.

— Смотрите, что я нашел. — Бугер вытащил горсть каких-то коричневых зерен.

— Что это? — с интересом спросил Хитч.

— Это какао-бобы. Или кофе-бобы. Они очень похожи, я их раньше видел только в энциклопедии, тут рядом!

— И что?

— Какао и кофе использовались в производстве конфет, — сообщил Бугер. — Так что радуйтесь — теперь у нас есть своя конфетная фабрика! Теперь мы сможем…

Хитч протянул руку, Бугер замолчал и высыпал в его ладонь несколько бобов. Хитч повертел их, понюхал, забросил в рот и стал жевать. Мы наблюдали.

— Не знаю… — Хитч выплюнул коричневую жижу. — Я настоящий не пробовал… Но похоже, наверное. Действительно, повезло.

Этому на самом деле стоило радоваться. Если мы найдем еще и конфетную фабрику… Такого пока никогда не обнаруживали. Конфетная фабрика позволит решить множество проблем. А если еще действительно кофе найдено…

— Где? — деловито осведомился Хитч. — Где нашел?

— А не скажу! — хихикнул Бугер. — Не скажу…

— Где?! — почти заорал Хитч.

— Да тут, — посерьезнел Бугер, — тут недалеко. Машина опрокинута, вся мешками забита с какао. Наверняка на конфетную фабрику ехала. Но это еще не все. Я нашел большой склад. Километра полтора отсюда, я прочитал на табличке. Это вон там. Оттуда конфетами пахнет…

Бугер указал пальцем и понюхал воздух.

— Только я хочу быть первым.

— Что? — нахмурился Хитч.

— Я хочу первым войти, — сказал Бугер дрогнувшим голосом. — В конфетную фабрику…

— Да пожалуйста, — хмыкнул Хитч. — Сколько хочешь.

Мы бежали.

Дичата бежали лучше меня, у них зрение, как у волков, — им что день, что ночь безразлично. Потом, когда стемнело уже окончательно, я все-таки перешел на шаг. Дичата тоже притормозили и тряслись теперь за мной грязной вонючей стайкой. Иногда я оглядывался и автоматически их пересчитывал. Шесть, все шесть на месте, не растерялись.

Волка я держал под мышкой, то под правой, то под левой, иногда забрасывал его на плечо, он совсем тряпичный сделался. Два раза Волк просыпался, я поил его из луж и проверял глаза. Зрачки нормальные, и осмысленность в них проскакивала. Значит, все в порядке.