Юрий Стукалин - Звездный штурмовик Ил-XXII. Со Второй Мировой - на Первую Звездную

— Жалко, больше гранат нет, — вдруг проронил Вольфганг Шульц. — Ох, пригодились бы сейчас!

— Зачем? — поинтересовался Советник.

— Установили бы большую задержку времени и спрятали в щели тварям гостинец.

— А если там дальше тупик? Мы и так себя почти замуровали.

— Все равно умирать, — невозмутимо парировал Шульц.

— Пустой разговор, — вмешался я. — Последняя граната у меня была. Ею проход и подорвали.

— Так у меня есть, — раздалось тихое бормотание за нашими спинами.

— Эй! — воскликнул Советник, оборачиваясь на голос. — Кто сказал?

— Я, — ответил сухощавый низкорослый гвардеец. — У меня есть. Забыл про нее совсем в суматохе. Одну я кинул, а эта осталась.

— Ох уж эти солдаты! — пробурчал Броуди. Кто-то из гвардейцев хмыкнул, но Советник повысил голос: — Прекратить смех! Дай-ка мне ее, мальчик. Пусть она у меня побудет.

Парень протиснулся к Броуди и с виноватым видом передал гранату.

— Ну что? — спросил у Советника Вольфганг. — Заложим подарочек?

— Нет. Прибережем на крайний случай.

Я был с ним полностью согласен. Впереди ждала полнейшая неизвестность, и граната могла оказаться не лишней.

Гвардеец-разведчик оповестил нас, что дальше туннель сужается. Перед нами вырисовывалась неширокая щель на уровне колен. По виду если в нее и мог протиснуться взрослый человек, то с великим трудом. Советник подошел к щели, нагнулся, послюнявил тыльную сторону ладони и поднес к проходу.

— Есть тяга, — удовлетворенно сообщил он. — Ветерком обдувает.

— Что делаем? — спросил я, подавляя в себе приступ клаустрофобии и вспоминая рассказы о застрявших в горах спелеологах.

— Снимаем все лишнее, оставляем тут и лезем, — приказал Броуди, стаскивая с себя китель.

Лишнего у нас, по счастью, было немного, но гвардейцам пришлось снять с себя каски и защитные куртки. На вид мягкие, хотя и плотные, они не сковывали движений солдат, но при этом я сам видел, как заряд, пущенный чужаком гвардейцу в грудь с небольшого расстояния, не причинил ему вреда. Ясно, что расставались с такой защитой солдаты с сожалением, но тут уж ничего не поделаешь. Оружие и отсоединенные от касок фонари, конечно, взяли с собой.

Первыми в проход полезли двое разведчиков. Пока они по одному аккуратно протискивались в щель, мы замерли в ожидании. Я до этого момента и не подозревал, что замкнутое пространство так тяжело подействует на меня.

Видимо, нам, летчикам, привыкшим к свободе небесного простора, подземные норы противопоказаны. А что еще можно ожидать от людей, в распоряжении которых было целое небо, и они купались в нем, словно в море? Высоты я никогда не боялся и даже в первом полете с инструктором не испытал ничего, кроме жгучего любопытства и восторга. Я наблюдал, как самолет набирал скорость, как взлетная полоса неожиданно оказалась далеко внизу, словно земля выпустила нас из своих объятий. Я испытал сладостное ощущение победы человека над природой. Упоительное чувство! Я не боялся рухнуть вниз. Знал, что если суждено упасть, то это произойдет быстро. А здесь стало по-настоящему страшно. Камни давили на меня, словно грозили сомкнуться, сжать и размазать, воздуху не хватало. На секунду представил, что застрял среди этих страшных холодных камней, что грудная клетка сдавлена, переломана и никто не может уже мне помочь. Страшно умирать медленно от жажды и недостатка воздуха, умирать долго и мучительно.

Дыхание мое участилось, на лбу выступила испарина. Я с трудом подавил желание отступить и украдкой посмотрел на немца. Тому тоже явно было не по себе.

Кто-то хлопнул меня по спине. Резко вздрогнув, я затравленно обернулся. Советник жестом указал мне на щель, давая понять, что настала моя очередь. Ничего не поделаешь, надо лезть. Где-то слышал, что, если плечи прошли, значит, не застрянешь. Проверять придется на собственной шкуре. Просунув голову в щель, спросил разведчиков:

— Как вы там?

— Ползите, — раздался глухой голос. — Дальше будет попроще.

Снова стало не по себе, но, переборов страх, я протиснулся в дыру. Шершавые камни через комбинезон царапали спину и грудь. Полз я медленно, с трудом перебирая ногами и руками. Слишком узко. Единственной радостью в этой могиле был свет, струившийся от снятых с касок фонарей.

Мы ползли и ползли. Иногда мы делали небольшие передышки, а потом снова двигались в путь. Казалось, что прошла целая вечность. Лаз иногда расширялся, потом снова сужался, и так до бесконечности.

Я гнал от себя мысль о том, что, если этот проход тупиковый, назад выползать будет еще тяжелее. Да и что тогда? Возвращаться в лапы четырехглазых монстров? А если твари пророют лаз и погонятся за нами? С их маленьким ростом они быстро настигнут нас и перебьют поодиночке. Мы даже не сможем защищаться — воспользоваться в такой тесноте оружием невозможно. Эти мысли давили посильнее стен.

Парень, двигавшийся впереди меня, неожиданно остановился.

— Что там? — тихо спросил я. Шептать не было никакого смысла, но, видимо, сама атмосфера подземелья действовала на нас так.

— Там что-то впереди, — был ответ.

— Что? — зашипел я.

— Говорят, вода шумит.

Я напряг слух и действительно услышал всплеск воды. Или показалось? А вдруг мы нашли выход? Хотя это мог быть обыкновенный горный ручей, сочившийся в скале между каменных плит и уходящий дальше в недра земли.

Все затихли, прислушиваясь. Судя по звуку, где-то там протекал мощный поток. Затем передовой разведчик пополз поглядеть, что ожидает нашу группу впереди. Вскоре мы услышали его голос:

— Здесь спуск в большую пещеру, заполненную водой.

Последовал громкий всплеск. Парень явно рисковал, прыгая в воду, и мы затаили дыхание. Но тут снова раздался голос разведчика:

— Я в порядке. Тут не высоко прыгать, и воды по пояс.

Он смолк на несколько секунд и вдруг радостно воскликнул:

— Я чувствую ветерок, и дышать стало намного легче!

В сердце вновь затеплилась надежда на спасение, и я ткнул в пятку ползущего передо мной гвардейца:

— Давай, не задерживайся.

Но никого не было надобности подгонять. Каждый хотел поскорее освежиться, вдохнуть полной грудью. Мы по одному подползали к краю обрыва и спускались вниз.

Несмотря на слова разведчика о «большой пещере», она таковой не являлась. Ясное дело, что после узких нор, по которым мы ползали несколько часов, любое пространство, где можно было встать прямо и не удариться макушкой в потолок, могло показаться царскими хоромами.

К тому времени, как вся наша группа, озираясь, стояла по пояс в ледяной воде, разведчик уже скрылся в одном из дальних проходов. Лучи фонарей освещали мокрые, потрескавшиеся стены, торчащие из воды сталагмиты и свешивающиеся сверху сталактиты. Они переливались всеми цветами радуги, мерцали вспыхивающими на свету хрусталиками, и оттого пещера напоминала теперь сказочное царство. Самое место для доброй феи, которая выведет нас наружу.