Александр Афанасьев - Подлецы и герои

Утром в горах ужасно холодно. Здесь вообще чудовищный климат. Тот, кто говорит, что в метрополии отвратительный климат, должен побывать здесь. Ночью температура на камнях падает до нуля, днем же переваливает за тридцать и даже за сорок. Воздух очень чистый, но дышать трудно – не хватает кислорода.

Мы зависли над горой – черт, я смотрел на эти горы издали, а вблизи они еще более красивые. Выпрыгивая, я едва не подвернул ногу; если бы такое произошло, это был бы позор, но нет, обошлось. Потом на тросе спустили аппаратуру – она тяжелая и устаревшая, как и многое другое в британской армии. Я читал про североамериканцев: у них аппаратура наведения пусть и не такая мощная, как наша, зато настолько легкая, что крепится на винтовке, и ею может воспользоваться каждый солдат. А у нас – ее надо тащить в рюкзаке, она не терпит ударов и под вечер весит не меньше тонны.

Мы долго шли по осыпям, по тропинкам. Здесь очень опасно, мои ангелы-хранители постоянно проверяли дорогу, нет ли мин. Потом мы поползли…

Осыпь казалась живой. Одно неверное движение, и ты потревожишь камень. Один, но за ним полетит еще один, потом еще и еще. Будет настоящий обвал. А если и не обвал, то шорох даже одного потревоженного камня может привлечь внимание духов. Так называют пуштунов – местных жителей, воинов гор. Воинов, у которых дети в качестве первой игрушки получают кинжал и которые могут добыть мясо выстрелом из БУРа [96] метров с восьмисот. И ладно бы, если только из БУРа, а если вон там, на склоне, затаился пулеметчик и в руках у него пулемет, который ему любезно предоставили русские, чтобы он с его помощью убил как можно больше бедных Томми? Чтобы выковырять его из-за тех валунов, потребуется миномет, а сам он может остановить продвижение роты на время, пока не кончатся патроны.

Хорошо, что МакКлюр посоветовал приладить на локти и колени нашивки из толстой и плотной буйволиной кожи. Пусть не по уставу, зато форму не изгваздаешь вконец за два полевых выхода. Камни здесь какие-то своеобразные, очень прочные, на сколах острые – как кварцитовые.

Кто-то – возможно Уорхол, возможно МакДональд, легонько хлопнул меня по ноге – давай! Мак-Клюр ушел вперед; как самый опытный, он разведывал, что там творится, проверял тропу на отсутствие мин и саперных зарядов. Снова надо ползти…

Руку вперед. Закрепиться. Подтянуться, подтянуть ноги. Снова вперед. Рюкзак с аппаратурой смертельно давит на спину, в глазах какие-то круги от усталости и недостатка кислорода. Господи, прошли-то всего…

Мак ждал меня, прислонившись к валуну, – тут можно было не лежать, а сидеть.

– Немного еще, – одними губами ответил он на незаданный вопрос, – через перевал, и все.

– Духи!

Все припали к земле, затаились. МакКлюр так и остался сидеть, чтобы не привлекать внимание движением. Валун надежно скрывал его от посторонних глаз.

Уорхол пальцами указал, откуда ждать атаки и куда в случае чего стрелять. МакКлюр кивнул, чуть склонившись в сторону.

Два ишака, тяжелогруженых, в сопровождении погонщиков поднимались по едва заметной тропе. Если бы мы не остановились передохнуть, то вышли бы как раз им навстречу.

Погонщиков было пятеро, у каждого по автомату. Несмотря на смертельную опасность, принц чуть поднял голову. Это были его сверстники. Молодые, усатые, с загорелой до черноты под горным солнцем кожей. На них была типичная для здешних мест одежда – широкие шаровары, безрукавка, чалма. На всех – ботинки, армейские, британские или русские. Ботинки – вот что всегда пользовалось спросом у местных, на пару ботинок можно было выменять все что угодно. Они шли, ничего не опасаясь, переговариваясь на своем гортанном языке. Потом один забежал вперед и начал изображать что-то похожее на танец – к удовольствию и смеху остальных. Один осел заупрямился, и его начали подталкивать тычками и уколами острых палок.

Зачем они воюют? Почему они не хотят покориться Британской Короне? Что им нужно? Почему они злоумышляют против нас с русскими?

Они прошли так близко от пятерки британцев, что до них можно было докинуть камнем. Все – а принц в первую очередь – превратились в соляные столбы, боясь даже дышать. Все знали, что на склонах трудно что-либо рассмотреть и поэтому у жителей гор очень развита реакция на движение. Стоит только пошевелиться – и тебя сразу засекут, иногда с дистанции, недоступной винтовочному выстрелу.

Смех и говор затихли вдали. Майор приложил палец к губам – тихо! Потом показал что-то условным, принятым в САС жестом.

Они прождали пять минут, потом еще пять. Потом еще. МакКлюр готов был лежать до темноты, но приказ есть приказ, и его надо исполнять.

Далекий разрыв бросил их на землю, когда они подошли к самому гребню перевала (ползти тут было невозможно – не проползешь). Через несколько секунд раздался еще один.

– Миномет. Похоже, Стокса накрыли.

Уорхол согласно кивнул…

– Левее. Вон там смотри. Левее от ориентира метров на пятьсот и чуть выше. Видишь?

– Да… – потрясенно выдохнул принц.

У себя в училище как-то раз он задал вопрос: а зачем нужны авианаводчики? Зачем ползать на брюхе, подставляясь под пули? Сейчас, когда любой ударный самолет, тот же «Харриер», может нести на себе контейнер с аппаратурой наведения и разведки. Не проще ли использовать связку «разведывательный – ударный» или «разведывательный – три ударных»?

Преподавал у них кавалер креста Виктории подполковник Баркхэм. Суровый седой старикан, у которого вместо одной ступни – биомеханический протез и у которого невозможно было получить зачет по его предмету автоматом. Он сурово посмотрел на принца и сказал: молодые люди, вы слишком полагаетесь на технику и слишком мало – на человека. На свете есть истинные мастера маскировки, они могут упрятать все что угодно, и ты не то что с нескольких сотен километров в час это не увидишь. Иногда ты не увидишь это, даже если будешь стоять прямо на нем! Только человек, опытный и надежный, может точно распознать, что и где находится, и дать точную наводку, ибо загадка, загаданная одним человеком, может быть разгадана другим. Не машиной, не автоматом – но человеком.

Теперь принц понял его правоту.

Вход в пещеру невозможно было бы заметить, если бы не восьмидесятикратная оптика и опыт сопровождавших принца бойцов САС. Кто-то потрудился над маскировкой: только очень опытный и зоркий глаз мог разглядеть прямые линии дверного проема в хаотичном нагромождении камней.

– Что там?

– База. Или склад, – ответил МакКлюр. – Ты видишь где-нибудь тех, кто прошел тут с ослами?