Константин Дроздов - Свастика среди звезд

За переборкой находился большой темный зал с куполообразным сводом, усеянным мерцающими звездами. В центре зала высился многометровый светло-серый конус, время от времени искрящийся пробегающими по нему голубыми энергетическими «змейками». У его подножия мой мысленный взор разглядел темную фигуру, сидящую спиной ко мне прямо на полу. На миг серебром блеснул офицерский погон на плече согбенной фигуры. Это был «Баер». Склонив голову, он словно молился необычному сооружению перед ним.

Я повернулся к Тархему и Линку:

— Дальше я пойду один. Вы должны остаться здесь.

— Объяснись, — приблизился ко мне Хан.

— За переборкой нас ждут. Справиться смогу только я.

— Ты переоцениваешь свои силы, генорг! — зло бросил Хан.

— Там машина Хунов. Я уничтожу ее, и мне надо будет уйти. Для этого придется повернуться к ним спиной. Вот тогда в дело вступите вы. Иначе не получится.

— Это сделает Линк. Я пойду с тобой, — прорычал Тархем и, подойдя к люку, приложил к нему «паука».

— Линк! — крикнул я в переговорное устройство. — Быстро назад! Займи позицию у шлюза!

Замешкавшегося гелла я хорошенько толкнул подальше от нас.

Люк с шипением отъехал в сторону. Прежде чем Хан успел что-либо сообразить, невидимая сила ударила его в грудь, и великан кубарем покатился вдогонку бегущему в сторону шлюза Линку Су. Я пулей метнулся в отсек, по ходу разворачиваясь и целясь в даргона. Но он успел на долю секунды раньше. Мощный удар метнул меня в стену. Броня спасла, но вся электроника моей экипировки полетела к дьяволу. Задыхаясь, я сорвал с головы шлем. А «Баер» уже склонился надо мной, рассматривая, словно в первый раз:

— Осирис все-таки был гениален. Ему удалось создать существо, которое может покорить… или уничтожить всю Вселенную. Убийственное сочетание невероятных способностей и необычайной живучести.

Синие «змейки» быстрее забегали по светло-серому корпусу пирамиды позади «Баера». Конус стал быстро светлеть, и сквозь ставшую почти прозрачной оболочку я увидел звездочками искрящиеся хрустальные черепа.

— Но Осирис испугался своего главного открытия, подаренного ему предками, — даргон продолжал не мигая смотреть на меня круглыми бесцветными глазами Вильгельма Баера.

— О чем ты? — прохрипел я, готовясь к ответному ходу.

— Вот об этом, Эрик! — разогнувшись и сделав шаг назад, «Баер» указал на конус. — Даргоны знали о закрытом шумерском проекте. Когда Осирис обосновался на Земле, они обратились к нему с просьбой создать машину покорения времени в обмен на свою негласную помощь. Слишком много фатальных ошибок совершила цивилизация Даргон, и в результате ничего не осталось от ее былого величия и могущества. Все необходимо было вернуть вспять. И Осирис создал такую машину.

— Однако он передумал и уничтожил ее, — поднялся я на ноги.

— Да, ты прав, но чертежи все-таки попали в руки даргонов, как и пара сотен геноргов из «питомника» Осириса. Вывезли с Земли и несколько тонн горного кварца. А вскоре для создания и испытания этой машины построили эту цитадель.

— Судя по тому, что база вдруг потерялась, а от даргонов остались лишь пиявки в луже, испытания не очень-то удались, — усмехнулся я.

— Да, планета вместе с крепостью пропала. Трит Ранган обнаружил ее здесь, совсем в другой части галактики, лишь тысячи лет спустя. Но это лишь доказывает, что машина работает. Просто при испытаниях в расчеты вкралась ошибка. Я ее понял и уже исправил.

— Эта машина опасна. Она неуправляема. Даже Осирис понял это, а уж он-то был готов на все ради власти. Трит Ранган, судя по всему, тоже не решился бы воспользоваться ею.

— Да, Эрик. Эта машина позволяет заглядывать в миры, существующие параллельно с нашим, но не только это. Можно перемещать и расставлять в ином порядке части пространства, даже целые планеты и звездные системы. Или просто уничтожать их за ненадобностью. Это вселенский конструктор. Что же касается Рангана, то его умишка хватило только на программирование древних киберов, а что представляет собой этот уникальный аппарат, он даже понятия не имел.

— И что ты намерен делать дальше?

— Преподнесу этот подарок своим создателям, но прежде отправлю все ваши корабли на орбите и спешащий сюда крейсер в преисподнюю, как говорят на Земле.

— Но тебе приказано было только наблюдать.

— При особых обстоятельствах я могу действовать… самостоятельно, — «Баер» как-то странно запнулся и словно задумался. — Абсолютно самостоятельно.

Это был шанс для меня. Вмиг оказавшись рядом с противником, я попытался снести ему гелланским тесаком голову, но «Баер» был непростым соперником. Достаточно проворно уклонившись от клинка, он отбросил меня прочь очередным сгустком энергии. Выпустив оружие из рук, я обхватил руками незащищенную шлемом голову. Ударившись о стену спиной, я приземлился на ноги и мгновенно бросился в сторону, за конус. Схватив с пола «штурмовик», я вскинул ствол вверх и прицелился в даргона сквозь полупрозрачную пирамиду:

— Знаешь, мой друг, я сейчас расстреляю тебя вместе с этой дьявольской игрушкой.

Хрустальные черепа внутри конуса выстроились в круг и начали вращаться, постепенно набирая скорость.

«Баер» растянул губы в подобие улыбки:

— Наблюдатель, твои создатели мертвы, а мои далеко. Пора скорректировать наши задачи. Мы можем править Вселенной. Вдвоем — только ты и я. Мы будем идеальными и бессмертными богами. Нам будет поклоняться бесчисленное количество миров. Движением пальца мы будем решать, кому и как жить, кому и когда умереть. На Земле вы убиваете друг друга миллионами за гораздо меньшее. Любой из земных вождей согласился бы на мое предложение. Любой.

— Им не повезло. Они остались там, а здесь я. Чужой свободы мне не надо, но за свою я буду драться до конца с такими, как ты и тебе подобные, — сказал я и нажал на спусковой крючок.

Мощный лазер широкой полосой прошил пирамиду и впился в грудь даргона. Спустя секунду мощный взрыв с эпицентром на месте конуса разметал все вокруг.

Мальчик, сидя на поваленном дереве, выстругивал перочинным ножиком человечка из деревянной дощечки. За его спиной негромко шумел кронами густой лес. Плотные крепкие стволы и раскидистые темно-зеленые кроны отбрасывали черные непроницаемые тени, укрывающие невидимых для меня наблюдателей. Ощущая на себе множество сверлящих взглядов, я силился их разглядеть, но зрение подводило меня. Чем больше я пытался что-либо разглядеть, тем гуще, непроницаемее и мрачнее становились тени.

— Ты их не увидишь, пока они сами не захотят, — сказал мальчик, не поворачивая в мою сторону головы и продолжая строгать игрушку.

— Кто они? — с трудом прохрипел я — голосовые связки будто сковало льдом. И только я об этом подумал, как пошел снег. Не тая, он ложился белыми хлопьями на зеленую траву, мальчишку, поваленное дерево и кроны деревьев вдали.