Сергей Москвин - Увидеть солнце

Сергей закрыл глаза, чтобы не видеть, как костяные клещи перекусят его пополам, но прежде, чем он зажмурился, промелькнувшая в воздухе огненная искра ударила монстра в закованный каменным панцирем бок. От отчаяния могло привидеться и не такое, но когда Сергей снова открыл глаза, то увидел, как неуязвимый монстр валится на бок, а из его пробитого панциря струится дымок. В следующую секунду чудовище рухнуло на землю, из его открытой пасти вырвалось глухое рычание, потом наружу вывалился толстый и широкий, как весло, язык, и монстр застыл. Сергей с трудом поднялся с земли и подошёл к неподвижной туше. В панцире чудовища, куда вонзилась огненная искра, зияло круглое отверстие размером с кулак с обожжёнными и слегка оплавленными краями. Он осторожно дотронулся до пробитой дыры и сейчас же отдёрнул руку — края пробоины оказались горячими.

«Полина!» — Внезапная мысль отодвинула загадку чудесного избавления от панцирного страшилища на второй план. Промчавшись мимо так и не пришедшего в себя Вольтера, Сергей бросился к девушке.

Полина лежала под водой, и только её отброшенная в сторону рука, зацепившаяся за стебель камыша, торчала из воды. Сергей схватил эту руку — она оказалась холодной, как лёд, — потом подхватил девушку под мышки и вытащил на берег. Полина была недвижима. Сергей стащил с неё мокрую резиновую маску, зачем-то начал тереть ладонями щёки и лоб, потом сообразил, что этим ей не поможешь, и только тогда сдёрнул свой противогаз и принялся делать искусственное дыхание.

— Серёжа, это бесполезно. Она умерла, — промямлил за спиной неслышно подошедший Вольтер.

— Уйди! — в исступлении закричал Сергей.

Его охватила настоящая ярость. Ненависть к учёному, накликавшему появление последнего монстра, а теперь пытающегося убедить его в гибели любимой, была так велика, что Сергей с трудом сдержал себя, чтобы не броситься на Вольтера с кулаками, изувечить его, а то и забить до смерти. Только благодаря Полине этого не случилось — Сергей просто не мог оставить её бездыханное тело. С удвоенной силой он принялся массировать девушке грудь и в первый миг даже не сумел остановиться, когда изо рта Полины ему в лицо ударила струя воды.

Девушка закашлялась, выплёвывая воду, перевернулась на бок (сама перевернулась!), сморщила всё ещё смертельно бледное лицо и, наконец, спросила:

— Что со мной?

— Уже всё в порядке, — тяжело дыша, ответил Сергей. Руки и губы тряслись то ли от усталости, то ли от страха, то ли от счастья, то ли от всего вместе.

— А то заладила: умру, умру. Никудышные у тебя предчувствия! — в сердцах добавил он.

Полина опёрлась руками о землю, села и зябко поежилась:

— Холодно…

Ещё бы! Конечно холодно! Провести несколько минут в почти ледяной воде, да ещё без сознания, — тут любой замёрзнет.

— Вам нужно насухо обтереться и обязательно сменить одежду, — влез с очередным «мудрым» советом Вольтер. — Хорошо бы ещё растереться спиртом. Иначе можете подхватить воспаление лёгких.

Охватившее Сергея радостное возбуждение вновь сменилось беспокойством — у них не было ни спирта, ни самогона, которым его можно было бы заменить, ни запасного комплекта сухой одежды — ничего. Согреть Полину сейчас можно было лишь одним способом.

— Снимай одежду. Всю, — скомандовал Сергей. — Наденешь мою «химзу».

Девушка посмотрела на него долгим задумчивым взглядом, но ничего не сказала и принялась расстёгивать застежки своего промокшего насквозь комбинезона.

За последние два дня Полина сильно похудела. Когда она, сняв мокрую одежду, натягивала защитный комбинезон на голое тело, это стало особенно заметно. Чтобы комбинезон не свалился с неё во время ходьбы, Сергею даже пришлось пробить в поясном ремне дополнительную дырку.

— Что, страшная стала? — невесело усмехнулась Полина, перехватив его взгляд.

Сергей поспешно отвернулся.

— Не говори глупостей. Ты… — он запнулся.

«Всё так же прекрасна?» Но она сама знает, что это не так! Ему не хотелось обманывать любимую девушку, а нужных слов не находилось.

— Не напрягайся. Жива и ладно, — опередила его Полина. — Всё, я готова. Можем идти.

— Придётся бежать, чтобы ты согрелась.

Но пробежать удалось всего пару сотен метров. На середине третьей сотни Вольтер в изнеможении повалился на железнодорожную насыпь.

— Больше не могу, — сипло выдохнул он.

По внешнему виду учёного было видно, что он не преувеличивает. Хотя Вольтер бежал налегке — Сергей настоял на том, чтобы свой разряженный дробовик он оставил в лодке, — но даже такой забег оказался не под силу сорокадевятилетнему старику, перед этим долго махавшему веслом.

Выругавшись про себя, Сергей обернулся к Полине:

— Как ты? Хоть немного согрелась?

Она кивнула:

— Немного. — Соврала, конечно.

— Может, пробежишься вокруг?

— А если встретишь какого-нибудь монстра и покидаешь в него камнями, то мигом согреешься, — добавила от его имени Полина.

По крайней мере, чувство юмора к ней вернулось — добрый знак. Ещё бы привести в чувство Вольтера.

Сергей наклонился к учёному:

— Лежать нельзя. Нужно идти.

— Да-да, — закивал тот.

Значит, ещё не потерял сознание, хотя за стёклами противогаза глаза старика были закрыты.

— Сейчас. Ещё минуточку и встану, — добавил он, не размыкая век.— Нельзя. Нужно идти, — повторил Сергей и рывком поставил учёного на ноги.

Вольтер сделал нетвёрдый шаг, а может, это только показалось Сергею, и снова повалился на землю. Выручила Полина, успевшая подхватить его под мышки. Они забросили руки старика себе на плечи и, поддерживая его с двух сторон, зашагали вперёд. Поначалу ноги Вольтера просто тащились по заросшей жёсткой травой щебёнке, цепляясь за шпалы, потом он начал раз от разу переставлять их, пока, наконец, полностью не перешёл на самостоятельный шаг. Убедившись, что учёный твёрдо стоит на ногах, Сергей, а за ним и Полина, отпустили его.

— Далеко ещё до вашего вокзала? — чтобы не тратить время на извинения, бессмысленные оправдания и прочую пустую болтовню, перешёл к делу Сергей.

— Не очень. — Вольтер оглянулся вокруг.

Судя по дрогнувшему голосу, он не узнал местность, что, впрочем, было неудивительно — после Катастрофы облик города разительно изменился. Слева от железнодорожного полотна тянулись на удивление неплохо сохранившиеся городские кварталы. Некоторые здания, в которых только вылетели стёкла, да местами обвалилась крыша, издалека вообще казались неповреждёнными. На правом берегу реки таких домов, наверное, остались считаные единицы. С другой стороны на железную дорогу наступал буйно разросшийся непроходимый лес. Кое-где непонятные узловатые деревья, сросшиеся с напоминающими колючую проволоку шипастыми кустами и опутанные извивающимися лианами, подступали вплотную к железнодорожной насыпи, а местами похожие на щупальца побеги уже перехлестывали через неё. Пройдёт несколько лет, и железная дорога полностью исчезнет, проглоченная джунглями, а лес продолжит своё наступление на городские развалины, если, конечно, всепожирающая чёрная плесень не уничтожит его раньше.