Сергей Зайцев - Санитары

— Отставить! Тревожную группу на первый путь, бегом!

Последовало еще несколько распоряжений, но Димка не слушал — все его внимание было поглощено преследованием. Если поднявшаяся сзади суматоха и не предупредила бородача, то выстрел свое дело сделал наверняка — тот обернулся, и его взгляд на секунду встретился с взглядом Димки, а затем незнакомец дал деру за угол гостиничного комплекса. Нетрудно понять, что беглец рвался к путям, стараясь скрыться в перегоне, и внутреннее чувство говорило Димке, что сейчас главное — не упустить его из виду.

Зарычав от досады, парень влетел в какую-то чайную, перекрывшую ближайший проход между пилонами, отшвырнул столик — испуганный посетитель едва успел отскочить с его пути, расплескав на себя миску с варевом, и заверещал, ошпарившись. Затрещав, отлетела ширма, и Димка, проскочив несколько шагов по перрону, спрыгнул на пути.

Вот он!

Бородач уже удирал со всех ног вдоль шпал, устремившись к блокпосту. Димка бросился следом. Сейчас их разделяло метров шестьдесят, руки прямо чесались, чтобы пустить вдогонку автоматную очередь, но трудно целиться на бегу, да и расстояние великовато, а пули могли попасть в постовых. Пришлось сдержаться. Кроме того, труп — плохой источник информации. «Ничего, — с мстительным злорадством подумал Димка, — сейчас на блокпосту перехватят гада! Не уделает же он сразу четверых вооруженных мужиков».

Шрам оказался крепок не только с виду и довольно быстро поравнялся с бауманцем. Следом бежали двое сорванных со своих мест постовых с лестницы, пыхтя и громко топая по шпалам «берцами». Федор, похоже, отстал больше всех и плелся где-то позади, но оглядываться и выяснять, где именно, было некогда. Да и «Рысь» напарника, начиненная патронами с картечью, пленных не берет, так что вполне можно обойтись силами таганских бойцов.

Беглец уже поравнялся с постом, но ожидаемой реакции почему-то не последовало. Никто из четверых бойцов, несших там вахту, не попытался его задержать. Более того — один из постовых даже поднял шлагбаум, пропуская бородача, и тут же ничком повалился на рельсы, звякнув автоматом, который так и не снял с плеча. Следом осели на землю и остальные трое, неподвижно распластавшись в тени бетонных блоков.

Димка невольно замедлил шаг, чувствуя, как от нереальности происходящего по коже бегут мурашки. Живо вспомнился недавний кошмар. «Но ведь сейчас это происходит наяву? Так ведь?»

— Ах ты, сука! — яростно выругался Шрам, тоже притормаживая. — Что творит! Ты его видишь? Где он?

«Значит, все-таки наяву…»

Коренастая фигурка быстро растворялась в сумраке туннеля.

— Вижу! — с ненавистью выдохнул Димка, рванув дальше. Сомнений в том, что именно бородач причастен к похищению сестры, больше не осталось. Как именно он вывел из строя людей на блокпосту — это предстояло выяснить. Но сперва его нужно схватить.

Рюкзак с плохо пригнанными лямками раздражающе болтался на спине, мешая движению. Останавливаться и приводить его в порядок некогда, а на бегу не получалось — руки заняты оружием. В порыве злости Димка снова вскинул автомат, выцеливая спину беглеца. Тот как раз выскочил на участок, освещенный путевым фонарем, и представлял собой отличную мишень.

— Нет! — рявкнул Шрам. — Только живьем!

— Уйдет!

— Не уйдет! На Курскую уже отправили сообщение, выход перекрыт!

Как бы там ни было, момент оказался упущен: беглец снова нырнул в тень, сгустившуюся между двумя путевыми лампами.

— А если он там тоже всех вырубит?!

— Береги дыхалку, пацан!

Своевременный совет. Цепочка преследователей растянулась редким пунктиром, бойцы все больше отставали друг от друга, не выдерживая взятый темп. Всего пять минут, но люди уже выдохлись. Никто не приучал их к бегу в туннелях, где важна осторожность, а спешка лишь ведет к преждевременной гибели, но сейчас случай был особенным и выбирать не приходилось.

У Димки тоже отяжелели ноги, а дыхание хрипло вырывалось из разгоряченных легких. Тело взмокло, одежда противно липла к коже, пот градом катился по лицу и шее, но отчаяние и ярость придавали сил, и он бежал. Бородач был единственной ниточкой, ведущей к сестре. За то, что он сделал, его хотелось убить. Вот только делать этого нельзя. Парадокс.

Показалось?

Нет.

Бородач тоже начал уставать, сбавлять шаг. Вот он, метнувшись вправо, и вовсе остановился, вскидывая руку характерным движением. Теперь преследователи сами оказались на хорошо освещенном участке. Димка рухнул прямо на бегу, проехался по щебню на локтях, стесывая кожу сквозь одежду, но автомат не выпустил. Прилив адреналина смягчил боль, позволил не обратить на нее внимания и сосредоточиться на главной задаче — остановить врага.

Резко хлопнул пистолетный выстрел, еще один. Лампочка над головой разлетелась, и туннель погрузился во тьму, разбавленную лишь мельтешением лучей с налобных фонарей бойцов, тоже залегших на путях. Больше не раздумывая, Димка решительно нажал на спусковой крючок, целясь в то место, где только что сгинул из виду беглец. Автомат затрясся в руках, как живой, длинная очередь прошила темноту частыми вспышками. Парень прямо физически ощутил, как свинцовая плеть, выбивая бетонное крошево из стен, наткнулась на человеческое тело — звук сразу изменился.

— Попал! — азартно выкрикнул Димка, вскакивая. И тут же чей-то мощный пинок выбил оружие у него из рук, едва не вывихнув запястья. На этот раз парень не сдержался, зашипел от резкой боли.

— Не стрелять! — выдохнул над ухом Шрам. — Чего разлеглись, вперед, бегом!

Тяжелые шаги по скрипящему гравию, прыгающие световые пятна фонариков, низкий, тягучий звон чьих-то каблуков, зацепивших рельсу. Димка подобрал автомат и устремился следом за остальными.

Вскоре все сгрудились около неподвижного тела, скрестив на нем свет фонарей. Бородач лежал лицом вниз, далеко откинув руку с вороненым «макаровым». Шрам каблуком выбил пистолет, отшвырнул его на шаг, затем убрал свое оружие в кобуру, нагнулся и бесцеремонным рывком перевернул тело беглеца на спину.

И надежда в сердце Димки сразу погасла, а «калаш» бессильно опустился в руках.

В своем сне он ни в кого не попал, сейчас же все оказалось иначе. Темное пятно пропитало одежду на плече бородача — ранение не смертельное, но след от второй пули изуродовал кровавой кляксой щеку.

— Выходного отверстия не вижу, знать, в черепе застряла, — опустившись на колено для осмотра и обыска трупа, сообщил один из патрульных — средних лет усатый мужик с каким-то помятым, словно изношенным, лицом.

Димка смотрел в неподвижные глаза бородача, блестевшее в отраженном свете фонаря, и ему казалось, что тот, из своего смертного далека, уставился на него с каким-то укором, с какой-то странной тоской пополам с досадой. Словно он не успел сделать некое важное дело. Димка смотрел и чувствовал черное опустошение в душе.