Сергей Зайцев - Санитары

— Анюта! — Наташа попыталась сбросить с себя руки Димки, но он удержал ее силой, встряхнул за плечи, чтобы привести в чувство.

— Пусти меня, ей нужна помощь!

— Тихо! Лежи! Снайпер только и ждет, чтобы мы бросились к раненым. Лежи, говорю! Я сам.

Убедившись, что Наташа его поняла, Димка перевернулся на спину, ужом скользнул под тахту и отжал ее руками от груди, совсем не чувствуя веса. Затем подтянул ноги, уперся подошвами ботинок и толкнул изо всех сил. От мощного рывка тахта встала на торец, пролетела пару метров и ударилась в оконную раму, звонко рассыпая остатки разбитого стекла. Нижний край пополз было по полу, но все же остановился. Теперь верхний край перекрывал две трети окна, лишая снайпера прежнего обзора.

— Лежи, — напомнил девушке Димка и, пригнувшись, бросился к Анюте.

Невидимый враг решил не размениваться по мелочам, выпустив длинную очередь. Щеку словно лизнул огонь, и бауманец рухнул на пол. Тяжелые пули прошивали содрогающуюся от ударов тахту насквозь, от пулевых отверстий во все стороны разлетались щепки деревянного каркаса. Затем выстрелы смолкли — то ли кончилась обойма и снайпер снаряжал следующую, то ли просто решил сделать паузу.

«Вот теперь нельзя медлить, нужно использовать эти мгновения затишья на полную».

Димка уже был возле Анюты. Схватил ее за плечи и вытащил в коридор, под защиту межкомнатных стен. Рука женщины, все еще цепляясь за ремень АКМа, волокла оружие за собой, по широкому кровавому следу, который оставляло ее тело. Бережно опустив раненую на пол, парень развернулся, собираясь броситься в комнату за перевязочным материалом, который наверняка имелся в рюкзаках. Но Анюта с неожиданной силой вцепилась пальцами в его ногу.

— Стой…

Димка упал на колено, наклонился к лицу женщины, горячо зашептал, торопясь объяснить как можно быстрее:

— Анют, тебя нужно перевязать, я…

— Не… нужно…

Липкие от крови ладони легли на щеки Димки.

— Прости… Не сдержали слова… не смогли… помочь…

— Молчи, береги силы! Мы тебя не оставим!

— Бегите отсюда… бегите…

Руки Анюты бессильно упали, голова склонилась набок. Капельки крови скатывались из уголка губ, пятная пол, словно кровавые слезы. Замерев на несколько долгих секунд, Димка смотрел, как из глаз этой необычной женщины уходит жизнь. Затем через силу поднялся, шагнул, словно деревянный, к Олегу, зачем-то проверил пульс на шее. Ничего… А затем пришла боль. Не только его, а как будто текущая сквозь тело Димки откуда-то со стороны. Резко обернувшись, он обнаружил, что Наташа стоит на коленях возле тела женщины, согнувшись и прижав ладони к лицу. Боль потери была их общей.

Снова ударила очередь с улицы. На этот раз тахту под натиском пуль все-таки отбросило, и она с оглушительным хлопком приземлилась на пол, вдребезги разломав ножки. Несколько пуль прошили межкомнатную стену прямо над головой Димки, и он резко присел.

Пальба снова смолкла.

Теперь возвращаться в комнату уже нельзя, но это и не требовалось — спасать уже некого. Оглушенный случившимся, Димка просто сидел, прислонившись спиной к стенке, не зная, что теперь предпринять.

С того момента, как он выбрался с Бауманки, весь путь сына Сотникова был устлан трупами людей, погибших от его рук или при его участии. Словно какое-то зловещее проклятье висит над ним, отравляя ему жизнь и коверкая судьбу. Оборотень с Семеновской. Испанец. Люди из Убежища. А теперь еще и Натуралист с Анютой… Люди, которые уже почти стали для Димки новой семьей. Заслуживает ли он всех этих жертв? Стоит ли и дальше цепляться за жизнь, ожидая неизбежного и жуткого финала? Ему ведь все равно немного осталось — без санитаров справиться с пожирающей тело «быстрянкой» нет никаких шансов…

Но тут его взгляд упал на Наташу, и Димка ощутил одновременно жгучий стыд и злость. Какой толк от всех этих терзаний, если они подтачивают и без того не бесконечные силы? Наташа еще жива! Если не ради себя, то ради нее он должен бороться. Пусть малодушные поднимают лапки и подставляют голову под пулю, а они еще побарахтаются! Его, Дмитрия Сотникова, не смогли прикончить харибда, пересмешники и морлоки, даже мертвый перегон и тот выпустил из хищной пасти, а теперь какие-то выродки в человеческом обличии убивают его друзей и жаждут смерти его любимой!

Кто-то должен их остановить. Заставить заплатить за все.

Кто, если не он?!

Гнев разгорался в его душе жарким пламенем, очищая мысли от шлака сомнений. Теперь Димка окончательно понял, что главные, самые страшные враги людей — не звери и не мутанты, а они сами со своей жестокостью, беспринципностью, безрассудным желанием уничтожать и разрушать.

И что-то произошло с ним в этот момент.

Гнев разросся невидимым облаком, выплеснулся наружу, за стены дома. Перед глазами возникли какие-то красноватые пятна… Еще через мгновенье он понял, что каждое из этих пятен — живое существо, которое бауманец видит, словно тепловизор, прямо сквозь стены дома.

Димка решительно подобрал с пола автомат Олега и процедил сквозь зубы:

— Надоело бегать!

— Я с тобой, — Наташа тоже поднялась, вытаскивая из кармана «бердыш» — последний подарок сталкера. Посмотрела на оружие каким-то чужим, сумрачным взглядом. Суровые складки пересекли ее лоб, губы сжались в твердую линию. Никто бы сейчас не дал девушке пятнадцать. Теперь она выглядела почти ровесницей Анюты.

— Ты же знаешь, с оружием обращаться я умею. И не останусь здесь одна.

— А я и не оставлю тебя здесь одну.

— Дим, у тебя кровь на лице…

— Это не моя. Анюты.

— Твоя тоже. Тебя пулей зацепило.

Димка машинально коснулся раны на щеке, поморщился. Пуля прошла по касательной, вспоров кожу, и щека действительно кровоточила.

— Неважно. Это не смертельно. Хочу найти Панкратова. И Ангела.

— Не только ты. Прислушайся, что творится снаружи.

А пространство снаружи дома оживало все больше. Со всех сторон доносилось рычание, слышались чьи-то яростные вопли, звуки борьбы. Зверье словно решило сбежаться сюда со всего района, проснувшись от дневной спячки…

Донеслась отрывистая автоматная очередь, к ней присоединилась другая, но били уже не по окну квартиры, где скрывались беглецы, а намного дальше от них, вообще с другой стороны дома. Снова очередь.

И вдруг Димка с необычайной ясностью понял, что оно всегда присутствовало здесь, это зверье. Убив Анюту, ганзейцы сами подписали себе смертный приговор. Ведь только она своей поразительной силой сдерживала всю эту мощь, заставляя хищников держаться от людей на расстоянии. Но теперь невидимая преграда пала.

Выстрелы ударили совсем близко, грохотом разнеслись в подъезде за стальной дверью, но их заглушил яростный рык. Послышались тяжелые удары, потом короткий, полный боли и ярости человеческий вопль эхом вознесся к верхнему этажу, где и затих.