Василий Горъ - Перемирие

– Бред! Не может быть. Хотя… Черт, но ты же. Тьфу, говорю же – волчары!!!

– Вы обратили внимание на слово «запаса»? – дождавшись, пока Папа Джордан перестанет метаться в кресле, спросил Харитонов.

– А что, оно играло какую-то особую роль? – мгновенно посерьезнев, спросил глава «Гэлэкси Энтертеинмент».

– Да. Как только вы ушли из криминала, капитан Гурин уволился из МБ. И при этом не начал работать на ВС Лагоса, – улыбнулся генерал. – На мой взгляд, это дорогого стоит.

– То есть?

– То есть все это время мне и моим людям приходилось контролировать работу двух человек. Вашу и его.

– И вы думаете, что я в это поверю?

– Уверен. И знаете почему?

– Почему?

– Потому, что это не все новости, которые я хотел сегодня озвучить. Новость вторая. Кусочек информации с грифом ДСП [102]: для связи между собой известные вам Демоны используют некое биологическое устройство, которое позволяет общаться, минуя и известные вам коммы, и любое другое оборудование. Что-то вроде телепатии. Не улыбайтесь. Я не шучу! Так вот, с недавних пор мы начали имплантировать его отдельным не-Демонам. Личностям, играющим довольно заметные роли в политическом противостоянии нашей системы и Конфедерации. На днях принято решение подключить к этой сети и вас двоих. Молчите? Ха! Я так и знал! Что ж, тогда я перейду к новости номер три: несколько часов назад кто-то из руководства МБ КПС пытался вынудить капитана Гурина вернуться из запаса и начать работать против правительства. Да-да, Джордан Бенджаминович! Не против семьи Стомп, а против Лагоса. Естественно, мне это очень не понравилось, и я решил принять кое-какие меры. Капитан! Вы можете выполнить одну мою просьбу?

– Да, сэр! – снова вскочив с кресла, ответил Ингвар.

– Тогда будьте любезны, сходите на крышу. С минуты на минуту туда сядет мой флаер. Заберете у моего адъютанта пакет и переоденетесь. Переодеваться желательно как можно ближе к апартаментам господина Стомпа – то, что вы являетесь офицером запаса МБ, никому, кроме нас двоих, знать необязательно. Да, еще: перед тем как заняться своим внешним видом, выключите всю систему наблюдения за особняком.

– Есть, сэр! – Гурниссон ошалело посмотрел на Папу Джордана и, не увидев в его глазах возражений, быстрым шагом вышел в коридор.

Парадный мундир офицера Министерства Безопасности КПС сел как влитой. И Ингвар, посмотрев на себя в зеркало, вдруг ощутил себя тем самым Игорем Гуриным, который с детства мечтал о захватывающих погонях, о штурме подпольных фабрик по выпуску наркотиков и о рукопашных схватках с серийными убийцами и душегубами.

«Чертов принцип «ВВСК»! – мелькнуло у него в голове. – «Внедриться, выжить, сделать карьеру». А остальное – детские мечты».

Тяжело вздохнув, он не сразу заставил себя оторваться от зеркала и выйти из уборной: увы, последний раз он носил форму на выпускном балу Академии и… забыл эти ощущения. Впрочем, справиться со своим настроением в итоге удалось без особого труда, и капитан, заставив себя снова стать Жалом, уверенным шагом направился в гостиную.

– Итак, капитан, усаживайтесь рядом с вашим работодателем, берите во-он ту коробочку и направьте ее на экран. – За время отсутствия Ингвара генерал Харитонов передвинул свое кресло к дальней от голоэкрана стене и теперь, закинув ногу на ногу, раздавал ценные указания. – Ролик, который вы сейчас увидите – секретный-пресекретный. Летные испытания нового «Беркута» в исполнении подполковника Виктора Волкова. В правом нижнем углу экрана – телеметрия со шлема его «Стража». Все цифры и графики – настоящие. Да и картинка стоит того, чтобы на нее посмотреть.

– А в чем загвоздка? – скользнув взглядом по мундиру Гурниссона и впившись взглядом в голоэкран, чтобы не пропустить ни одного кадра своего любимого пилотажа, автоматически спросил Папа Джордан.

– Как вам сказать? Во-первых, камера, на которую будет снимать картинку Ингвар, с «легким брачком». То есть фиксировать телеметрию она будет, но… с изъянами. В результате заинтересованным лицам придется проявить чудеса настойчивости, чтобы расшифровать те данные, которые мы не скрываем. Не дергайтесь – этой ерунды нам не жалко! Пусть люди помуч… порадуются. Во-вторых, в процессе просмотра вы будете обмениваться впечатлениями. А значит, на оптический датчик камеры будет попадать вот этот симпатичный зеркальный шкаф с моделями «Кречетов», «Беркутов» и чего-то там еще. Зеркальные стенки – это отражения. В частности, капитанского мундира Ингвара Гурниссона.

– Хотите заранее убрать любые причины для шантажа? – ехидно ухмыльнулся Стомп. – И заставить их поломать голову, почему это Ингви не скрывает своего прошлого?

– Угу. Что-то вроде того. А в-третьих, для полного счастья в самом конце фильма во-он в том углу экрана появится интересная надпись. Маленькими-маленькими буковками. Для того чтобы вы не заржали в самый неподходящий момент, процитирую ее прямо сейчас: «Ну, и куда вы, падлы, претесь? Это – МОЯ ОПЕРАЦИЯ!» А дальше – красивый вензель подписи, расшифровка имени и личный идентификационный номер весьма уважаемого в Конфедерации человека.

– Чей номер, сэр? – не удержался Жало.

– Ну, конечно же, господина Сеппо Нюканена! – ухмыльнулся генерал. – А по-вашему, я должен был упомянуть кого-то еще?

Линкор Сеппо Нюканена всплыл в системе на тридцать семь минут позже расчетного времени. И, получив от диспетчера Башни посадочный коридор, неторопливо двинулся по направлению к Лагосу-два. Вернее, к одному из его Ключей: сажать боевой корабль ВКС Конфедерации на поверхность планеты Харитонов не собирался. При этом линкор фонил чуть ли не во всех диапазонах излучений – судя по всему, начальнику ОСО ВКС требовалась информация обо всем, до чего могла дотянуться СДО его «Медичи». Причем немедленно.

Ничего удивительного в таком поведении конфедератов не было – изменения, которые произошли в системе со времени окончания второго раунда переговоров, требовали анализа. А уж этим делом Нюканен заниматься и любил, и умел. Поэтому Владимир Семенович, ожидающий прибытия гостя в адмиральской каюте Ключа-девять, развернулся к копающемуся в недрах своей локалки Забродину и криво усмехнулся:

– Пожалуй, ты был прав.

Занятый делом аналитик пропустил фразу мимо ушей.

– Паша! Ау!!!

– Че? Блин, подожди, я занят!

– Встать! Смирно! Вольно! Садись!!!

Реакция на командный голос начальства у аналитика оказалась, мягко говоря, неуставной: вместо того, чтобы вскочить с дивана и изобразить статую, пожирающую начальство преданным взглядом, а потом рухнуть обратно на диван, Забродин ткнул пальцем в сенсор своего комма и окутался пологом молчания!