Максим Хорсун - Егерь. Девушка с Земли

— Нашел чему радоваться… Свежее мясцо пропало… Давай хоть этим полакомимся…

— Поймать еще надо…

Реми зажала рот ладонями. Отступила в густую тень за расколотой «ретортой».

Из ближайшего прохода вышел человек. Один. В тусклом свечении умирающих рачков Ремина рассмотрела лишь то, что одет он в изодранную полевую форму звездной пехоты. На обшлагах поблескивали звездочки, нашитые треугольником. Офицер. Средний командный состав. Реми насмотрелась на них в Луна-сити. Правда, там они были бравые, подтянутые, чисто выбритые. Хорохорились перед ней. Строили глазки. Этот же напоминал подземное чудовище, густо заросшее волосней, которое, непонятно зачем, напялило офицерскую форму. Похрустывая босыми — босыми! — пятками по осколкам «лабораторной посуды», он прошел мимо Реми. Обдал ее тошнотворной вонью давно не мытого тела. И исчез в другом проходе. До Ремины донеслось:

— Бардак развели на борту…

— Чистоплюй… Ну и где она?..

— Потеряли, говорил же тебе… Опять будем лягух жрать…

— Да куда она денется…

Реми стиснула в кулаке остатки самообладания. Дождалась, когда затихнет в глубине пещерного штрека голос человекообразного, что разговаривал сам с собой, и на цыпочках двинулась в противоположную сторону. Теперь она нарочно выбрала самый темный проход. Шла, касаясь ладонью скользкой стены. Крабопауки и офицеры-людоеды мерещились ей на каждом шагу. И она не смогла сдержать вопль, когда наткнулась на что-то мягкое и теплое. Живое.

— Ну, чего орешь?! — пробурчал Скворцов. — Я же сказал тебе, жди меня в провале. Усвистала куда-то. Мачете бросила… Ищи тебя по всему подземелью…

— Эндрю, — всхлипнула Ремина. — Боже мой, Эндрю!

Скворцов ловил рыбу шляпой.

Чиркнет кремнием зажигалки, поднесет огонек к воде. Дождется, пока у поверхности появится полупрозрачное тельце с отчетливо видимой жемчужной нитью позвоночника внутри. Потом — рывок! Взмах! И вот уже у ног Реми трепещет скользкая рыбина.

И Ремина не зевала. Урча, словно кошка, потрошила рыбешку при помощи мачете, обрезала гребенчатые плавники, насаживала на иглу, позаимствованную у дружка-иглокожего. Скоро в пещере затеплится костер. Сухих водорослей надолго не хватит, но рыбка испечься успеет.

— Какая же она… — прошипела Реми, когда добыча в очередной раз выскользнула у нее из пальцев. — Как, извиняюсь, сопля…

— Чистый белок… — проговорил Скворцов, терпеливо ожидая, когда на огонек клюнет еще одна скользкобокая.

— Странно это как-то…

— Что именно, Реми?

— Чужая планета. Чужеродные белки. А мы лопаем.

— В самом деле. Странно, — согласился егерь. И в следующий миг — плюх! — молниеносным движением зачерпнул шляпой воду. — Держи!

— Странно? — переспросила Реми, двумя руками принимая водянистое тельце. — И все?

— Первым людям на Сирене приходилось питаться только привезенными продуктами. В основе всех организмов планеты были правосторонние аминокислоты… Ты знаешь, как это? Ну да, ты ведь мечтала написать книгу и нарисовать к ней обложку… В основе биологических организмов Земли — левосторонние аминокислоты. А здесь все было наоборот. То есть смертельно для человека…

— Я поняла, — вставила Реми.

— Но люди продолжали обживать Сирену. Через какое-то время отдел колониальных исследований обнаружил виды, которые обладали как правосторонними, так и левосторонними аминокислотами, представляешь?

— С трудом.

— Я тоже. А теперь почти вся биология здесь — на левосторонних аминокислотах, как на Земле. Даже та, что год назад оставалась правосторонней.

— Не может быть, Эндрю.

— И тем не менее. От вирусов и бактерий нам достается, а ведь раньше они были инертными по отношению к людям. Лаборатории днями и ночами работают, разрабатывают новые вакцины и «разгоняют» старые. Теперь мы используем планету, а планета воздает нам по счетам.

— Планета приспосабливается к людям? — спросила Реми.

Скворцов замялся.

— Рассуждать таким образом — не научно. Не хватает данных, чтобы построить какую-то убедительную теорию.

— В общем, ты что-то такое подозреваешь, но обсуждать не торопишься, дабы не выставиться дураком?

— Реми! — Скворцов скривился.

— Реми-Реми! — передразнила она егеря. — Это ведь сенсация, Эндрю! Но я не помню, чтобы хоть на одном новостном канале Земли прозвучало полслова о том, что у вас происходит! — Она прижала руки к груди. — Я, конечно, могла пропустить. Но все равно!

— Да какая сенсация? Давай не будем об этом сейчас!

— Почему? — Реми пожала плечами. — Дикие вы какие-то… Как акслы. Зашоренные. Слишком много табу.

Егерь ничего не ответил.

На другом конце подземного озера что-то с шумным всплеском ушло в воду. Ноги Скворцова по щиколотки захлестнула волна.

— Ч-черт!

Он отпрыгнул, швырнул мокрую шляпу Реми и стал расшнуровывать ботинки.

— Сирена меняется! — продолжала тем временем Ремина. — А у вас, колонистов, нет объяснения, почему это происходит! Да о чем я говорю… Тут и других тайн хватает… Вот зачем акслы останавливают свое развитие? Не знаешь, да?.. А откуда взялся в этих пещерах сумасшедший человек в офицерском мундире? Только не нужно говорить, что у меня были галлюцинации! Я его видела так же четко, как сейчас вижу тебя! Эндрю! Вы не знаете, что происходит ночью, во время этого Карлика! Сидите, как крысы в норах, дожидаетесь рассвета. Кстати, — она поглядела вверх, на слабо светящийся свод пещеры, — ночь наступила, и нам, кажется, никто не угрожает, кроме банды головорезов и хищных тварей… которых, по-моему, и днем полно.

— А ты ожидала, что земля разверзнется, и мы провалимся в кипящую лаву? — съехидничал Скворцов. — Пусть тебя заботят только симмонсы и хищники! И этих достаточно на наши головы! — Он разулся, стащил застиранные носки, прошелся босиком по камням. — Я разожгу костер…

— Давай…

Реми присела рядом с горкой сухих водорослей. Скворцов защелкал зажигалкой. Сначала сильно запахло йодом, потом послышался треск. Через несколько минут костер запылал. Реми держала в руках по игле с нанизанными рыбешками, она ждала, когда пламя в костре угомонится и останутся угли. С рыбешек стекала слизь.

Скворцов пристроил на просушку ботинки и носки, потом прилег на бок.

— Люди, которых ночь застала вне укрытия, попросту исчезают, Реми, — сказал он, глядя на огонь. — Предположительно уходят в глубь рифового леса. Сами, без принуждения. Быть может, даже в карстовые полости, наподобие вот этих… Так что мы… хм… застряли на полпути…

— Сами уходят? — Реми нахмурилась.

— Есть предположение, что некоторые типы рифов по ночам, во время Карлика, генерируют инфразвуковые волны, которые воздействуют на психику людей. Про «голос моря» слышала?.. Так вот, это примерно то же самое.