Сергей Вольнов - Звёзды героев

Дед протянул девушке толстую папку с логотипом Организации. Именинница недоверчиво взглянула на мужчину, потому как в подобных папках им обычно выдавали документацию на очередное смертельно опасное задание. Внучка взяла её в руки и вопрошающе уставилась на деда в ожидании разъяснений.

– Светик, ты не на меня гляди. – Дед подмигнул внучке. – Ты открой.

Девушка, прикоснувшись к сенсору, открыла магнитный замок папки и извлекла из неё стопку документов. Сверху лежал невзрачный листок, официальный приказ организации. Не веря своим глазам, девушка прерывающимся голоском стала читать его вслух, будто такое прочтение увеличивало шансы на реальность происходящего.

– Верховный совет главнокомандующих постановил… Первое. Обнулить все приговоры заключённой номер ноль шестьсот двадцать девять восемьдесят четыре… уровень допуска изменить на статус «свободный человек». Второе. Присвоить уровень полномочий «офицер флота», чин «лейтенант», с предоставлением всего спектра офицерских прав и привилегий. Третье. За активный вклад в Организационный Процесс наградить… орденом Сверхновой Звезды и медалью за боевые заслуги «Восемь Лучей». Четвёртое. При условии дальнейшей службы в составе военного флота Организации обеспечить полное материальное обеспечение за счёт флота… и так далее! Деда! Как тебе это удалось?! Я что-то начала подозревать, когда с нас вдруг сняли ошейники и запулили в этот невероятный отпуск, но даже не думала, что до такой степени…

– Ну-у, Светланка, недооцениваешь ты башковитость своего старика. – Мужчина выпятил грудь колесом и задрал нос, отчего стал похож на один из бюстов героев «Вселенской Галереи Славы» Организации. – А вроде было время изучить, за целую-то жизнь… к счастью, было время, было! – Дед улыбнулся, встал и крепко-прекрепко, по-мужски, обнял девушку, буквально прыгнувшую ему навстречу. – С днём рождения тебя, моё единственное солнышко! Теперь ты свободна, как… как не знаю кто или что. Ну и не важно, что не знаю. Главное, что этот день наступил. Ты выросла. Совсем-совсем большая.

– Спасибо, дедушка… – Казалось, девушка вот-вот расплачется. – Погоди, а как же ты?!

– Не всё сразу, Лана. Я пока ещё не заслужил. – Дед подмигнул своей внучке. – Всему своё время, помнишь? И вот на этом… гм, закруглимся со мной. И будем пировать. Ты мне сделала такой роскошный подарок – хоть на секундочку вернула домой…

И они приступили к праздничной трапезе.

Корабль тем временем летел к пункту своего назначения – соседней планете этой звёздной системы, портал с которой уводил к мирам другой соты, не той, в которую отправились по домам остальные туристы. Весь остаток условного дня двое особых пассажиров доедали яства Иллюзиона, шутили, вспоминали курьёзные случаи, пели песни и просто радовались хорошему дню, каких в их полной тягот совместной жизни выпадало катастрофически мало. Дед на радостях опустошил до последней капли подаренную ему внучкой «машину пространства и времени», способную переносить ДОМОЙ. Только поздним вечером, утомлённые пиршеством и переполненные эмоциями, они легли спать. Перед сном дедушка поцеловал внучку в лоб, в точности как в детстве, когда на сон грядущий рассказывал ей сказки. Он очень много всего говорил ей и позднее, вплоть до совсем недавнего времени, но именно те, детские воспоминания запечатлевались в памяти особенно щемящими «записями». Именинница уснула, вложив свою ладошку в крепкую, по-прежнему твёрдую ладонь несгибаемого старика. Словно всё ещё была маленькой девочкой, засыпающей на кровати в номере очередной придорожной гостиницы или в койке на борту очередного звездолёта, плывущего в черноте вечной бесконечности…

Проснувшись наутро, совершеннолетняя свободная девушка не обнаружила в каюте никого. Деда не было, и она решила, что он отправился в корабельный лазарет за экстренной похмельной помощью, но вдруг увидела оставленный на столе листок пластибумаги. Этот приметный прямоугольник заставил её вздрогнуть. Девушка подбежала к столу, обуреваемая нехорошими предчувствиями, и схватила белоснежный лист, испещрённый синими рядами букв и знаков, выстроившихся чётко, как солдаты на смотре.

От руки, почерком деда, было написано, что он выторговал досрочное освобождение внучки, заплатив за это собственной свободой. Дед вызвался исполнить какое-то запредельно сложное задание Организации. Признанное невыполнимым, но он – взялся. Поэтому по возвращении из наградного отпуска никто не нацепит Лане ошейник снова… Внучке старик велел и дальше использовать могущественные средства Организации для достижения той цели, ради которой они вышли на дороги Вселенной. Ещё дед написал, что в недрах системы для него самое подходящее место. От вездесущего и всемогущего зверя лучше всего укрываться внутри организма самого зверя. Дед сравнил себя с паразитом, который тихонько обретается внутри, в теле хищника, и потому этим хищником, привыкшим охотиться за жертвами вне себя, не будет ни обнаружен, ни уничтожен. Выйдет наконец-то из поля наблюдения… Теперь, когда его любимая девочка выведена на орбиту самостоятельной жизни, он может себе позволить отпустить её в свободный полёт и только просит… нет, он приказывает не искать его и даже не пытаться добывать какую-либо информацию о нём. Последний приказ командира солдату, последнее задание наставника ученице, последняя просьба дедушки к своей внучке – продолжать идти своей Дорогой. Поход должен продолжаться во имя светлой памяти всех тех, кто шёл раньше…

Освобождённая из рабства девушка как стояла, так и осела на пол, обхватила руками колени, уткнулась в них лицом и горько заплакала. Она получила долгожданную свободу, но заплатила за неё самую высокую из всех цен, которые только могла вообразить. Ценой её свободы стало одиночество. Теперь рядом с нею больше не было и не будет единственного родного человека, которому можно было открыться, на которого можно было положиться в любой ситуации, который всегда прикрывал спину, который понимал её без слов и который просто её любил.

Он пришёл из ниоткуда и ушёл в никуда.

Но сделал всё для того, чтобы здесь и сейчас оставалась, продолжала БЫТЬ она…

Смеётся потешно, аж похрюкивает, ну чисто кабанчик. Старец круглолиц и чем-то напоминает земного китайца. От узких щёлочек глаз тянутся румяные морщинки к пельменным ушам… Только вознамерился я перечить ему по поводу вишнёвой наливки, а головёнка собеседника уж разлетается, забрызгав всего меня мозгами и осколками черепа. Острая косточка вонзается в глаз, я отчётливо чувствую, он вытекает. Боли нет, боевой настрой перекрыл её. И когда я поспел очутиться за грудой камней?