Андрей Щупов - Прыжок Ящера

— Ой, складно брешешь! Век бы слушал!

— Складно — да не совсем. Потому что уже сегодня вечером исчезнет Поэль и кое-кто из его подручных.

— Окстись, Ящер! Думай, что говоришь.

— Я думаю. Но таковы обстоятельства. Собственно, я за тем и пришел, чтобы успокоить. Шум, конечно, поднимется, но можешь смело брать дело под контроль. Видишь ли, следы должны привести в «Харбин».

Генерал-майор присвистнул.

— Губа у тебя не дура!

— Хочешь сказать, что в «Харбине» сидят честные люди?

— Да нет, конечно! Какая там, к дьяволу, честность! Хочу сказать, что мне еще хочется жить.

— Представь себе, мне тоже. Но с «Харбином» все-таки кое-что произойдет. Да, да, Васильич! Перст судьбы и все такое. Хотел бы иначе, да не получится. О подробностях узнаешь чуть позже, а пока — все, что от тебя требуется, это должный настрой. Не впадай в панику, и если что желаешь навесить на будущих покойников, как следует покумекай. Через часок свяжись по этому телефону, — я продемонстрировал ему визитку Ганса, — и объясни, где какую захоронку искать.

— Шутишь? Когда же я успею?

— Надо успеть.

— Нет, Ящер, час — это мало, — генерал всерьез разволновался. При этом видно было, что он лихорадочно что-то про себя обдумывает. — Есть, конечно, нужные пальчики, нужные улики, но так вот сразу не соберешь! И адъютант верный, как на зло, в отпуске. Не-ет, брат, тут серьезно готовиться надо, семь раз все взвесить и отмерить.

— Вот и отмеряй!

— Да т смеешься! За час я не управлюсь.

— Что ж, только для тебя, Васильич, — я, вздохнув, показал ему три пальца. — Но связь только через Сережу и только по этому телефону. Комбинация затевается масштабная, размером со свеженький айсберг.

— А ты не мог мне об этом попозже сказать? Нельзя же так, в самом деле!

— Нельзя, согласен. Но, как уже объяснил, таковы суровые реалии.

— Реалии у него!.. Да ты хоть примерно себе представляешь, сколько подобные операции готовятся в серьезных инстанциях? Месяцами, понимаешь ты? Иногда и годами!

— Вот потому и не делается в стране ни хрена. Что можно в минуту спроворить, — месяц на партсобраниях пережевывают! — я постучал пальцем по голове, назидательно произнес: — Поверь мне, Васильич, эта штука нам все-таки для чего-то дана. И, когда мы того хотим, может работать не хуже самого навороченного «Макинтоша».

— «Макинтоша»… Слов-то каких нахватался! Ты сам-то хоть раз за этим «Макинтошем» сиживал?

— Зачем мне за ним сидеть, он сам во мне сидит, — я снова коснулся пальцем головы. — А в общем ты знаешь, я мастер экспромта и долгих приготовлений не люблю. Тем паче, что как ни готовься, все равно что-нибудь и где-нибудь сорвется. А коли так, на черта, спрашивается, время терять?

— Какие вы однако нетерпеливые! Одно слово — молодежь!

— А вы старые да лежалые! Обленились при Ленечке Брежневе! Совсем отучились работать. И ведь дождетесь, через годок-другой народишко до того осатанеет, что поскидывает вас к едреной бабушке и посадит на престол какого-нибудь фюрера.

— Уж не тебя ли?

— Нет, Васильич, мне это без надобности. Здесь внизу оно вольготнее… — Я поднялся. — Словом, уведомление ты получил. В городе кое-что произойдет, так что напрягись. Куш могу обещать солидный.

— Значит, через тройку часов? — генерал с нервным азартом забарабанил пальцами по столу.

— Точно, — я подмигнул. — Губернатора можешь не ставить в известность. Нужные цэу уже выданы. В должный час он будет отсутствовать.

— Отбудет на пикник?

— Возможно. Мэр, кстати, тоже приболеет горлышком, так что на некоторое время ты станешь полноправным хозяином города.

— Обрадовал, нечего сказать!

— На том стоим, Николай Васильевич! — я кокетливо поднес два пальца к виску. — В общем пользуйся моментом, генерал!

— Моментом… А из Москвы мне потом не аукнется?

— Вероятно, попробуют дотянутся, не без этого. Да только руки у них коротки.

— Ох, и дошлый ты, Ящер! — собеседник покрутил головой.

— Иначе нельзя, Васильич. Эпоха у нас такая. Скользкая и насквозь плюралистическая!

Шутка была не ахти какая, реготать и хвататься за животики мы не стали.

Насчет мэра я, конечно, пошутил. Этот субъект меня совершенно не волновал, а вот губернатора и впрямь несколько часов назад некий придворный доброжелатель убедил в том, что разумнее уехать из города. Как говорится, от греха подальше. Мало ли что случится, а дыма, как известно, без огня не бывает, и коли дымит, то ноги в руки и скатертью дорога. Зато после — никто не упрекнет, не забросит кирпичиком в родной огород. Дескать, был и не отреагировал. Потому как не был, милые сограждане! Не ведал и не слышал, находясь в сугубо деловой отлучке. И что с такого возьмешь? Президенты тоже на время кризисов уважают лечиться в клиниках. Кто запрещает им подражать?

Более сложно было отвлечь господ руоповцев. Пришлось перетряхнуть мошну, пройтись агентурой по городским сусекам в поисках левого криминала. Конечно же, нашли. Ныне этого добра — как гальки на морском берегу. В нужный момент дали наводку на подпольных виноделов. Подкрепили сведения серией свеженьких фото, парой чистосердечных показаний. Совесть меня не мучила. Спиртогоны — плохой народишко, грех таких не сдать. Можно сказать, травят людишек не за понюх. Сам бы лично перешлепал, выставив шеренгой у стеночки, только чего мараться, если для таких дел имеются официальные службы? О том же, что у фабрикантов наличествуют стволы, мы, разумеется, тоже успели проведать, о чем аккуратно оповестили блюстителей. За минуту до шмона позвонили и самим фабрикантам, которые не преминули занять круговую оборону. Так что господа руоповцы сунулись туда и завязли. Не слишком глыбко, но все же вполне достаточно, чтобы избавить нас от докучливого внимания.

Начинали мы, наверное, не самым слаженным образом, но мы не армия и не кремлевский полк. По крайней мере выступили одновременно. Сеня Рыжий, засевший в спецфургоне с армейскими рациями, изошел икотой и потом, но должную синхронность обеспечил. За автомобилями Поэля, отъехавшими от офиса, повели наблюдение сразу с нескольких точек. На трех возможных трассах колесило полтора десятка высланных заранее машин. Меняя друг дружку, они пристраивались в хвост противнику, обгоняли эскорт Поэля, уходили в сторону. Многомудрый Август торчал за спиной Сени, следя за рабочими частотами, на которых имел обыкновение болтать Поэль. Уже через четверть часа стало ясно, что враг движется к Марамзинским выселкам. Скорее всего Поэль направлялся на собственную дачу. Окончательно в этом уверившись, я дал долгожданную команду патрулям Дина. Ромулу, которого мы планировали просто-напросто включить в принудительно-добровольном порядке в доблестные ряды служащих империи, скрутили на подходе к дому. Дяденька в фуражке проголосовал полосатым жестом, а другие дяденьки, уже без всяких фуражек и жезлов, выскочили на визг тормозов и, положив на землю охрану помощника Поэля, без витиеватости объяснили, что Ромула задержан в качестве свидетеля для дачи особо ценных показаний. По счастью, никто не открыл стрельбы, а сам Ромула перетрусил настолько, что с покорностью позволил себя сковать наручниками и даже подсказал, где в машине найти лишнюю пару, чтобы парней не пеленали китайским скотчем. Временно пленников спровадили в «каторжный дом» к Хасану.