Александр Сухов - Пламенный Путь

Данная мысль немного обнадежила. Я закрыл глаза и постарался максимально сосредоточиться на собственных ощущениях – может быть, мне все-таки удастся пробиться к Силе и воспользоваться ею в полной мере.

Но как я ни старался, как ни пыжился, мне не удалось преодолеть барьер, воздвигнутый в моей голове каким-то неведомым мне магом. Через полчаса невыносимых сизифовых мучений я отказался от своей затеи. Открыл веки и тут же увидел радостные усмешки на самодовольных холеных рожах конвоиров, сидевших напротив меня.

– Не получается, геноссе? – издевательски участливым тоном поинтересовался один из них.

– Сочувствую, – покачал головой второй, – но лучше тебе поберечь силы.

– Для чего? – Я вновь попытался спровоцировать «клонов» на конструктивный диалог.

Однако никакого разговора не получилось. Мордовороты лишь переглянулись, затем плотоядно посмотрели на меня и дружно заржали – воистину, двое из ларца из популярного мультика про Вовку в Тридевятом царстве.

И все же я не потерял надежды, но едва открыл рот, получил молниеносный прямой правой в лицо. Удар был сокрушительный. На какое-то время я даже отключился. А когда начал приходить в себя, до моего слуха донеслись голоса:

– Эрик, ты его не пришиб ненароком? Фюрер с нас голову снимет, если он помрет до срока.

– Не бойся, Ханц, я попридержал руку, юноша крепкий – оклемается.

– Вообще-то ты у нас старший, – с легким сердцем ответствовал Ханц, – тебе и отвечать в случае чего. Слышал, пару дней назад Генриха Зейдельмана из седьмого батальона едва до смерти не засекли, вроде бы тоже кого-то кулаком ненароком двинул.

– Так то ж своего, – нервно хихикнул Эрик, – а этот диверсант.

– Нет, друг милый, – не унимался Ханц, – политическую близорукость проявляешь и недозволенную инициативу, граничащую с самоуправством. Фюреру явно не понравится. А если об этом донесут на самый верх?.. Оно может двояко обернуться: могут орден дать за проявленную инициативу, могут под розги пустить, а могут и к стенке поставить.

– Ты же меня не сдашь, мы же друзья с тобой, Ханц. Не разлей вода.

– Друзья друзьями, но ты сам виноват, Эрик, вон какой фонарь засветил парню под глаз. Так что, если спросят, молчать не стану – себе дороже.

– Коль спросят, наплетем чего-нибудь, мол, не удержал равновесия и ударился об угол стола, может быть даже специально, чтобы вызвать к нам ненужные вопросы.

– Ладно, что-нибудь придумаем, – успокоил Эрика товарищ, – только пиво сегодня за твой счет и услуги Марты оплатишь ты.

– Марта, поди, крокодил конопатый с лошадиной челюстью? – открыв глаза, как ни в чем не бывало выдал я.

– Не твое собачье дело, – зло зыркнул на меня вспыльчивый Эрик, но от повторной экзекуции воздержался. – Вот прибудем на место, сдадим тебя магам, тогда тебе не до баб станет… – Помолчал недолго и добавил: – Навсегда.

Я поздравил себя с несомненным успехом. Кое-какую информацию мне все-таки удалось получить, хотя бы ценой набухающего под левым глазом бланша. Значит, меня везут в логово местных магов. Вполне возможно, кто-то из иерархов пожелал со мной побеседовать, а вполне вероятно… нет, вряд ли моя скромная персона может заинтересовать Архонта. И все-таки, чем черт не шутит – не каждый день устраивают охоту на Владыку Владык.

Плохо, очень плохо. На что надеялись Князь и Митрофаныч, посылая меня сюда? Если хорошенько подумать, все наши предположения и иллюзорные построения рассыпались словно карточный домик. Нам до сих пор неизвестно даже точное местоположение объекта устранения. «Отправляйся, Аристарх, бог даст, найдешь Архонта», – и это мой учитель, который в туалет без четко разработанного графика движения и плана возможного отступления не ходит. О чем думали? И не мудрено, что меня обнаружили и стреножили, едва я высунул нос из-под воды. Получается, недомудрили, а жаль. Я-то ладно, а вот Князь, Митрофаныч, Андрей – так или иначе головы полетят и кровища рекой польется. А может быть, меня попросту сдали? Не, о планируемой операции было известно весьма и весьма ограниченному кругу лиц. По пальцам пересчитать. За любого из них я могу собственной головой поручиться. Вряд ли о том, что я должен появиться, знали заранее, скорее всего сам как-то засветился.

Если с моим захватом не совсем все понятно, ситуация в ставке Архонта и вовсе вызывает недоумение. К чему вся эта символика Третьего рейха: свастики, орлы, белокурые бестии, затянутые в эсэсовские мундиры? Неужели легенда о базе 211, так называемой Новой Швабии, – вовсе не легенда? Неужели руководители фашистской Германии вместе со своими магами нашли прибежище под трехкилометровым слоем антарктического льда? Фантастика!

Однако, если поразмыслить, ничего в этом такого невероятного. Ни для кого не секрет, что Вторая мировая война была задумана и осуществлена с вполне определенными целями. И все, что тогда творилось, происходило с ведома и по прямому указанию самого Архонта. Не мудрено, что после запланированного поражения Германии всех виновных в военных преступлениях и объявленных вне закона магов и обычных людей Бен Варнава упрятал от гнева народного в это потаенное место. Таким образом он убивал сразу двух зайцев: получал преданных слуг и сохранял магический потенциал Третьего рейха. Даже фактическому властителю планеты не помешает иметь дополнительный козырь в рукаве…

Тут сплошная светящаяся линия вновь разорвалась, сначала на отдельные штрихи, затем пунктиры, и вскоре мы прибыли на точно такую же платформу, с какой отчалили примерно час назад.

Пройдя по коридору, прорубленному в ледяной толще, метров пятьдесят, наша троица неожиданно оказалась в ярко освещенном солнечным светом тропическом рае. Ровные ряды пальм, апельсиновые, лимонные и мандариновые, оливковые деревья и еще множество всякой неведомой мне растительности. Тепло, даже жарко, и не мудрено: солнышко над головой выглядит вполне настоящим. Небеса синие: высокие, легкие белесые облачка по ним плывут, короче говоря, полная иллюзия открытого пространства. Неужели Архонт научился создавать изолированные локации? Не, вряд ли, здесь не Межмирье с его дармовым апейроном. Просто хорошие декорации – современные технологии вполне позволяют и солнышко создать, и небеса, а деревья, кустарники и прочую растительность несложно посадить в привезенный грунт или минеральный субстрат.

Помимо пышной тропической растительности здесь было множество всякой живности: насекомые, ящерицы, птицы всех возможных раскрасок, даже мелкие обезьяны суетились в кронах деревьев. Все это пищало, верещало, повизгивало, короче, наполняло окружающее пространство самыми разнообразными звуками.