Антон Грановский - Темный горизонт

– Медиум, – поправил Геер. – Не кочевник, а медиум.

Волков нахмурился.

– Но вы тоже ходите в Оптину, верно? – уточнил он.

– Верно, – последовал ответ.

– Тогда в чем отличие?

– Кочевники могут подолгу находиться в Оптине, а в метрополиях чувствуют себя, будто амфибии, выброшенные из воды на горячий асфальт. Медиумы просто приходят в Оптину, добывают трофеи и возвращаются обратно в Метрополию.

– Ясно, – кивнул Волков. И пояснил: – Я здесь недавно. Еще не успел освоиться.

– Где здесь?

– В вашем мире. Я из проснувшихся.

Вот оно что. Гееру все стало понятно: и этот холодок в вибрациях, и эти черные, пугающие лакуны в ауре.

Когда-то давно, еще до События, на Земле были чудаки, которые распорядились заморозить свои тела после смерти, в надежде на будущее воскрешение. И для некоторых из них воскрешение состоялось.

Этот тип и впрямь должен быть страшно богат, если смог позволить себе разморозку. Судя по всему, Волков уже прошел реабилитационный курс и сейчас находился в стадии адаптации. Обычно «проснувшимся» требуется много времени, чтобы свыкнуться с новым положением вещей. И все равно каждый третий из «проснувшихся» сходит с ума. Засыпая полвека назад на Земле, они никак не рассчитывали проснуться в Преисподней.

– Могу я задать вам несколько вопросов? – снова заговорил Егор Волков.

– О чем?

– Я читал про область ОПТ. Это расшифровывается как «область по ту сторону», верно? Но вы, кочевники, зовете ее просто Оптина.

– Медиумы, – поправил Геер. – Вы говорите с медиумом.

Волков несколько мгновений смотрел на него в замешательстве, потом кивнул и сказал:

– Да. Простите. После разморозки у меня не все в порядке с головой, а ваши брошюры написаны слишком сложным и корявым языком. Не могли бы вы вкратце рассказать мне про Оптину, чтобы я сверил ваш рассказал с почерпнутой из брошюры информацией?

Геер глянул на часы. До встречи с сенатором оставалось еще сорок минут. Пожалуй, можно прочесть этому мастодонту вводную лекцию и таким образом убить время.

– Территория, называемая Оптиной, занимает восемьдесят процентов земной и океанической поверхности планеты, – начал Геер. – На оставшихся двадцати процентах человеческой цивилизации удалось сохраниться в том виде, в каком она существовала до того, как Событие изменило мир. На обширной территории Оптины земные законы либо дают сбои, либо не действуют вовсе.

– Я читал, что после События в некоторых районах перестал действовать закон гравитации, – сказал Волков. – И что целые деревни и города улетели в космос вместе со всеми жителями.

– Так и было, – кивнул Геер, не совсем понимая, чему тут можно удивляться. Подумаешь – гравитация. Во время походов в Оптину ему приходилось видеть такое, в сравнении с чем взлетающие в небо дома – сущая ерундовина.

– Ученым до сих пор не удалось найти всему, что происходит, хоть какое-то разумное объяснение, – сказал Геер. – Церковники поступили проще. Они объявили, что Событие – это обещанный пророками Апокалипсис. Больше половины Земли отхапал вездесущий и безжалостный Сатана, учредив там филиал ада, мертвые восстали из могил для Страшного суда, ну и все такое прочее.

Говоря это, Геер усмехался, и Волков улыбался в ответ, словно речь шла о каком-то дурацком пустяке. Но на душе у Геера было мрачно и безысходно, как бывало всегда, когда он говорил с кем-нибудь об Оптине. Его духовный наставник по кличке Комиссар был уверен, что ад выдавился из подземных недр, подобно гнойному нарыву, и растекся по земле. И, проблуждав по Оптине четыре года, Геер склонен был ему верить.

По статистике шестеро из десяти медиумов не возвращаются из своего первого похода. Что касается Геера, то он был в Оптине уже пятнадцать раз и до сих пор чувствовал себя неплохо.

Волков кашлянул в крепкий кулак и сказал:

– Видите ли, в чем дело, медиум… Незадолго до того, как меня заморозили, я кое-что спрятал у себя в квартире. И теперь хочу вернуть эту вещь.

Геер стряхнул с сигареты пепел.

– Что за вещь?

– Неважно. Главное, что эта вещица дорога мне как память.

– С чего вы взяли, что она все еще там?

– Она лежит в сейфе. Сейф вмонтирован в стену. Если дом цел, то и сейф цел.

– Логично.

– Подайте монетку, добрый человек! – продребезжал от барной стойки громкий старческий голосок. – Богу за вас помолюся!

Егор Волков глянул на полуголого старца, примостившегося возле бара, и полез в карман за монеткой. Старик, ожидая подачки, подобострастно улыбнулся Егору, но вдруг лицо его на мгновение оцепенело, а потом вытянулось от изумления, а в глазах промелькнул ужас, словно он увидел перед собой привидение. Старик поднял тощую, морщинистую руку и быстро перекрестился.

Егор достал из кармана монету и швырнул ее старику. Монетка упала на пол рядом с попрошайкой, но тот к ней даже не притронулся. С неописуемым ужасом глядя на Егора, он снова перекрестился и пробормотал:

– Чур меня! Чур!

Затем, кряхтя, поднялся с пола, повернулся и, держась рукой за больную поясницу, быстро засеменил к двери. Егор глядел на голую спину старика, пока тот не скрылся за дверью, после чего повернулся к Гееру и сказал:

– Странный старик.

– Да уж, – отозвался медиум.

– И шрамы у него на спине странные.

– И главное – не заживают уже полвека. Прямо как стигматы.

– Как он их получил? – поинтересовался Волков.

Геер пожал плечом:

– Говорит, что не помнит. Помнит только, что был большой пожар. Вокруг «бушевал адский огонь», стены «рушились и дробились в песок», и все такое. – Геер затянулся сигаретой и выдохнул вместе с дымом: – Говорят, пожарники и впрямь вытащили его из-под обломков какого-то рухнувшего здания. Здоровье ему восстановили, но память он потерял напрочь.

– И это было пятьдесят лет назад?

Медиум кивнул:

– Угу. И даже больше. Еще до катастрофы.

Егор Волков задумался. Лицо старика и впрямь показалось ему странно знакомым, но где конкретно он мог его видеть, вспомнить не удавалось.

– Знаешь его? – с любопытством спросил Геер, наблюдая за реакцией собеседника.

Тот вздохнул и покачал головой:

– Нет. Давай вернемся к делу.

– Давай. – Вмяв окурок в пепельницу, Геер посмотрел клиенту в глаза и отчеканил: – Кстати, должен сразу предупредить. Я не вожу людей в Оптину для встреч с умершими родственниками и друзьями.

В лице клиента что-то неуловимо переменилось, ресницы его дрогнули, и он тихо произнес:

– А это действительно возможно?

– В Оптине возможно все. Но подобные визиты чреваты осложнениями, большинство из которых заканчивается гибелью. Поэтому если вы задумали что-нибудь этакое…

– Уверяю вас, я не собираюсь встречаться с умершими родственниками, – заявил Егор Волков. – Большинство из них были откровенными негодяями. Оставшиеся – лицемерами, которые улыбались мне не из добрых побуждений, а в расчете на будущее наследство.