Григорий Дондин - Банзай, земляне!

– Ты все-то на себя не выливай! Еще ж двое не мылись!

– Не боись! – Клюв окунулся с головой, довольно фыркнул и сразу начал намыливаться по второму разу. – Брат Кумар запасливый. Орочьего шампуня на целую роту притырил.

Потом пары поменялись. В голом виде разница между войсковым экстрасенсом и космодесантниками резала глаз. На фоне квадратного Мазёвого Кумар натурально выглядел бледной немочью.

– Кумар, а почему вам в ГМП только мозги прокачивают? Неужто лишние пятнадцать килограммов мышечной массы экстрасенсорному чутью помешают? – спросил Клюв.

– Когда бицепс на мозг давит, думать неудобно, – фыркнул Че, краем глаза поглядывая на трубу, которую сторожил.

– Ментальные упражнения много времени отнимают, – ответил Кумар и скользнул с отмостка в воду. Тут же невольно вскрикнул. Водица в орочьих подземельях была ледяной. Мимо пронесся Мазёвый, буквально вспарывая поверхность резервуара могучими гребками и оставляя за собой пенный след. На правой лопатке бойца чернела небольшая татуировка – нетопырь, сжимающий в лапах мертвую голову, а под ним заветная аббревиатура ВОД. Мертвая голова была предметом давней зависти Клюва. Он тоже имел наколку в форме нетопыря. И аббревиатура была. А вот череп Клюву не полагался. Дело было в специальностях, записанных в военные билеты бойцов. Мазёвый числился разведчиком-диверсантом, поскольку обладал углубленными познаниями в минно-подрывном деле, равно как в использовании вооружений и техники противника. Клюв был просто разведчиком.

Каждая военная специальность имела свою негласную эмблему, и все смысловые наколки строго регламентировались неписаным уставом. Традиция армейских татуировок возникла еще до начала эры межпланетных полетов, так что история большинства неуставных символов исчислялась веками и брала свое начало от древних землян двадцатого века. Поэтому эмблемы так или иначе были привязаны к прародине всех людей. Бойцы штурмовых подразделений накалывали себе оскал земного волка, полевые разведчики – земного нетопыря и т. д. Диверсанты носили на теле изображение черепа.

Особым шиком считались комбинированные символы, к каковым относился нетопырь с черепом в когтях. Клюв полагал отсутствие мертвой головы в своей наколке страшной несправедливостью. Пройденная им программа обучения была в точности такой же, которую освоил Мазёвый, и боевые задачи они выполняли одинаковые, а специальности в военных билетах значились разные. У сержанта – земля ему пухом – на правой стороне груди был вытатуирован такой же символ, как и у Мазёвого. Кумар и тот имел на плече нетопыря с глазом бога Ра в когтях. Древнеегипетский символ был знаком ГМП, так что в сумме татуировка означала «разведчик-экстрасенс». А ему, Клюву, первоклассному стрелку, профессору рукопашной, доктору ножа и нейлоновой удавки, полагался один только нетопырь. Обидно, блин! Че Паев, также обделенный черепом, относился к этому вопросу куда спокойнее. Вернее, ему вообще было по фигу, чего у него там такое с внутренней стороны предплечья нарисовано. Не хрен волосатый – и на том спасибо.

Совладав с легким шоком, вызванным резким перепадом температуры, Кумар добавил:

– На физику времени совсем не остается. Разве что кроссы и утренняя зарядка.

Клюв многозначительно повел плечами вширь и изрек:

– В бою пятнадцать кг мышц могут спасти солдату жизнь, а пятнадцать кг мозга могут разве что вышибить одним выстрелом. Вас бы стероидами, что ли, тогда откармливали.

– Кумар, ты поплавай сначала, – предложил Мазёвый, шумно отдуваясь и сверкая довольной улыбкой. – Разгони кровь по жилам, чтоб не мерзнуть. Жаль, бассейнчик маловат. Развернуться негде.

Покончив со стиркой и чисткой амуниции, бойцы сели перекусить. С рыбешками, которых наловили орки, решили не экспериментировать, хотя среди имущества дезертиров имелась маленькая походная печь на аккумуляторах. Ограничились постными белково-жировыми сухарями из собственных запасов. В печи приготовили только кофе. Клюв вытащил из своего мешка бутыль примерно граммов на восемьсот.

– Это что? – с живым интересом спросил Мазёвый.

– Шнапс из офицерского кубрика, – ответил за Клюва Че Паев. – Мы там приняли по пять капель. Вещь качественная. Оборотов пятьдесят будет.

– Вот ведь два поросенка!

– По глоточку?

– Что мы, дети? Давай по два!

У резервуара земляне отдыхали еще два часа. Весь отряд был на ободрине, так что спать никому не хотелось. Разведчики просто наслаждались покоем, в котором оказались звенящие от усталости ноги, да еще легким хмельком, гуляющим в головах.

– Мазёвый!

– А?

– Опять своих немцев слушаешь?

– Ну.

– А я вот думаю, какими были эти древние?

– Ну ты момент выбрал для философской беседы!

– Момент как момент. Просто интересно, как бы они вели себя на нашем месте? Они ж примитивные совсем были.

– Делали бы спокойно то же, что и мы сейчас.

– А я вот думаю, вряд ли. Разница тысячелетий, культурная традиция, НКМ – это ж все о-го-го как на поведение влияет.

– Да ничего оно не влияет. Тут штука вот в чем. Я похож на своего отца. И ты похож на своего. И наши сыновья будут на нас похожи. И будут точно так же считать нас старыми козлами и ненавидеть, как мы сейчас ненавидим своих отцов. А сын Кумара будет похож на Кумара и однажды скажет кому-нибудь, что любит своего папу. Может быть, даже с азиаткой романец закрутит, как наш экстрасенс. Видишь теперь, как ниточки тянутся в глубь веков?

– Не-а, – ответил Че, совершенно запутавшийся в семейно-родственных связях.

– Ну просто же все! Я похож на своего отца. Он – на своего. И тот опять же на своего. И так до бесконечности. Вот так и получается, что я похож на самых далеких из своих предков. Я не говорю, что характером и повадками мы в точности повторяем каменных людей…

– Пещерных, – поправил Че.

– Ну, пещерных. Какая, хрен, разница?! Главное, что душой мы здорово на них смахиваем. Я даже думаю, что наши души и души всех наших предков – это, в сущности, одна и та же душа. Реинкарнация в действии. Вот поэтому, брат Че Паев, окажись на нашем месте наши прапрапрадеды, скажем, из двадцатого века, они бы думали, как мы, действовали, как мы, и говорили бы, как мы. И мой предок сейчас объяснял бы твоему, почему люди из века в век остаются прежними. Может, другими словами, но смысл был бы тот же.

– Да-а! – с почтением протянул Че. – За что я тебя ценю, Мазёвый, так это за остроту и силу мысли, которой ты пронзаешь любой ученый вопрос.

Прежде чем идти дальше, разведчики разминировали трубу и выпустили в нее боезапас второго луч-мастера. Судя по мягкому плеску воды, впереди их ждал небольшой водопад. Протяженность трубы составляла что-то около десяти метров. В нее спустили шнур на случай, если первому, кто окажется внизу, придется быстро вернуться. Да и вперед пробираться по веревке было безопаснее.