Артем Рыбаков - Зона Тьмы. 1000 рентген в час

Нащупываю в подсумке рацию и включаю её, матеря себя последними словами за то, что не сделал этого ещё в машине.

— Заноза в канале. Я на верхней точке — готов работать.

— Здесь Тушканчик, готов работать — крою улицу от первого перекрёстка и дальше.

— Здесь Говорун. Прикрываю Илюху и готов работать по улице перед нами.

— Саламандр на связи. Я с пулемётом южнее вас на три-ноль метров, закрыл тот же сектор, что и Тушкан.

— Чпок в канале. Я сторожу машину, если что — на манёвре буду.

— Здесь Свистопляс, — последним отозвался водитель второй машины. — Прикрываю задницу тёзки и тоже готов к манёвру.

«Ну вот, карты сданы, и можно играть!»

Открыв крышки на прицеле, вскидываю винтовку и аккуратно, стараясь не отсвечивать, смотрю в сторону «уазика».

«Так, пять человек. Один за рулём, один сидит рядом, ещё одно тело маячит у РПК, закреплённого на дуге, двое — за машиной, — начинаю анализировать обстановку. — Вооружены и оснащены кое-как — „ручник“ и четыре „калаша“. Разгрузок нет, гранатомётов — тоже, но они могут и в машине лежать. Но всё равно — против нас они не пляшут! И одеты наши вероятные противники кто во что горазд. Банда, а не отряд».

Поделившись наблюдениями с командой, перевожу взгляд на другую сторону. Грузовики, два древних-предревних «ЗиЛа», уже приблизились к нам, если верить дальномерной сетке прицела, на четыре сотни метров, и стали видны люди, стоящие в кузове.

«Ого, сколько вас понабежало!» Кузов передней машины был буквально забит людьми! Человек двадцать там точно есть, вот только, как в случае с «УАЗом», вооружение противников подкачало.

Я даже парочку двустволок рассмотрел. Второй тяжеловоз остановился, и сидевший там народ стал выпрыгивать за борт, причем многие вскидывали стволы, готовясь к стрельбе.

— Тушканчик, это Заноза. Готовься дать очередь! Первая цель — головной, дистанция — триста семьдесят, перенос на пять-ноль вдоль дороги. Десять выстрелов. Товсь!

«Ну, сейчас вы у меня попрыгаете, голубчики!» Уровень адреналина ощутимо поднялся, но особого азарта я не чувствовал — не тот противник.

Наконец, приблизившись к нам ещё на сотню метров, остановился и головной грузовик, из кабины вылез весьма крупный представитель вида хомо сапиенс, который скомандовал что-то сидевшим в кузове, сопровождая свои слова весьма энергичными жестами. Из кузова вылезли существа, которые вполне подходили под описание «молодого половозрелого самца горной гориллы» — все явно за два метра ростом, плечистые до такой степени, что у меня мурашки по коже пробежали. Вот только обезьяны редко носят в качестве украшений пулемётные ленты, да и ПК им совершенно ни к чему.

Из кузова им передали какие-то большие и явно тяжелые листы металла, и две «гориллы», перехватив их на манер средневековых щитов, заслонили вожака.

— Заноза Тушканчику.

— Здесь я.

— Ну и как тебе эти клоуны? — Весёлость Ивана мне вполне понятна, он с лёгкостью может положить пяток-другой гранат за эти загородки, но в стычках с крестьянами или обычными путешественниками такая фишка может и сработать.

— Ты бы не расслаблялся, брат. Может, там по десять миллиметров бронестали, у этого — такие слоники на подхвате! Только держись! И учти, там не меньше полусотни рыл, и все — со стволами. И не забудь внести корректировку — до головного теперь не больше трёх сотен метров.

— Уже. Ты только команду дай!

— Да уж не забуду, не бойся. Отбой.

«Щитоносцы» меж тем двинулись вперёд. Медленно, но неотвратимо. Встав, для большей устойчивости, на одно колено, я вскинул винтовку.

«Так, когда они двигаются вперёд, то железяки свои приподнимают. Щель не очень широкая, но попасть можно, но вот куда целиться? Стоп, а асфальт тут очень неплохой, можно попробовать пулю рикошетом на ту сторону послать — авось да зацепит чью-нибудь ногу…»

Щелчок предохранителя, винтовка лежит на ладони левой, опирающейся локтем на колено одноимённой ноги, руки. Совершенно неожиданно в наушнике я слышу:

— Следопыты Мистеру Шляпе. — И, не дождавшись ответа, продолжил в своей «пулемётной» манере: — Мужики, здесь у нас два десятка пришлых. Все вооружены, настроены агрессивно. Подошли пешком со стороны той статуи, что мы вчера осматривали. Мы с Викентием заныкались в здании мебельного магазина метрах в двухстах от «вертушки». Они, похоже, на место нашей ночёвки вышли.

— Заноза в канале. Мы тебя поняли. Сидите спокойно, нас тут тоже подзажали, разгребёмся — придём вам на выручку!

«Двое против двух десятков — это то же самое, что шесть против шестидесяти, но у парней, в отличие от нас, нет тяжёлого вооружения. Гости наши на шибко мирных крестьян не похожи, но первым пальбу начинать всё равно не хочется… Ладно, дам этим павианам ещё десять секунд, а потом уж мы начнём».

— Всем внимание. Заноза в канале. Даю десятисекундную готовность! Тушканчик, цели прежние, дистанция двести пятьдесят. Серия пять выстрелов. Потом перенос на дальнюю «коробочку». Дистанция — четыреста. Саламандр, работаешь в секторе «одиннадцать-восемь», не давай им из-за забора вылезать. Свистопляс, подтягивайся к Серёге.

— Понял, — ответил Саламандр.

— Готов, — почти синхронно с ним сказал Иван, видно, задержался, меняя установки прицела.

— Федя, мы с тобой главарей работаем. Жди, пока я щиты не уроню.

— Чпок, вылезай из-за руля и со штабеля контролируй парней из «уазика»!

Сомнения потихоньку развеивались — после первых безумных лет почти во всех краях, что я знаю, установились договорённости о стандартной процедуре общения. Теперь вначале спрашивают, а уже потом стреляют. Вывешивают предупреждающие знаки, мол, вы вторглись на чужую территорию и вам тут не рады. А вот так только банды или дикари какие поступают. Короче — у них есть ещё немного времени разрешить всё миром!

— Заноза в канале. Даю отсчёт! И десять! И девять…

Досчитать я успел только до пяти, когда в прицеле разглядел появившийся над щитами блестящий предмет, а до моих ушей донёсся хриплый и гнусавый рёв.

— Командир, это Саламандр. Похоже на дудку какую-то.

Из-за строя противников вышел человек и, подняв над головой невооружённые руки, двинулся по направлению к нам.

— Саламандр, здесь Заноза. Пошли Свистопляса встретить, я крою.

— Понял тебя, командир.

Парламентёр остановился, не дойдя до забора стройки метров тридцать, и принялся истошно, другого слова и не подберёшь, орать:

— Чужаки! Вы! Вторглись на нашу землю! Мы знаем, что вас мало! Хотите остаться в живых?!

— Ну, что предлагаешь? — донёсся до меня звонкий молодой голос Свистопляса.

— Глава нашей общины предлагает вам отдать в качестве платы за ваши жизни одну машину и всё оружие!