Александр Афанасьев - Под прикрытием

Охота…

Почему-то именно сейчас Бухгалтеру вспомнилась последняя настоящая охота, в которой он принимал участие, – охота не на людей. Это было здесь, в Шотландии, на продуваемых всеми ветрами вересковых пустошах. Тогда он шел один по этой мрачной пустыне, а где-то левее, примерно в миле, бухали залпы выстрелов из двустволок и скакали лошади. Последнее развлечение знати – раз запретили охоту на лис с гончими, гончих заменили ружья. Он не любил и не уважал такие охоты – большой компанией, шумные, с виски, с похвальбой перед присутствовавшими там же дамами. Это было что-то типа шумного карнавала, приятного времяпрепровождения с убийством животного как бы между делом, для веселья. Для него это было неприемлемо. Он всегда охотился в одиночку, даже без проводника, он уходил от человеческого жилья на несколько дней, стараясь слиться с природой, стать ее частью. Он использовал нетипичное для Великобритании комбинированное ружье с одним нарезным и одним гладким стволом. Только один шанс – он всегда стрелял один раз, и если пуля не находила цель, значит, зверь выиграл, а он проиграл. Такова была игра. Честная игра.

Тогда на него выскочил тот лис. Старый, побитый жизнью лисовин с обтрепавшейся рыжей шерстью. Он выбежал прямо на него, загнанно дыша и подволакивая заднюю ногу. В него попало несколько дробин, но этого было недостаточно для того, чтобы убить его. Увидев его, лис остановился и посмотрел ему в глаза, а он посмотрел в глаза зверя. Они стояли так несколько долгих секунд – и, казалось, на многие мили вокруг не было больше живых существ, кроме него и этого самого лиса. Но слева опять раздалось гиканье, и лис рванул дальше, тяжело пробежав в нескольких метрах от него. А потом на поляну, где он стоял, выскочили несколько верховых – молодые, наглые, на разгоряченных скачкой лошадях, в теплых костюмах для верховой езды. С ними были и дамы – две или три – заливисто смеющиеся, с легкими дробовиками-переломками. Увидев спокойно стоящего посреди пустоши человека, они удивились, потом подскакали к нему поближе и спросили, не видел ли он подстреленного ими несколько минут назад лиса. Бухгалтер сказал, что видел, и указал им направление, куда тот пробежал – совсем не то, куда лис побежал на самом деле. Одному из верховых что-то не понравилось, и он хотел еще что-то сказать или сделать, но находившаяся на пританцовывающем рядом кауром жеребце молодая рыжеволосая красотка удержала своего спутника от этого. Он знал, что женщины гораздо лучше чувствуют опасность. Видимо, это шло еще с первобытных времен, когда им приходилось оберегать свое потомство от хищников. Вот и сейчас эта красотка почувствовала, что ее кавалер вплотную подошел к смертельно опасной черте, к самому краю обрыва.

А потом, когда они ускакали в том направлении, которое он им показал, Бухгалтер долго смотрел им вслед. И пожелал зверю удачи.

Мертвые… И живые…

Размышления Бухгалтера прервал хлесткий щелчок – словно пастушьим кнутом. Еще через долю секунды до него донесся раскатистый грохот выстрела.

Его обнаружили.

Бухгалтер медленно вышел из-за валуна, держа руки за головой, и начал спускаться вниз, к старому деревенскому амбару…

Человек, который его ждал там, у амбара, был сед, кряжист, невысок, он зарос бородой по самые глаза и чем-то напоминал гнома. Выделялись руки – большие, красные, руки работяги, все в мозолях и каких-то пятнах. В руках он держал странного вида длинноствольное нарезное ружье, из которого сейчас и выстрелил.

– А если бы ты в меня попал? – вместо приветствия сказал Бухгалтер, не опуская сцепленные за головой руки.

– Одним клиентом стало бы меньше, – ответил «гном», опуская ружье. – Давно тебя не видел.

– Было много дел. Руки можно опустить?

Вместо ответа «гном» протянул ему свою.

Гнома звали Николас Моргейт, и когда-то давно он работал на королевской оружейной фабрике в Бирмингеме, которая была основным производителем оружия в Британской Империи. Тогда клеймо BSA означало наивысшее качество, оружие с таким клеймом ценилось дороже любого другого. Две тысячи солдат, вооруженные винтовками и пулеметами BSA, могли поставить на колени целую африканскую страну. Потом… потом много чего произошло, и славное британское оружие потерпело два подряд сокрушительных поражения. Сначала сумрачный германский гений, бесчисленные ряды вымуштрованных пруссаков с «маузерами», в пух и прах разбили основного континентального союзника Британии – Францию, а заодно разгромили и британский экспедиционный корпус. А потом, не успев оправиться от поражения на континенте, британцы потерпели новое, еще более сокрушительное. Бесчисленная русская армия вторглась на Восток, конные казачьи лавы, подобно метле, вымели с Востока остатки турецкого владычества и обрушились на британские войска. Скорее всего, они смогли бы выстоять, но тут германцы по сговору с Россией и с вероломными предателями-бурами выступили в Африке. В результате допущенных грубейших ошибок – Британии надо было отдать что-то одно, а за второе держаться изо всех сил – потеряли и то, и другое. Воевать на несколько фронтов против двух сильнейших континентальных держав у острова, снабжение которого оказалось под угрозой из-за действий германских рейдеров и подводных лодок, просто не хватило сил, даже при поддержке со стороны всего цивилизованного мира. Блестящие операции британского флота против русского и германского ничего не могли изменить – в конце концов, война-то велась на суше, сухопутными группировками войск. А безумный прорыв русских и германцев к Скапа-Флоу и к устью Темзы довершил картину национального унижения и заката величайшей в истории колониальной империи, над владениями которой никогда не заходило солнце.

Но фабрика BSA продолжала снабжать оружием британскую армию, надеявшуюся на реванш – в Лондоне создали даже такой клуб – клуб «Реванш», но политического лидера, способного очертя голову броситься в атаку, не было. Были лидеры, которые понимали – война с одним континентальным противником означает войну и с другим, а такая война превратится в атаку легкой бригады [92] Атака легкой бригады – в Крымскую кампанию легкая кавалерийская бригада пошла в атаку на русские позиции без подготовки, надеясь только на свое мужество и несгибаемую волю. В итоге – погибли четверо из пяти. Потери были тем более тяжелыми, что в легкой кавалерии изначально служили представители самых знатных и родовитых семей Великобритании. С тех пор выражение «Атака легкой бригады» стало нарицательным, как символ мужества и одновременно – самонадеянности и глупости. . Русские становились все сильнее, и флот их становился все сильнее. Что уж говорить про германцев, нацию солдат. Рассорить Россию и Германию, вызвав войну между ними, не удалось – Россия завязла на Востоке, Германия – в Африке. А потом появилось ядерное оружие, отдалив идею реванша куда-то в неведомые дали. Все поняли, что надо как-то приспосабливаться жить и с нанесенным, неотомщенным оскорблением.